Книга Каменный век. Книга 6. Люди Быка - Сергей Щепетов

Привезли неандертальские парни и письмо от Лхойкима. Оно состояло из множества кусков бересты, которые нужно было перебирать в определенной последовательности. Букв, правда, на них поместилось немного, а написаны они были чем-то бурым. Семен заподозрил, что автор, за неимением чернил, использовал собственную кровь. Текст оказался коротким:

«Семен Никалаич, я останусь пака тут. Рибята без миня справятца. Ани дарогу типеръ знают».

– Что, пойдете с новым караваном? – удивился Семен.

– Да, – ответили бывшие школьники. – Это теперь наше Служение.

– Валяйте! – вздохнул учитель. – Над всем этим мне нужно хорошенько подумать. Кстати, вы же проезжали через поселок лоуринов. Там мне ничего передать не просили?

– Просили, Семен Николаевич. Черный Бизон сказал, что после ухода нашего каравана будут посвящать Юрайдеха. Наверное, вам это интересно.

– Еще как! – вздохнул Семен и представил ужас, который ему предстоит пережить, пока сын будет в Пещере.

У Костра Совета сидели и разглядывали Юрайдеха не трое, как обычно, а четверо. Зачем его позвали, парень не знал, но ничего хорошего от встречи с начальством не ждал.

– Просто зверь, а не человек, – сказал Семену Медведь. – Чуть саблезубика нашего не покалечил, представляешь?

– Нет, – честно признался Семен. – Не представляю.

– А еще он дисциплину нарушает, – в свою очередь пожаловался Кижуч. – Стоит мамонтам поблизости оказаться, только его и видели! И на тренировки ему плевать, и на все остальное! Пользуется тем, что не отпустить его мы не можем – раз мамонт зовет, то вроде как надо идти. Было такое?

– Было, – признал Юрайдех.

– А тренировки?

– Да, я знаю, – склонил голову парень. – Но у Тобика проблемы – мать прогоняет, а ему одному скучно.

– Как время летит, – вздохнул Кижуч. – Уже и мамонтенок его взрослым стал.

– Вот-вот, – попытался вписаться в тему Семен. – А вы все издеваетесь над человеком. Совсем замордовали парня!

– Замордуешь его! – усмехнулся Медведь. – Вот как ты думаешь, почему он с длинными волосами ходит? А из принципа: когда-то я его за эти волосы взял и по бестолковке настучал. Думал, отрежет, как все, так ведь нет – научился не давать захват брать за свои патлы!

– В общем, думаем мы, что пора, – подвел итог вождь. – Пусть идет.

То, что испытал при этих словах Юрайдех, можно было бы назвать «страшным счастьем» или «счастливым страхом». ЭТОГО ждут годами, к ЭТОМУ долго и мучительно готовятся, но случается ЭТО всегда неожиданно. Что именно? Все люди делятся на две половины: одни не знают, другие знают, но ни за что не скажут. Да и спрашивать никто не будет.

– Ну, чего испугался? – с фальшивым сочувствием поинтересовался Кижуч. – Имя сам выберешь или… какое дадим?

– Сам, – выговорил онемевшими губами Юрайдех. – Сам выберу.

Ответ почему-то разозлил Медведя:

– Ишь ты какой – сам! Ну, сходи, а мы посмотрим, какое тебе приглянется!

– Как же он в темноте-то? – озаботился вождь. – Не увидит же ничего!

– Зато – сам! – злорадно оскалился Медведь. – Нам не доверяет, значит!

– Злой ты, – вздохнул Кижуч. – Детей мало любишь.

– Неправда! – возмутился старейшина. – Я их много люблю – особенно жареных и чтоб с луком.

– Скажи ты ему, – обратился Кижуч к вождю, – нехорошо так с парнями обращаться, правда?

– Ну, уж это Медведю виднее, – усмехнулся Бизон. – Пока еще никто не жаловался. Впрочем… Слышь, Семхон, может дашь ему немножко?

Семен вздохнул и промолчал – стал смотреть на далекие лесистые сопки правого берега. Для себя он выбор сделал давно, теперь предстояло решить за сына: «Сделать его человеком, принадлежащим этому миру? А если мир отвергнет, не примет парня? Почему мне все время приходится рисковать самым дорогим? Наверное, потому что когда-то и я уходил в Пещеру – под пьяные шуточки старейшин – даже не представляя, что меня ждет».

Присутствующие терпеливо ждали – Жрец изволил задуматься. Наконец верховный авторитет еще раз вздохнул, полез в карман и извлек засаленный кожаный мешочек. Развязал горловину, достал комочек мягкой белесой субстанции:

– На, зажуй. Это чтоб в темноте лучше видеть. Ведь там, сам понимаешь, светильник зажигать нельзя.

Парень взял угощение, сунул в рот, сделал несколько жевательных движений и не без усилия проглотил. Все смотрели мимо него, как будто он вдруг стал неинтересен главным людям лоуринов. Юрайдех хотел спросить, что делать дальше, но решил молчать – сами, наверное, скажут.

– Ну, что стоишь? – сфокусировал взгляд на жертве Кижуч. – Иди, выбирай себе Имя!

– Может, проводить? – ехидно поинтересовался Медведь. – Маленький еще?

– Справлюсь, – как можно тверже ответил Юрайдех. – Скажите только, куда идти.

– Туда, – вяло ткнул пальцем Кижуч. – Из мамонтового зала по левому проходу. Шагов через десять справа грот с нишей будет.

– Там старые краски хранятся, – вспомнил парень.

– Это снизу – на уступчиках, а Имена выше. Ну, ты очень-то высоко не лазай – там не лучше, но дальше. Впрочем, дело твое…

Юрайдех знал, что Имя – это внутренняя сущность человека. Оно не может где-то лежать, тем более на каменной полке рядом с красками, которыми давно никто не пользуется.

– Я пошел, – сказал он.

– Иди, – кивнул вождь. – Чего ждать-то? Вернуться только не забудь.

Посвящение воина состоялось. Только Семен не думал о торжественности момента – в голове его гудели колокола: «Жив! Жив!! Юрка жив!!!» Он не сразу заметил, что стоящие рядом старейшины как-то испуганно крутят головами, да и вождь явно обеспокоен. Наконец Бизон тронул Семена за рукав:

– Пошли отсюда, Семхон! А то и нам обломится.

– Что такое?! – непонимающе вскинул голову счастливый отец. – Что случилось?

– Да ничего пока, но уж больно их много…

Семен оглянулся и растерянно захлопал глазами – с разных сторон от жилых вигвамов в их сторону двигались женщины. Создавалось впечатление, что вышла чуть ли не вся молодежь поселка женского пола.

Посвящение парней проходит по-разному. Иногда после него им приходится несколько дней отлеживаться в «доме воина». Если отлеживаться и не нужно, то посвященный все равно должен провести там трое суток. Другим мужчинам в это время быть рядом с ним нельзя, а вот женщинам – можно, но это дело добровольное. Данный случай один из немногих в жизни лоуринской девушки, когда она может выбрать понравившегося парня, а он не имеет морального права ей отказать. Бывает, что желающих оказывается сразу две, а то и три… Но столько?!