Книга Колдун - Ольга Григорьева

– Эта земля, коли подумать, вся не ваша! Зато там вас никто не знает и не ждет. А месть я задумал такую, что никому не догадаться. Сам Киев, оплот людей русских, под нашей силой застонет!

– В Киеве есть княжья дружина. Это не печищенские лапотники, – не унимался Саркел. – Они нас вмиг перебьют!

– Если будем одной силой брать – перебьют, – покачал головой Сирома. – А коли с умом – руки коротки!

– Как – «с умом»?

– Ближе к вечеру появимся в Киеве не все вместе, а поодиночке. Оденемся как люди и приходить будем как люди. На Русальную неделю в городище будет много пришлых – никто нас не приметит. Устроимся по разным избам и в одну ночь перережем у хозяев весь скот. А после обернемся волками, в лес утечем – дружинники ахнуть не успеют.

– Умно… – завистливо шепнул кто-то. От этого шепота, будто от упавшего в воду камушка, побежали, расходясь по толпе, возгласы одобрения. Только Саркел еще сомневался. Сирома разозлился. Что мнил о себе этот оборотень?! Что затевал? Где чуял подвох? И ведь не кидался очертя голову в драку, как тот, первый, не искал себе быстрой смерти, а напирал исподволь…

– О чем загрустил, Саркел? – дружески спросил он у парня. Тот вскинул темные глаза:

– Нас киевляне не трогали, чего ж мы их обижать будем? Нам не с ними – со здешними надо расквитаться.

Ты молод, – с притворной грустью вздохнул Сирома. – Киев для всех людей – будто мать для сыновей. Ее поругание всему русскому люду станет великой бедой. А виноватых искать – людской удел. Ты же – не человек.

– Может быть, – как-то неуверенно сказал Саркел.

– Он хорошо придумал. Обдерем киевлян – всем нашим обидчикам разом отплатим. И задумка хороша… – К Саркелу подошел другой оборотень, присел рядом, заглядывая в удрученное лицо сородича. – Попробуем, чего нам терять?

Затаив дыхание, Сирома следил за Саркелом. Парень оказался слишком умен и опасен. При случае следовало избавиться от него, а пока оставалось лишь надеяться на судьбу. Наконец, после долгих раздумий, Саркел кивнул. Сирома облегченно перевел дух. Благость Велеса не покинула его. А разобраться с оборотнем он еще успеет…

Сдерживая ненависть, он ласково улыбнулся Саркелу:

– Вот и правильно. Завтра поведу вас в Киев на богатые земли.

Он приятельски опустил ладонь на плечо оборотня. Тот дернулся, скинул ее, рыкнул:

– Не смей меня трогать!

– Хорошо, – покладисто отступил жрец и тут же поставил парня на место: – А голоса на меня не повышай! Чай, я тебе не дружок!

– Это верно, – огрызнулся Саркел и, развернувшись, пошел прочь. За ним длинной вереницей потянулись остальные. Сирома отыскал средь них самого неказистого, догнал его:

– Буду жить в твоем доме.

Тот покорно кивнул. Вожак имел право на жилье любого из Стаи. Правда, Ратмир всегда сам рыл себе землянку, но нынешний вожак был иным. Все чуяли это. Он был очень могуч и очень зол, а внутри него сочился яд. С ним нельзя спорить…

Щуплый оборотень свернулся калачиком у входа в свою бывшую нору, запрокинул лицо к вечереющему небу. Завтра они отправятся в Киев. Долгий путь и новый вожак поведут их к другой жизни. Будет ли она лучше этой?

Рваные полотнища облаков пробежали по звездам, пригасили их нежный свет. Глаза оборотня засвербило. «Нет, – подумал он. – Не будет». И, тоскуя по прежним вольным лесным денькам, жалобно заскулил, вздергивая к небу костлявый подбородок.

ГЛАВА 27

Варяжко выполнил обещание и, едва отъехав от Порешек, в первую же ночь перерезал стягивающие руки Ратмира путы. Уже упрежденный о договоре оборотень, пристально глядя на Егошу, еще мгновение помедлил возле телеги.

– Иди, – улыбнулся тот. – Я ведь и правда по своей воле еду.

Ни слова не говоря, Ратмир скользнул в кусты. В какой-то миг Варяжко показалось, будто в зарослях исчез не человек, а крупный косматый волк, но вышедшая луна осветила спящих у подвод дружинников, осенний лес, связанного Выродка, и наваждение пропало.

Поутру Варяжко всех поднял на поиски беглеца, но конечно же, его так и не нашли. Ратники бродили возле обоза, делали вид, будто ищут следы пленника, но в лес заходить побаивались – мало ли кто там поджидает? Скрепя сердце Варяжко устроил взбучку проспавшим побег сторожевым и приказал трогаться в путь. Выродок покачивался на первой телеге и, поравнявшись с нарочитым, весело ухмыльнулся ему. До этого за время пути он не сказал Варяжко ни слова, и тот уже начал сомневаться в правильности своего решения, но теперь не оставалось ничего другого, кроме как полагаться на обещание болотника.

Варяжко спешил в Киев как умел, однако, когда приехал, ни княжны, ни Настены в городище уже не было. И хоть Рогнеда гостила в Киеве недолго, Ярополк ходил довольный. Кмети болтали, будто полочанка стала его женой, и по этому случаю все княжьи люди гуляли аж целых три дня, но сам Ярополк отмалчивался. Варяжко не стал, подобно Потаму, испытывать его терпение и сразу поведал, кого лапотники нарекли Волчьим Пастырем. Не веря, Ярополк замотал головой:

– Да ты что, браги опился? Какой из Оноха тать? Он при моем дворе жил – ни разу в воровстве примечен не был…

– У меня видоки есть, князь, – перебил его Варяжко.

Ярополк встал, заходил по горнице. Длинный красный корзень развевался за его спиной, будто крылья птицы Стратим.

– Не верю! – признал наконец князь. – Веди-ка его сюда.

С замиранием сердца Варяжко приказал привести злодея. Два сильных стражника впихнули Егошу в горницу и, повинуясь небрежному жесту княжьей руки, быстро вышли. Болотник поднял голову, огляделся.

– Ты скот воровал? – хрипло спросил у него Ярополк.

– Воровал, – признался тот.

Князь подошел поближе, всмотрелся в равнодушное, покрытое следами старых побоев лицо пленника:

– Зачем?

– Есть хотел.

Глаза Ярополка округлились:

– Тогда почему же ты от меня на голодную жизнь сбежал? Ведь были тебе тут во всем почет и уважение – не всякому я доверяю сотником стать!

Сердце Варяжко дрогнуло, замерло. Вот сейчас откроет Выродок рот, расскажет о подлом замысле Блуда и о том, как однажды в темном осеннем лесу нарочитый воткнул в его грудь острый клинок. Но болотник молчал.

Варяжко не верил своим ушам! Не имеющий стыда и совести Выродок сдерживал обещание!

– Что молчишь? – надавил на пленника Ярополк. – Говори, когда князь спрашивает.

Зеленые глаза болотника скользнули по его лицу. Выродок хмыкнул, отвернулся.

– Смерд болотный! – разъярился князь. – Ты хоть знаешь, в чем тебя винят?! Ведаешь ли, что тебя Волчьим Пастырем прозвали?

Грубый голос болотника перебил его:

– Да пусть хоть горшком кличут, лишь бы в печь не ставили…