Книга Однажды в лунную полночь - Кэрол Финч

Когда Люсьен рассказал ей о своей жизни все, Микаэла, в свою очередь, поведала ему печальную повесть о том, как жила с надменным, своенравным человеком, своим отчимом, который предпочел бы, чтобы она вовсе не появлялась на свет. Закончив рассказ, она подумала, что, как только они исчерпают запасы памяти, тут-то жизнь и прекратится. Надежда на спасение таяла с каждым часом.

О Господи, до чего же ей хотелось пить: кажется, она все отдала бы за каплю хоть какой-нибудь жидкости! А голод! Микаэла даже принялась кусать пальцы, чтобы утолить его, и облизывать губы, чтобы хоть как-то справиться с жаждой, но ничего не помогало. В конце концов она дошла до того, что молила Всевышнего о дожде в надежде, что несколько капель с неба попадут ей в рот.

Со вздохом отодвинувшись от Люсьена, который только что задремал, Микаэла откинула с лица спутавшиеся волосы и стала вглядываться вдаль в надежде увидеть землю, где их ждала пища и вода. Сколько еще дней удастся им продержаться без того и другого, пока они забудутся вечным сном? Она пыталась сохранить бодрость, но мысль о том, что они обречены, все больше овладевая сознанием, лишала ее последних сил.

Неожиданно глаза Микаэлы расширились, и она стала отчаянно тереть их руками. Уже не во сне ли это? Затем она громко вскрикнула.

Люсьен мгновенно проснулся.

— Посмотри сюда, — хрипло проговорила Микаэла. — Что ты видишь?

Люсьен подполз к ней и, опершись на обломок мачты, с трудом приподнялся. К ним действительно приближался корабль. Ему хватило мгновения, чтобы узнать в нем потрепанное судно из своей флотилии. Стало быть, Вэнс — да благословит его Господь! — все еще не оставил надежду отыскать их!

Больше часа Микаэла и Люсьен вглядывались во все увеличивающееся в размерах судно, моля Бога, чтобы впередсмотрящий заметил их. Только когда моряк на верхушке мачты сорвал матросскую шапочку и принялся размахивать ею, Люсьен вздохнул с облегчением.

Он с улыбкой обнял Микаэлу, лицо которой так и светилось от счастья.

— Ну вот, так и я думал, негодница: оказавшись перед выбором между вечной жизнью со мной и спасением, ты выбрала последнее. — Люсьен подмигнул ей. — Может, теперь, когда путь к цивилизации снова открыт, ты захочешь взять назад слова любви и преданности?

— Ничего подобного, — запротестовала Микаэла, целуя его в пересохшие, потрескавшиеся губы. — Ни единого слова назад не возьму, а вот добавить — добавлю. Мне хочется спастись прежде всего потому, что я предпочитаю вырастить нашего ребенка дома.

От этой новости Люсьен чуть не свалился в воду.

— Нашего ребенка? — с трудом повторил он. — Какого черта, Мики, почему ты раньше мне не сказала? А я-то думал, секретов между нами больше нет.

— Мне не хотелось понапрасну волновать тебя. — Микаэла протянула руку и погладила Люсьена по щеке.

— Да, но ты же три дня голодала…

— А разве у тебя была какая-нибудь возможность исправить это? Может, надо было броситься в воду, поймать рыбу да зажарить ее?

— Да, но как, когда это случилось? — Люсьен все еще не мог прийти в себя от изумления.

— Как? — Микаэла посмотрела ему в глаза. — Тебе ли объяснять? Когда? Думаю, в нашу самую первую ночь после того несчастья.

— Ну что ж, — решительно кивнул Люсьен, — как только вернемся в Чарлстон, я позабочусь, чтобы создать тебе наилучшие условия. А ты должна вести себя поспокойнее…

— Сидеть в стеклянной клетке до самого рождения младенца? Я против. Лучше оставь свои диктаторские манеры, иначе мы опять рассоримся.

— Послушай… — Люсьен озабоченно нахмурился. — Ты ведь и так столько пережила. Я просто хочу сделать как лучше.

— И при этом впадаешь в крайности. Кто говорил мне, что любит меня такой, какая я есть? И не надо опекать меня, будто принцессу на горошине: я хочу жить свободно, как жила всегда. Надеюсь, ты все понял?

— Отлично, пусть будет по-твоему, — проворчал Люсьен. — Если ты обещаешь вести себя разумно, я, в свою очередь, обещаю не обращаться с тобой как с калекой. Разумно — это значит никаких конных выездов, никаких морских прогулок, никаких занятий, требующих большого физического напряжения…

— Так-таки никаких? — лукаво улыбнулась Микаэла.

— Ну, может, за единственным исключением. — Люсьен хмыкнул. Вряд ли ему удастся противостоять ее капризам, безнадежно подумал он, но хоть как-то усмирять жену будет просто необходимо ради ее же собственного блага и ради их ребенка. Ему было ясно одно: он сделает все, чтобы она была счастливой, любимой, окруженной заботой и вниманием.

Когда спасательная шлюпка подошла к ним на достаточно близкое расстояние, Люсьен посмотрел на махавшего ему с кормы моряка с чувством неизъяснимой признательности. Взнс всегда оставался с ним — и когда светило солнце, и когда лил дождь. Все же на редкость везучий он человек — имеет такого верного и преданного друга и такую жену, без которой, как выяснилось, и жизнь ему была бы не в жизнь.

— Ну слава Богу! — Вэнс помог Микаэле перейти в лодку. — Вид у тебя — врагу не пожелаешь.

Микаэла бросилась ему на грудь, но теперь Люсьен даже не обратил на это внимания. Жизнь снова прекрасна, и он не позволит ревности отравить ее. Он и сам жаждал крепко обнять Вэнса, явившегося ангелом-спасителем в самый нужный момент.

— Я говорил тебе, как ценю твою дружбу? — спросил Люсьен, прижимая друга к своей широкой груди.

— Даже несмотря на то, что правду от меня слышать не всегда приятно? — ухмыльнулся Вэкс.

— Точно. — Люсьен уселся рядом с Микаэлой и притянул ее к себе, а потом посмотрел на их спасителя. — Когда-нибудь я найду способ достойно вознаградить тебя за все, что ты для меня сделал, — пообещал он. — Благодаря тебе я словно опять родился на свет. Спасибо тебе.

Вэнс понимающе улыбнулся:

— Рад снова видеть тебя.

Он прав, подумал Люсьен. Все последние пять лет ему казалось, что его заставляют проживать чужую жизнь, и только теперь, когда рядом появилось это бесценное сокровище, у него есть повод смеяться и радоваться жизни. Он надеялся, что отныне Микаэла будет с ним всегда и в жизни, и в его сердце.

* * *

Конец путешествия прошел без приключений. Не одна неделя миновала с тех пор, как Микаэла отправилась из Каролины на поиски своего прошлого; теперь она возвращалась, предвкушая счастливое будущее. Люсьен по-прежнему был нежен и предупредителен, но Микаэла уже заранее страшилась того дня, когда он, снарядив новое судно, отправится торговать в Вест-Индию. Своим постоянным присутствием он избаловал ее, и предстоящее одиночество ее пугало.

— Ты еще никуда не уехал, а я уже скучаю. Когда наш ребенок спросит, кто его отец, что мне ответить? Ветер?

— Ты что, сегодня не с той ноги встала? Говорят, с будущими мамашами это случается, — насмешливо улыбнулся Люсьен.

— Мне не хотелось бы выглядеть занудой, но…