Книга Бриллиант - Шарон Сэйл

Твайла понимающе улыбнулась.

— Стало быть, она тебе сегодня понравилась?

Дули громко фыркнул.

— Понравилась? Это не то слово. Впрочем, я-то сразу понял, что у нее потрясающий голос. Но сейчас и все остальные, кажется, начинают это понимать. Что ж, давно пора, черт возьми. Мне так жаль ее, когда она приходит ко мне грустная, подавленная. Может, когда к Даймонд придет настоящий успех, она сможет забыть того, кто сделал ее такой грустной.

Твайла нахмурилась. Ей не слишком приятно было думать, что ее новая подопечная, еще даже не начав как следует заниматься профессиональной карьерой, уже успела погрязнуть в своих личных проблемах.

— Что ты имеешь в виду? — на всякий случай спросила Твайла. — Что вообще тебе известно о ее личной жизни? Она мне пока еще ничего не рассказывала.

— Да ничего мне точно не известно, — сказал Дули; — Просто когда я взял ее на работу, у нее был такой затравленный взгляд… Я сразу узнал его. Было время, когда я смотрел точно так же. Когда был совсем молодым. Словом, я сразу понял, что она убежала от кого-то.

— Убежала?

— Ну, абсолютно уверенно я не скажу, — пояснил Дули. — Но готов поспорить, что в ее несчастьях замешан мужчина!

— И слушать ничего не желаю, — энергично сказала Твайла, нервно вертя на пальце свое огромное бриллиантовое кольцо. Было видно, что она расстроена услышанным.

— Ну еще бы! — подтвердил Дули. — Но договоримся: ты от меня ничего подобного не слышала. Ладно?

Твайла пожала плечами.

— Кстати, а куда это Даймонд вдруг подевалась? — спросил Дули.

Твайла указала куда-то в сторону.

— Я как раз сама хотела поговорить с ней. Думаю, она пошла туда. Может, чтобы оказаться подальше от всего этого шума. У нее после выступления было такое лицо, словно она страдает от головной боли. — Твайла вздохнула. — А после того, что ты сейчас сказал, я думаю: может, у нее болит не голова, а сердце?

Дули пошел в указанном направлении через узкий холл, поднялся по лестнице, перешагивая сразу через несколько ступеней и делая это с необычной для своего возраста легкостью. Если с Даймонд что-то и вправду стряслось, это нужно было выяснить как можно скорее.

Твайла посмотрела ему вслед, вспоминая, как радовалась Даймонд дня два назад, когда решено было встретиться с ее боссом. Твайла вспомнила, как они припарковали машину возле невзрачного заведения и она еще тогда подумала, что хозяин такого местечка должен крепко держаться за Даймонд. Но все равно встречу нельзя было откладывать надолго — у Твайлы имелись на то свои совершенно особенные причины.

Во-первых, ей хотелось увидеть человека, который подобрал Даймонд с улицы, дав девушке возможность жить в Нэшвилле. А во-вторых, Твайле нужно было понять, какое сражение ей придется выдержать после того, как она объявит, что собирается увести у Дули работника. Дело в том, что у Твайлы Харт были далеко идущие планы в отношении Даймонд…

Однако знакомство оказалось на удивление приятным. Даймонд вообще была поражена, когда Твайла и Дули обнялись, как добрые друзья. Потом уже она узнала, что в прошлом Твайла и Дули Хоппер — старые приятели.

Дули порозовел от волнения и даже начал чуть-чуть заикаться, когда Твайла сказала, что всегда считала его отличным певцом из «бэк вокал»[4]и очень неплохим исполнителем на гитаре. Когда же Твайла поинтересовалась у Дули, почему тот перестал заниматься музыкой, он молча продемонстрировал ей натруженные ладони, на одной из которых недоставало пальца.

— Что такое случилось? — изумленно спросила Твайла.

— Много лет назад я слишком часто дрался, — признался Дули. Больше он ничего не добавил, да, впрочем, и так все было ясно.

К тому времени, когда «знакомство» можно было считать завершенным, Твайла пришла к выводу, что Дули просто добрый старый друг, а он совершенно ясно понял, что Даймонд осталось работать в его баре считанные дни.

Шум в зале постепенно стихал. Даймонд сидела в офисе Мелвина, и царившие в нем спокойствие и тишина были просто оглушающими. Все чувства, которые она постоянно подавляла в себе, здесь вышли наружу.

Внутри у Даймонд все сжалось, ладони повлажнели от волнения, сердце отчаянно; колотилось. Все-таки она сумела! Сумела выступить так, как ей хотелось! Она отлично спела, хотя еще недавно это представлялось ей невозможным. Она все последние дни места себе найти не могла, ей казалось, что телефонный звонок Джессу был чудовищной ошибкой. После него Даймонд начали одолевать мысли о том, что Новый год наверняка станет новым годом без Джесса.

Даже сейчас, когда ее карьера понемногу налаживалась, жизнь была для Даймонд пыткой. Потребовалась вся ее сила воли, чтобы забыть о личных переживаниях и выйти на сцену перед сотнями людей. Душа Даймонд в этот момент разрывалась от невыносимой боли.

Во время выступления Даймонд пристально вглядывалась в лица своих слушателей, надеясь, что их заинтересованные, внимательные взгляды рано или поздно станут влюбленными взглядами настоящих поклонников ее таланта. Эта мысль заставила ее вспомнить о собственном одиночестве, о том, что она потеряла.

Даймонд не запомнила ни своего последнего номера, ни того, как еошла с подиума под бурю аплодисментов. В памяти остался только жест, которым она протянула Твайле гитару.

«О Господи, девочка. — Даймонд приложила дрожащую руку к сердцу. — Если ты не умеешь держать себя в руках, отправляйся назад в Крэдл-Крик и умоляй МортонаУайтлоу, чтобы он взял тебя на прежнюю работу».

Рассуждения с собой, впрочем, не улучшили ей настроения. Даймонд подошла к столу Мелвина и тут только обратила внимание на прозрачную стеклянную стену: стало быть, Мелвин имел возможность из офиса обозревать все происходившее в клубе.

Даймонд сосредоточилась, пытаясь вспомнить, было ли над сценой какое-нибудь окно. Да, сейчас она припоминала, что вставленное высоко в стене зеркало показалось ей скрытым окном, через которое Мелвин, оставаясь невидимым, мог смотреть на посетителей.

— Интересно, Мелвин, какие еще сюрпризы можно встретить в твоем офисе? — вслух сказала Даймонд, оглядывая кабинет.

У противоположной стены стоял ряд одинаковых сине-золотых стульев. Даймонд подняла голову и оглядела полки, повешенные над ними. Она ожидала увидеть спрятанную камеру или что-то в этом роде. Но тут взгляд ее упал на какой-то предмет, лежавший на одном из стульев, на том, что стоял ближе к двери.

Сердце ее пропустило очередной удар; Даймонд, затаив дыхание, уставилась на черную шляпу с широкими полями. Шляпа выглядела такой знакомой, что трудно было обознаться.

Сделав три шага, Даймонд подошла к стулу. Ей показалось, что это были самые трудные шаги в ее жизни. Взяв черный стетсон, она заметила, что у нее сильно дрожат руки. Даймонд нервно сглотнула и часто заморгала, стараясь сдержать слезы, готовые пролиться.