Книга Милая пленница - Кристина Скай

Но Хоук лишь рассмеялся и убрал руку.

— Вижу, вижу — мне придется самому за тебя ответить, — ворчливо произнес он. — Но у тебя есть лишь одна вещь, интересующая меня, — это твое изумительное отзывчивое тело… тело, способное и святого заставить нарушить свои обеты. И лишь так, моя прелестная и преданная Александра, ты можешь расплатиться со мной — своим телом!

— Никогда, ублюдок! Вы не можете заставить меня…

— О, но я и не намерен заставлять. Я требую твоего согласия — твоей страсти, добровольно отдаваемой мне в постели! Ты придешь ко мне сама, или ничего не будет, дорогая. Если ты хочешь, чтобы дело твоего отца было пересмотрено, ты заплатишь мою цену, — закончил он резко.

— Нет, дьявол! Я никогда не соглашусь на такое!

— Так значит, дочь лорда Мэйтланда не так уж и предана своему отцу? Она не хочет преодолеть небольшое препятствие, мешающее восстановлению его репутации? Так значит, все эти рассуждения о дочерней любви — пустая болтовня? — продолжал издеваться Хоук.

Александра яростно напряглась, но так и не сумела вырваться из его рук.

— Нет, я не стану этого слушать! Вы и белое превратите в гнуснейшее черное! — Она попыталась зажать ладонями уши, но Хоук грубо отбросил ее руки.

— Ну да, и еще я негодяй и дворняжка, — безжалостно продолжал он. — Ты просто боишься посмотреть в лицо собственным страстям. Ты ведь знаешь, что такой договор доставит удовольствие тебе не меньше, чем мне, потому что ты обладаешь огненной чувственностью прирожденной куртизанки. Это проявляется во всем — и в том, как ты опускаешь ресницы, и в том, как облизываешь губки… Каждый раз, когда я встречаю твой взгляд, я вижу в нем твою истинную натуру, моя дорогая Александра. И ведь совсем недавно ты бранила меня за недостаток честности. Так почему ты сама боишься честно посмотреть на себя? Или самообман вошел у тебя в привычку?

— Я испытываю к вам одну лишь страсть — страстную ненависть! — злобно выплюнула Александра. — И еще — безмерное желание содрать с вашего лица эту наглую улыбку!

— Лгунья! — проревел он. — Такая же, как все женщины! Я был дураком, когда предполагал, что ты окажешься иной! Но больше ты меня не одурачишь, — добавил он ожесточенно. — Сегодня я получил первый взнос, но ты будешь платить снова и снова за репутацию своего отца!

Александра содрогнулась от жестокой силы этих слов, холодных и неумолимых…

— Запомни как следует — я буду получать плату так долго, как мне вздумается, где вздумается и когда вздумается. Я получу все, что мне захочется получить. А тебе, мисс Мэйтланд, остается молиться о том, чтобы мое желание не угасло до тех пор, пока дело твоего отца не будет закончено.

— М-молить о… — задохнулась от бешеной злобы Александра. — Да что же вы за вонючее насекомое такое? Неужели ваша низость не имеет границ?

— Оставь свои таланты для более снисходительной публики, прибереги их, не растрачивай зря! — язвительно сказал он. — Это ведь ты задумала убийство, не я. И если тебе так хочется рассуждать о низости, с этого и начни.

— Но я… — Внезапно Александра умолкла. Она не желала оправдываться перед этим наглецом. И она не хотела признаваться в том, что их встреча в Лондоне произошла по воле судьбы, а не по ее желанию. И что в ее планы мести убийство вообще не входило.

— Ну, так на чем порешим? — безжалостно продолжил Хоук. — Пусть лорд Персиваль Мэйтланд останется в истории в роли подлеца или постараемся восславить его как героя, прошедшего над пропастью и справившегося с опаснейшей ситуацией? Все зависит только от тебя, Александра, — от того, насколько мягкой и уступчивой ты будешь в моей постели. Так что ответь мне. Я приму твое слово как задаток в нашей сделке, потому что я верю — ты не станешь нарушать обещания.

— Да неужели в вас нет ни капли мужского достоинства? Как вы можете требовать подобного? — Глаза Александры на побледневшем лице были похожи на штормовое море.

— О, ты же сама заявила, что я дьявол, так чего же ты от меня ждешь? Ну, дай слово, или я не стану связываться с твоим делом.

Александра стиснула зубы в бессильном гневе, но она очутилась в ловушке, и оба они это понимали. Она посмотрела в его замкнутое лицо, горя ненавистью к человеку, не оставившему ей выхода. И долго-долго всматривалась, изучая, чувствуя отвращение к его холодному высокомерию, к его наглой самонадеянности, с которыми он распоряжался ее жизнью.

Она была беспомощна перед ним и теряла желание мстить… хуже того, была готова вот-вот уступить, сдаться своему злейшему врагу ради того, чтобы невиновность ее отца была доказана… И вдруг до нее дошла ирония ситуации: она могла обменять собственную невинность на доказательство невиновности отца! И могла ли она сделать что-то другое? Разве эта цена была слишком высокой, разве не стоило заплатить ее, чтобы отец покоился в мире?

— Вы неописуемо подлы! — воскликнула она. — Но, впрочем, вы и сами это знаете. — Она пыталась быть такой же холодной и безжалостной, как герцог. — Хорошо, негодяй, можете делать со мной что захотите. Но примите к сведению, что в остальные моменты я вас знать не желаю. Просто я люблю своего отца сильнее, чем ненавижу вас. И к вам я всегда буду испытывать только одно чувство — ненависть, — пообещала она, едва шевеля побелевшими губами.

Глаза Хоука сверкнули, по губам проскользнула едва заметная улыбка. Александра ни о чем не догадывалась… но он совсем не был холоден в своем отношении к ней. И его ленивое безразличие было всего лишь привычной маской, приобретенной годами практики.

— Ты бросаешь мне вызов, мисс Мэйтланд. Что ж, мне будет приятно доказать тебе, что ты ошибаешься.

— Не ждите ничего приятного!

Его взгляд опустился чуть ниже и затуманился… и Александра увидела, что ее розовый сосок выглядывает из разворошенного сена, укрывавшего ее тело. Выругавшись, она поспешила глубже спрятаться от насмешливо-изучающего взгляда герцога.

Хоук расхохотался — мрачно и угрожающе.

— Поосторожнее в высказываниях, дорогая! Ведь от моих удовольствий зависят твои радости. Ну, на твое счастье, мне сейчас не хочется обсуждать этот вопрос. Темнеет, и еще нужно отыскать этих чертовых лошадей. Так что одевайся и не принимай таких соблазнительных поз, а то я могу потерять голову.

— Да будьте вы прокляты! — злобно выкрикнула Александра. — Мне бы хотелось как следует соблазнить вас хлыстом!

Хоук, цинично улыбнувшись, покачал головой.

— Такие слова — на губах леди!

Еще раз окинув девушку взглядом, он встал и начал одеваться. Потом бросил Александре ее сорочку и платье и вышел из сарая, со стуком захлопнув за собой тяжелую дверь.

Александра, кипя гневом, схватила лежавшую неподалеку кожаную сумку и запустила ему вслед. Да хоть бы этого урода поразило молнией!

Но герцога, похоже, не пугали никакие проклятия. Во всяком случае, раскатов грома над его головой Александра не услышала, зато до нее донесся его издевательский смех. Она быстро натянула на себя одежду и взялась за ботинки.