Книга Черный ангел - Варвара Клюева

- Не говори глупостей! Откуда у твоего Базиля - или Джованни, или Эжена деньги на содержание целой армии?

- Ты забыл о Вовчике, - вставила Лиска. - Разве он не обещал разобраться с ними? А раз обещал, значит, разберется. Я почему-то уверена, что он без особого напряжения навербует себе хоть две армии. (Доставив гостей в свою загородную резиденцию и разместив их со всеми удобствами, Вовчик немедленно отбыл в Москву "наводить порядок".)

- Возможно, с наемниками он и разберется, - не желал униматься Вязников, хотя для начала их нужно найти. Но чтобы добраться до заказчика, придется пошевелить извилинами, а Вовчик, при всех его достоинствах, не производит впечатления человека, обремененного излишком интеллекта.

- Если он выйдет на наемников, то уж как-нибудь сумеет убедить их назвать заказчика, - возразила Надежда. - История показывает, что наемники редко хранят верность нанимателю, когда запахнет жареным.

- Спорим, они заказчика в глаза не видели? Нужно быть последним кретином, чтобы светиться перед бандитами. Они потом так за жабры прихватят - узлом завяжешься. В общем, если мы хотим вернуться к нормальной жизни, шевелить извилинами придется самим.

- Ладно, пошевелим, - согласилась Надежда со вздохом. - Только давай чуть попозже, когда у Мишутки будет тихий час. А то перед Гешей неудобно, он и так возится с парнем целый день. Пойду его сменю.

Однако до мозгового штурма они дозрели только вечером, после того как уложили Мишутку на ночь. Сумасшедшая жизнь последних дней всех изрядно вымотала, а чувство безопасности, внушаемое двухметровым кирпичным забором и присутствием Геши с автоматом, действовало так расслабляюще, что думать о страшном и неприятном совершенно не хотелось. Надя и Лиска втайне надеялись, что, если они потянут время еще немного, приедет Вовчик, и все разрешится само собой. Но Эдик не разделял их безоглядной веры во всемогущество хозяина этих ленных владений и теребил своих дам до тех пор, пока они не уступили его напору.

Поначалу "штурм" больше напоминал вялотекущую осаду с редкими выстрелами наугад в сторону неприятельской цитадели. Потом Лиска заметно оживила процесс.

- Ох, совсем из головы вылетело! Прошлой ночью, еще до этой кошмарной газовой атаки, я вспомнила во сне фразу, которую сказала тогда Ирен. Ну, в бреду, помните? Она так отчетливо прозвучала у меня в мозгу, что я даже проснулась и записала ее, чтобы снова не забыть. Листочек, конечно, остался там, в квартире, но, по-моему, я смогу ее воспроизвести. Сейчас, подождите. Перестаньте есть меня глазами, вы меня сбиваете... Да, похоже, это звучало так: "Они все туда забежали, все! - я сама видела. Смотрю, а их нет. Все есть, а их нет. Но этого же не может быть? Нет, только не черные ноги!" - Лиска перевела взгляд с Эдика, на Надежду и обратно. - Я почти уверена, что это точные ее слова. Как по вашему, в них есть какой-нибудь смысл?

- Да, - глухо сказал Эдик. - Есть. Ирен говорила про тот вечер, когда обнаружили труп. Катрин стояла за стендом и выла как сирена. Все побежали на крик и набились в этот закуток. А Ирен, видимо, осталась стоять с другой стороны. Она видела ноги. Все ноги, кроме "черных". Потом кто-то принес лампу, и мы разглядели труп. Ирен вспомнила звук падения чего-то тяжелого на пол, шорох груза, который волокли по паласу двумя часами раньше, и догадалась, что перетаскивали тело. За минуту до того, как она вышла в холл. В холле никого не было, но почему-то скрипнул стенд. Ирен посмотрела туда и ничего не увидела точно так же, как не увидела "черных" ног, когда мы столпились за стендом. Вывод напрашивается сам собой. Убийца был в черном. В тот день в черное были одеты только четыре человека. Я, Базиль, Эжен и Джованни. Ирен не хотела верить в то, что один из нас - убийца.

- Я все-таки не могу понять... - задумчиво начала Лиска. - Почему она решила, что убийца - непременно из ваших? Помните, вы говорили: Эжен в пятницу предположил, что покойник разговаривал с киллером, который специально его поджидал и просто сделал вид, будто работает в вашем здании? Конечно, все последующие события доказывают, что Эжен неправ, но ведь Ирен таким доказательством не располагала! Так откуда взялась ее уверенность? Может, она все-таки ошиблась?

- Я сам над этим думал, - вздохнул Эдик. - Особенно после того, как у всех "черных ног" обнаружилось алиби на четверг, когда стреляли в Петю. Тогда получается, что смерть Ирен, исчезновение Мыколы, покушение на Петю и охота на нас никак не связаны с первым убийством... Но это же бред! Какое всему этому еще можно придумать объяснение?

- Эдик, Ирен была очень умной, да? - вдруг спросила Надежда.

- Очень. Собственно, другой такой умной женщины я не встречал... да и не женщины тоже. Хотя ты, наверное, могла бы составить ей конкуренцию... Нет, вряд ли - вы умные совсем по-разному. У тебя ум быстрый и блестящий, как сабля грузинского танцора, у нее - острый и точный, как скальпель хирурга.

- Сабля тоже бывает острая, - обиделась Надя.

- Да я и не спорю, - смутился Эдик. - Я совсем не то имел в виду. Понимаешь, если у танцора отнять саблю, он все равно останется танцором. А хирург без скальпеля хирургом быть перестанет. Ты, если бы вдруг поглупела, все равно осталась бы собой, а она - нет. Ум был сутью Ирен, понимаешь? Неотъемлемой частью ее личности. Я прав, Лиска?

- Не то слово! Точно и образно сформулированная истина.

- Тогда скажи мне вот что, - снова заговорила Надежда. - Насколько хорошо Ирен относилась к вам четверым - к тебе, Базилю, Эжену и Джованни?

- Я бы сказал - очень хорошо. Джованни ты видела, к нему по-другому относиться невозможно. Базиль... Ну, мы всегда любим тех, кому делаем добро, правда? А Базиль на нее молился, как на икону. Эжена она ужасно жалела. Говорила, что он похож на игрушку, у которой сломана главная пружина. Игрушка еще шевелится, делает какие-то движения, но они больше напоминают судороги мертвой лягушки под током. Ирен говорила, что сама когда-то прошла через такое состояние, и, если бы Лиска ее не "починила", не миновать бы ей свалки - это ее собственные слова. Поэтому Ирен от души сочувствовала Эжену и старалась, как могла, вытащить его из депрессии.

- А с тобой она дружила, - закончила за Эдика Надежда. - В общем, мысль о том, что кто-то из вас четверых - убийца, была ей не просто неприятна отвратительна. Как умный человек, Ирен не могла не додуматься до версии Эжена насчет постороннего киллера. И она бы ухватилась за нее руками и ногами - если бы только могла. Поэтому предлагаю принять за аксиому: Ирен знала нечто такое, что абсолютно исключает эту версию. И, как в задаче про трех мудрецов, вымазанных сажей, она предполагала, что ты примешь в расчет ее умственные способности, когда будешь отгадывать ее загадку. Помнишь ее слова: "Ты умный, ты догадаешься"? Скорее всего, мы никогда не узнаем, почему она исключила посторонних. "Черные ноги" здесь ни при чем, киллер со стороны мог вырядиться в черное с неменьшим успехом. Просто примем как данность, что основания у нее были.

- Ну хорошо, - согласился Эдик. - Приняли. Только получается, что мы опять не сдвинулись с места. У нас по-прежнему те же трое подозреваемых, и ни единого указания, позволяющего отдать предпочтение кому-то одному.