Книга Мера любви - Жюльетта Бенцони

Когда Жосс и Сара принесли завернутого в одеяло Арно, они сначала положили его прямо на пол, чтобы снять одежду и как следует отмыть. Его донага раздели. Когда Сара принялась стаскивать штаны, она увидела в левом паху красное вздутие.

– Бубон! Он начинает расти.

Когда его мыли, он открыл глаза, и Катрин увидела, что зрачки его лихорадочно блестели, а белки были сплошь пронизаны кровавыми прожилками. Сердце ее сжалось: болезнь быстро наступала. Катрин знала, с какой молниеносной быстротой она могла сокрушить Арно. Уже одно то, что они застали Арно живым в то время, как все другие были мертвы, было чудом.

Разумеется, решила Катрин, здесь немалую роль сыграли его крепкое телосложение и здоровье, но Сара развеяла ее иллюзии по этому поводу.

– Он, должно быть, был мертвецки пьян! Это, вероятно, и замедлило ход болезни.

Вымытого, одетого в чистую рубашку Арно уложили на матрас, приготовленный женой. Его сразу же стошнило несколько раз подряд. Когда кризис прошел, он пропотел и обессилел. Надо было заново его мыть.

Как только с этим было покончено, он начал хрипеть и метаться в бреду. На этот раз Катрин показалось, что она поняла его желание – он просил пить.

– Дай ему этот отвар, – сказала Сара, принеся небольшую миску с зелено-коричневатой дымящейся жидкостью. – Я думаю, он уже не горячий.

Прижав голову супруга к своему плечу, Катрин дала ему попить, испытывая необычайное волнение от того, что прижимала его к себе, как когда-то. Но это была лишь телесная оболочка, лишенная сознания, сердце Арно больше не принадлежало ей. При этой мысли слезы закапали на щеку больного.

Когда она его нежно опустила на постель, он приоткрыл глаза и распухшим ртом стал глотать воздух. Из его уст вылетело единственное различимое слово:

– Ка… трин!

Это было все, что она поняла. Он еще сказал что-то непонятное. Катрин несколько воодушевилась. Действительно ли он узнал ее или она была одним из призраков его страшного бреда? Она еще какое-то время просидела на уголке матраса, наблюдая, как он борется со смертью.

В это время Сара готовила обед. К счастью, в замке было полно продуктов, и разбойники Арно не успели все съесть. Был ячмень и пшеница, свинина и ветчина. Цыганка спустилась в курятник и поняла, что чума совершенно не помешала курам нестись.

Она отблагодарила их за это обильным кормом.

Жосс продолжал сжигать умерших, поддерживая во дворе адский огонь. От густого, черного, с тошнотворным запахом дыма потемнело небо. Катрин не отходила от больного. Часы напролет она мыла и поила его, постоянно меняя одежду. С каждой минутой ему становилось хуже.

Когда наступила ночь, все трое умирали от усталости, а состояние Арно ухудшалось. Его распухший язык едва помещался во рту, глаза пожелтели, а кожа стала сухой и горячей. Несмотря на это, его знобило, и Катрин без устали поправляла одеяла, смазывала мазью потрескавшиеся губы и пыталась накормить его бульоном со взбитыми в нем яйцами, приготовленным Сарой. Но бубон в паху все больше и больше раздувался и вырос до размеров яйца. Сара показала Катрин, как приготовить припарку из горчицы, муки, меда и уксуса, которую надо прикладывать к бубону.

– У него единственный шанс выжить, если этот бубон быстро созреет и лопнет. Тогда, может быть, удастся его спасти.

Но Катрин не верила, что это возможно.

– Он умрет, – прошептала она сквозь слезы, которые не могла больше сдерживать, – я знаю, что он умрет.

– Так будет лучше, если тебе придется еще из-за него страдать! – проворчала Сара. – Он не заслуживает твоих усилий, опасности, которой ты себя подвергаешь, мы все себя подвергаем… А пока ложись на матрас и поспи.

– Нет, я буду дежурить около него. Надо постоянно за ним ухаживать.

– Я буду дежурить, по крайней мере поначалу. Потом меня сменит Жосс, потом ты. Я обещаю, что разбужу тебя, если что-то произойдет.

Никто по-настоящему не спал в эту ночь, а только урывками. Страдания сделали больного невменяемым. Нужно было без конца усаживать его в кровати, поить, мыть. К тому же ночная духота, усиленная жаром костра во дворе и огнем в камине, была невозможной. Желая найти место попрохладнее, Катрин отошла как можно дальше от очага и на два часа заснула. Жосс дремал около одного из костров. Чтобы быстрее покончить с трупами, он зажег второй костер в огромном камине зала для охраны. К счастью, дров и сухих щепок было в достатке, и мало-помалу зараженные трупы превращались в безобидный пепел.

Когда наступил день, Катрин, шатаясь от усталости, встала с матраса и пошла помочь Саре ухаживать за больным. Он теперь был спокоен, но его безмятежность пугала сильнее, чем ночное возбуждение. Глаза с желтыми белками еще больше ввалились, а тело оставалось неподвижным, как у мертвого. Однако его еще несколько раз стошнило, и на этот раз Катрин в ужасе увидела, как у него из носа и рта потекла кровь. Бубон, на который постоянно накладывали новые припарки, по-прежнему увеличивался, чудовищно растягивая кожу.

– У нас ничего не получится! – рыдала Катрин. – Нам не удастся его спасти! Бывают минуты, когда он перестает дышать! Надо же что-то делать!

С ней случился нервный приступ, который Сара сняла с помощью нескольких пощечин и ведра воды.

– Тебе надо отдохнуть! – приказала она Катрин. – Иначе ты заболеешь, и клянусь тебе, что если это случится, я сразу же прикончу твоего супруга!

В это время вернулся Жосс. Как только рассвело, он протрубил в рог, вызвал монаха из монастыря.

– Скажите брату Антиму, что мы еще живы, и что мессир Арно тоже еще жив, и что я хочу молока, вы слышите? Молока! Я сейчас спущу на веревке ведро.

Вскоре он получил то, что просил. Несмотря на усталость, он был доволен своей маленькой победой. Сара напоила молоком Катрин и молоденькую мавританку. О ней забыли во время этой страшной ночи, она укрылась между сундуком для муки и глиняным кувшином для масла. Когда она увидела, что Сара взяла метлу, чтобы убраться в кухне, она вышла из своего убежища и молча взяла ее у нее из рук. Сара недоуменно посмотрела на девочку, затем, откинув мокрую от пота черную прядь волос, выбившихся из-под чепца, улыбнулась ей.

– Как тебя зовут? Меня – Сара, – добавила она, показывая на себя пальцем, – Сара!

– Меня… Фатима! – и дальше с видимым усилием: – Разговаривать немного!

– Превосходно! – воскликнула Сара. – Иди сюда, дочь моя, я дам тебе поесть и попить, потом ты сможешь работать. Сначала помоги мне перетащить этот матрас в парильню, чтобы госпожа Катрин там поспала.

Катрин пришлось подчиниться Саре, иначе та пригрозила закрыть ее на ключ. Она выпила молоко, легла на матрас и заснула, как выбившееся из сил животное. Ее разбудил грохот такой силы, словно наступил конец света. Она, вся дрожа, соскочила с постели, спотыкаясь в кромешной тьме. Решив, что еще ночь, она пошла к двери, выходившей во двор. В тот момент, когда она открыла ее, раздался новый раскат грома. Она увидела, что уже светло и на небе, сплошь покрытом черными облаками, сверкали страшные молнии. По-прежнему горел костер. Катрин заметила, как Жосс устремился на кухню как раз в тот момент, когда молния ударила в навес небольшого сарая, и тот тотчас же загорелся. Жосс выбежал с ведром воды, но вдруг небеса разверзлись и началась настоящая буря, такая сильная и неистовая, что пламя костра сразу же потухло, оставив лишь густой черный дым. Катрин в порыве радости бросилась к Жоссу.