Книга Ночной поезд - Барбара Вуд

Давид медленно поднялся, сердито глядя на немцев, а Авраам продолжал стоять на коленях и тщетно возился с пуговицами своего пальто. В следующее мгновение в ночи раздался одиночный выстрел и голова Станислава раскрылась, словно перезревшая дыня. Кажик Сковронь обернулся и получил две пули – в лицо и грудь. Он качнулся с растерянным выражением на лице и рухнул в снег.

На краю опушки стояла Леокадия, прижав к плечу дымящуюся винтовку.

Давид схватил Авраама и поднял своего ошеломленного друга на ноги.

– Я вас с трудом нашла, – сказала девушка, подбегая к ним. – Мне пришлось идти на звук их голосов.

Давид пошел прочь.

– Этот путь не ведет на склад, – сказала Леокадия, побежав за ним.

– Эти свиньи говорили, что наших людей сегодня ждет сюрприз, – сообщил Давид через плечо.

– О боже, ты ведь не думаешь…

– Могу спорить, они обо всем доложили Шмидту. А я почти убежден, что он не соизволит ждать нашего появления у склада.

Все трое, спотыкаясь и падая, бежали по темному лесу. Они были уже в двух километрах от пещеры.

На тропинке, ведущей к пещере, их встретила жуткая тишина. Осмотрев отвесную скалу, затем деревья и пытаясь уловить хоть малейший звук, Давид прошептал:

– Где часовые?

– Мне это не нравится, – шепотом откликнулась Леокадия.

Тишина в лесу казалась угрожающей, и они не могли избавиться от ощущения, будто тысяча невидимых глаз наблюдают за ними.

– Давид, – заговорила Леокадия, подходя близко к нему. – Что случилось?

Хмуро всматриваясь в темноту, молодой человек продолжал оглядываться. Заметив безжизненное тело в кустах, он опустился на одно колено. На него смотрело застывшее от страха лицо старика Бена Якоби, у того был раздроблен череп. Давид обхватил руками колено и, опустив голову, пробормотал:

– Baruch dayyan ha'emeth.[24]

Леокадия и Авраам тоже опустились у мертвого тела, и все трое вдруг в испуге поняли, что найдут в пещере. Встав, Давид произнес сдавленным голосом:

– Рассредоточьтесь и прикройте меня. Я иду в пещеру.

Он полз медленно, тихо, стараясь не нарушить тишину. Когда под его ногой хрустнул сучок, он застыл и прислушался. Затем снова пополз вперед. Близ входа он остановился и дал сигнал – три длинных свистка. Ответа не последовало.

Он осторожно обогнул острый угол скалы и прижался к ней, дыша часто и прерывисто. Когда Давид подполз к самому входу, он на мгновение застыл и прислушался, затем, поддавшись порыву, бросился в пещеру со взведенным курком, готовый стрелять.

Костер погас, пещеру наполнил едкий дым, и Давид мог с трудом рассмотреть тела, разбросанные по земле. Он угрюмо ходил среди них и насчитал десять человек, разметанных словно мусор. Тело Эстер Бромберг изрешетили пули. У старой пани Дуда провалилась одна сторона лица. Маленькому мальчику по имени Ицек перерезали горло. И все остальные были мертвы. Все лежали в жалких позах, в каких их настигла бессмысленная смерть.

– О боже… – прошептал кто-то позади него. Леокадия осторожно передвигалась среди тел, останавливаясь у каждого и проверяя, не теплятся ли признаки жизни, затем встала рядом с Давидом.

– Одежда, – сказал он сдавленным голосом. – Перед смертью немцы заставили их раздеться.

На тлеющем костре Давид узнал пальто Брунека Матушека и Мойше Бромберга.

– Они не могли уйти слишком далеко, мы ведь здесь недолго, – сказал он.

– Оружие! – вдруг раздался резкий крик Леокадии. Давид поднял голову и увидел страх в ее глазах. Затем, не говоря ни слова, он обежал костер с догоравшей одеждой и направился вглубь пещеры. Авраам и девушка стояли на месте и прислушивались к царапанью и шороху, затем услышали голос Давида.

– Оно на месте!

Он вернулся, неся гранатомет.

– Похоже, Кажик и Станислав, или каковы бы ни были их настоящие имена, не знали о нашем тайнике оружия.

– Они видели лишь то оружие, которое мы собирались использовать при нападении на склад. Иначе люди Шмидта забрали бы все. – Леокадия взяла его за руку. – Что будем делать?

Он протянул гранатомет Аврааму. Тот молча взял его. Давид вернулся к тайнику. Снова раздался царапающий звук, и Давид вернулся с двумя сумками, полными реактивных снарядов.

– Мы постараемся догнать их, – сказал он тоном, не терпящим возражений.

Снова падал снег, опускаясь на спокойный белый ландшафт. Трое бойцов вышли в ледяную ночь. Они не чувствовали холодного воздуха и не замечали сугробов, в которых утопали их ноги. Все их внимание было приковано к тропе, удалявшейся от пещеры, тропе, протоптанной пятьюдесятью парами босых ног и бесчисленным количеством сапог. На тропе изредка видны были пятна свежей крови. Наконец они вышли к узкой сельской дороге, на которой в только что выпавшем мокром снегу отчетливо виднелись свежие отпечатки колес грузовиков.

– А теперь что? – прошептала Леокадия.

Давид взглянул на нее. В его глазах горел странный огонь, какого она раньше не замечала, и его голос прозвучал странно, когда он сказал:

– Вы оба ждите здесь. Я вернусь за вами.

Не успели они спросить его, как Давид побежал назад. Снег громко скрипел под его ботинками. Он бежал по широкому полю, не опасаясь, что его могут обнаружить, затем бросился в лес, размахивая руками, нагибая ветки. Вскоре, задыхаясь и боясь, как бы не упасть, он наткнулся на тела Кажика и Станислава. Давид пробежал мимо них, вскочил на мотоцикл и завел мотор, тот взревел, нарушив ночную тишину.

Через двадцать минут он выехал на дорогу и застал Леокадию и Авраама на том же месте, где оставил их.

– Садитесь! – рявкнул он. – Может, еще успеем спасти их! Если мы догоним те грузовики…

Давид дал полный газ, и не успели его друзья как следует усесться, как мотоцикл помчался вперед по дороге. Леокадия села позади него, обхватила его руками и, прячась от ветра, прижалась лицом к его спине. Авраам уселся в коляску и расположил гранатомет и гранаты на коленях. Мотоцикл на полной скорости несся по следу, оставленному колесами грузовиков. Когда они достигли окраин Зофии, начал пробиваться рассвет. Давид заглушил двигатель и остановился среди деревьев у темного склада. Шагая осторожно, он дал знак своим товарищам следовать за ним, взяв с собой лишь винтовки. Затем он исчез за деревьями.

Все трое крадучись шли по пустынным улицам. Передвигаясь зигзагами и часто скрываясь в дверных проемах, чтобы прислушаться, они пробирались к городской площади. Они предполагали, что эти грузовики направились к нацистскому штабу, именно здесь должны допрашивать пленных. Если все втроем окажутся у грузовиков в тот момент, когда начнут выводить захваченных людей, можно совершить неожиданное нападение и в суматохе помочь своим товарищам бежать.