Книга Говорящий с ветром - Урсула Цейч

Вейлин Лунный Глаз язвительно засмеялась:

— Так много слов и так мало сказано! Ты действительно вот-вот станешь настоящим поэтом, бродяга.

Менор покраснел и спрятался за Хага. Эльфийка не удостоила его взгляда, а обратилась к Горену:

— Если ты уже решил, что делать дальше, то и я могу принять решение.

— Спасибо, друзья мои, — с облегчением сказал Горен. — Мне и самому нужно пару дней подумать. И отдохнуть. Честно говоря, пока еще я чувствую себя мешком с костями.

— Значит, на сегодня все решено. Остальное через несколько дней, — бодрым голосом подвел итог Бульдр. — А сейчас я бы с удовольствием выпил кружку прекрасного темного пива, оно так пенится. — Он хлопнул в ладоши. — Эй, слуга. Принеси нам пива, табака, хлеба и мяса.

Горен встал:

— Извините меня, пожалуйста. Я немного устал, но попозже зайду снова, тогда и отпразднуем.

— Ловим тебя на слове, — улыбнулся Хаг.

В свою комнату Горен возвращался, погруженный в мысли. Открыв дверь, к своему удивлению он увидел Дармоса Железнорукого.

— Горен, как хорошо, не нужно тебя искать. Я хотел тебе кое-что отдать. Конечно, это не к спеху, но…

Он поднял руки в бессильном жесте.

— Вчера я… снова всех подвел. Хотя меня и предупредили, я отвлекся, и из-за меня Малакею почти удалось сбежать. Я дурак, Горен, потому что позволяю чувствам брать над собой верх. Из-за меня ты чуть не лишился жизни, а этого я бы никогда себе не простил. Хватит уже и того, что твоя мать…

— Нет, — перебил его Горен. — Это не твоя вина, дед. Мама сделала свой выбор, и это был другой путь, не твой. Пожалуй, тебе нужно научиться относиться к самому себе более терпимо. Да и во вчерашнем твоей вины нет. Никто не знает этого лучше меня, потому что Малакей крайне опасен, а по крови мы очень близки. Уж если кого и стоит упрекнуть, так это Ура, ведь именно он навязал тебе такую ношу.

Пожилой человек улыбнулся сквозь слезы:

— Спасибо тебе, Горен. И все равно… Глупо, конечно, но я боюсь, что снова опоздаю, и на этот раз хочу все сделать правильно.

Он протянул руку за спину и вытащил щит, который блестел как зеркало и в зависимости от падающего на него света казался то зеленым, то серебристым.

— Этот щит сделан из чешуи дракона, — сказал повелитель Шейкура. — Он не подвластен ни огню, ни магии. Когда-то он принадлежал сыну Малакея и долго считался утраченным, но Ур хранил его до тех пор, пока на трон не вступил первый повелитель Шейкура. С тех пор он переходит от правителя к его преемнику. — Дармос прислонил щит к кровати и продолжал срывающимся голосом: — Я хотел подарить его твоей матери на двадцатилетие. А теперь его получишь ты. Вместе с кинжалом. — Он снял оружие с перевязи. Горен сразу же узнал пламенеющий клинок:

— Это ритуальный кинжал Малакея!

— Верно, — гордо ответил Дармос. — Когда-то он был выкован из крови и стали в пламени вулкана. Кристаллы и чешуя дракона отражают или усиливают магию, в зависимости от желания. Это самое ценное наше наследие, Горен, так что храни его как зеницу ока. Оно может тебе пригодиться в такой момент, когда ты меньше всего ожидаешь этого.

Горен растерялся:

— Я… я даже не знаю, что и сказать…

Для одного раза этого было больше чем достаточно, но после всего предыдущего он хорошо понимал Дармоса Железнорукого. Тот не меньше Горена боялся, что все снова рухнет. Пройдет много времени, прежде чем они оправятся от пережитого и забудут свои страхи.

— Молчи, — тихо возразил Дармос. — Просто возьми, это твое наследство. — Он подошел к юноше и прижал его к своей мощной груди. — Добро пожаловать, сынок, в мое сердце и в крепость Шейкур.

Потом отпустил Горена, еще раз ему кивнул и вышел из комнаты.

Горен сел на кровать и начал разглядывать драгоценные предметы. В голове у него все перепуталось, так же как и в чувствах. Однажды он уже ощущал себя самым богатым молодым человеком во всей Фиаре. Это было в тот день, когда Дерата подарила ему Златострелого. Между двумя этими событиями пролегал целый океан горя и страданий. А теперь он нашел и деда, и родину. Как раз в Шейкуре, хотя он никогда не хотел иметь с ним ничего общего.

Может ли он принять такое наследство? Да. Если бы Дерата не сбежала, эти сокровища получила бы она, чтобы однажды передать их Горену.

А где-то за стенами все еще разгуливает Руорим, его отец, честолюбие которого не уступало честолюбию магов Альянса. Он беспрепятственно продолжает свое черное дело, насаждая по всей стране страх и ужас. Горену понадобится это оружие.

Потому что Руорим — единственное наследство, от которого Горен хотел избавиться во что бы то ни стало.

Дверь снова открылась. Сердце Горена забилось сильнее, но на лице отразилось разочарование, когда он увидел, что это не Звездный Блеск (как он надеялся), а жрица Марела, вчера спасшая ему жизнь. И когда-то являвшаяся доброй подругой его матери.

— Как ты себя чувствуешь, мальчик?

— Неплохо, — поколебавшись, ответил Горен.

— У тебя достаточно сил для небольшой беседы?

— Конечно, — удивился он.

— Тогда пойдем, Горен, со мной. Он тебя ждет.

Он? Горен с любопытством последовал за пожилой женщиной, которая вела его по запутанным коридорам. Наконец она открыла дверь в узкий коридор и по множеству лестниц поднялась на вершину горы.

Когда они добрались до большого вырубленного в скале зала с одним-единственным окном, из которого на каменный пол падала узкая полоска света, в Горене проснулись какие-то воспоминания.

— Здесь я уже когда-то был, — прошептал он.

Он посмотрел на стоящую под окном кровать и побледнел. Почувствовал не успевший выветриться запах магического дыма и увидел сверкающие на стенах, похожие на смолу капли.

— Действительно, — ответила Марела. — Вчера мы проводили заклинание именно здесь. Встретимся позже, мальчик мой.

Он повернулся и хотел ее окликнуть, но она уже закрыла за собой дверь.

Горен нерешительно топтался на месте, но вдруг услышал, как кто-то тяжело дышит. В темноте он разглядел две тонкие перекрещивающиеся серые струйки дыма.

Глаза Горена становились все больше и больше, пока он смотрел, как огромная, покрытая чешуей и колючками красно-золотая голова дракона медленно вползает в комнату. Его желтые сверкающие глаза размером напоминали колеса. У Горена отвисла челюсть. Голова этого существа была равна половине тела дракона из стаи Раита!

— Ур… — прошептал он, и горло его словно сжала невидимая рука.

— Да, ты меня узнал, — проговорил дракон своим необыкновенным голосом, глухим и мягким одновременно. — Ты делил свою жизнь с Малакеем и почти умер от его проклятия. Но теперь опасность миновала, Горен Говорящий с ветром.