Книга Научи его плохому, или Как растлить совершеннолетнего - Каролина Клинтон

– Maa God, – пробормотала я. – Слушай, еще вопрос. Чего Серега наврал, что это он меня спасал-то?

– Дэн с ним договорился, – хмуро ответил Витька. – После той записки он тебя видеть не мог, и как—то неудобно ему было признавать, что это он тебя спас.

Я посмотрела на Дэна, все еще замороженного, бесстрастно взирающего на нас, и поежилась.

– А с Сонькой чего? – вздохнула я, отводя глаза.

– А что Соньке твоей сделается? – пожал плечами Витька, доставая телефон. – У нее медовый месяц, купается на море, Даниил ее обхаживает вовсю. Мы за нее и не волновались – пока ты жива, ей совершенно ничего не грозит.

– Витенька, – жарко задышала я. – Арестуй того Данилу побыстрее, а Соньку домой верни, а? А то что—то неспокойно мне.

– Понятно, что если папочку с подельниками повяжем, то и сына тамошние опера возьмут сегодня же, – снисходительно просветил меня доблестный мент. – Кстати, деда Миня твой с Клавдией и еще одна девочка без жилья остались, смогли, смогли мошенники их задурить. Чего делать – ума не приложу.

– Обратно квартиры им не вернут разве? – нахмурилась я.

– Запутанное дело, – скривился он. – Там уж люди живут, что честные денежки за квартиры те заплатили.

– Ну, значит, пущай едут в бабушкину деревню, там брошенных домов полно, и дома хорошие. И церковь там есть!

– Предложу, – кивнул он. – Тоже вариант. Ты наших-то разморозь, а то что они как куры на прилавке растопырились? Да и ненаших тоже можно, сейчас только наручники надену!

Я пошла в кухню, в холодильнике сразу же увидела бутылку водки (у пастора в доме!!!), и принялась с ложечки отпаивать Серегу. Потом – Лору. А потом приехали менты, я отдала водку Сереге и принялась давать показания.

В сторону Дэна, которого Серега усердно отпаивал, я даже и не глядела. Боялась. Боялась увидеть в его глазах безоговорочное восхищение, искреннее – и все же такое искусственное. С ужасом думала – каковы же будут его первые слова? «Магдалиночка, любимая»? «Я без тебя жить не могу»?

Сахар в шоколаде.

У меня заранее начинался кариес.

Господи, но почему, почему ты меня не образумил, почему Витька не появился чуть ранее, почему я успела сделать приворот?!

Подписав протокол, я встала с табуретки и вознамерилась уйти. Только чтобы не видеть по-собачьи преданных глаз любимого. У меня здоровье после всего, что произошло – плохое, и мне расстраиваться нельзя.

– Постой-ка, – раздался голос Дэна сзади меня.

Я недоуменно нахмурилась. Мне показалось, или в его спокойном, нарочито спокойном голосе проскользнули какие-то странные нотки?

– Ну, – со вздохом развернулась я.

– А вот теперь объясни-ка мне, милая, что значили эти твои многозначительные намеки про завещания и отрезанные косы?! – рявкнул он. – Какого черта ты меня домой не пускала? Какого черта ты меня дураком даже перед охраной выставляла?

– Не выставляла я тебя дураком, – изумленно ответила я.

– Ага, я только появляюсь – я охрана сразу же – «Денис Евгеньич, а ваша Магдалина Константиновна ваши цветочки выкинула в помойку!»

– Врут! – возмутилась я. – Я только подумала об этом, да помойки не нашла! Я их бабушками подари…

И споткнулась о хмурый взгляд Дэна.

– Бабушкам значит?

– Подарила, – икнула я.

– Вот как?

– Слушай, а ты меня что, не любишь? – растерянно спросила я.

– Да просто обожаю, – ехидно ответил он. – То, как ты себя вела, этому крайне способствует.

«Ты печать ставила ему на грудь, а там же охранный талисман, еще бы чего у тебя вышло», – зевая, сообщил голос.

«Погоди, но ведь фриз сработал», – растерялась я.

«Слушай, я не знаю, как работает магия, – рассердился голос. – И ты не знаешь. Радуйся, что все получилось именно так!»

– Уррааа! – завизжала я и повисла на шее у любимого.

– Гм, гм, – покашлял белобрысый мент, неодобрительно глядя на меня. – Денис Евгеньевич, показания бы ваши снять!

Любимый чмокнул меня в щечку и пошел с ним на кухню, а я, оглянувшись, увидела уже размороженного Александра Васильевича в наручниках, под Витькиной опекой.

– Знаете что? – ехидно сообщила я ему. – А ведь денежки вам мои бы не достались, зря бы вы грех на душу взяли! Я за эту неделю аж два завещания написала, последнее – вот прямо вчера! Так что ваша подделка была бы попросту недействительна, ибо лишь самое позднее завещание имеет силу! Вот так – то!

Бо-оже…

Каким взглядом он полоснул по мне… Все было в нем – и разочарование, и беспредельная ярость, и ненависть…

А я показала ему язык и пошла следом за любимым на кухню – помогать давать показания.

* * *

Прихрамывая на обе ноги, я наконец-то подошла к местной психушке. Ключи от машины Дэн у меня забрал, а с матерой волчицей в автобус не пустили, хотя я и клялась, что она смирная. Святоша глядела на кондуктора невинным взглядом овечки, но это все равно не помогло. Идею отловить частника я задушила на корню, опять же из-за Лоры. Вот потому мне, полумертвой от боевых ран, и пришлось часа два идти пешочком, ибо мать следовало выручить по-любому.

Погода, как назло, вот ну никак не способствовала такой прогулке. Я и так-то еле живая, а тут еще и жарища выше тридцатника.

Итак, я ввалилась в холл психушки, устало брякнулась на ближайший стул и блаженно вытянула ноги. Медсестричка из-за стойки взглянула на меня и закричала:

– Девушка, вы что, не видите табличку – с собаками сюда нельзя!

Я укоряюще взглянула на Святошу – мол, опять из-за тебя проблемы! – и с достоинством ответила:

– А это и не собака. Это волк, вы что, не видите? Нет у вас такой таблички, что сюда с волками нельзя!

– Так тем более! Он же тут всех перекусает!!!

– Ой, да Святоша обгавкать человека – конечно, мастерица, а кусать – не, не станет. Грех это, а она у меня шибко набожная, – отмахнулась я.

– Девушка! – грозно поднялась медсестра.

Я ее быстренько перебила и представилась:

– Потемкина я. Магдалина Потемкина, и я звонила вам. Мне мать выдайте, и я тут же уйду.

В глазах медсестрички заметались молнии сомнений. С одной стороны – волк и все такое, с другой – мать одна из самых дорогих пациентов. Да и наверняка она тут весь персонал достала, так что все будут только рады ее выписке. В конце концов она сухо сказала:

– Сейчас врачу позвоню. А вы уж на своего этого… волка намордник – то наденьте.

– Да без проблем, – кивнула я и достала из сумки намордник. Лора, пока я его на ней застегивала, не проронила ни слова, лишь взгляд ее выражал вселенскую скорбь.