Книга Всевышнее вторжение - Филип Киндред Дик

– Ты лжёшь, – сказал Херб Ашер, а затем открыл машину, достал электрический фонарик и посветил на животное.

Это действительно был козёл, не очень крупный и не совсем такой, как обычные земные козлы.

Пожалуйста, возьми меня с собой, позаботься обо мне, думал ему козломорф. Я заблудился, я потерял свою маму.

– Ну конечно, – согласился Херб Ашер.

Он снова протянул руку, и козёл боязливо подошёл. Какая странная морщинистая мордочка, думал он, и какие острые копытца. Совсем ещё малыш, вон как дрожит. Изголодался, наверное. Оставить его здесь – наверняка попадёт под колёса.

Спасибо тебе, думал ему козломорф.

– Я о тебе позабочусь, – сказал Херб Ашер. Я боюсь Яха, думал козломорф, Ях ужасен во гневе.

Мысли об огне, о крови, струящейся из перерезанного козлиного горла. Херб Ашер поёжился. Первобытное жертвоприношение, убийство ни чём не повинного животного. Чтобы умилостивить разгневанное божество.

– Со мной ты в безопасности, – сказал он и подхватил козломорфа на руки.

И тут же, ошеломлённый, он увидел Яха его глазами – как нечто ужасное, как гигантского, яростного бога горы, требующего себе в жертву бессчетное множество крошечных жизней.

– Ты спасёшь меня от Яха? – спросил козломорф. Его мысли вибрировали страхом и тревогой.

– Конечно спасу, – успокоил козла Херб Ашер и осторожно пристроил его на заднее сиденье машины.

Ты не выдашь меня Яху, правда ведь, молил козломорф.

– Честное слово, – поклялся Херб Ашер. Спасибо, подумал козломорф, и Херб Ашер ощутил его радость. Радость и торжество.

Он думал об этом, садясь за руль и запуская двигатель. Он что, думал Ашер, воспринимает моё согласие как нечто вроде своей победы?

Я просто рад, что оказался в безопасности, объяснил козломорф. И что нашёл себе защитника. Здесь, на этой планете, слишком уж много смерти.

Смерть, подумал Херб Ашер. Он боится смерти точно так же, как боюсь её я. Он – живое существо, подобное мне. Хоть и отличен от меня во многом.

Меня мучили дети, думал ему козломорф. Двое детей, мальчик и девочка.

В мозгу Херба Ашера возникла картина: жестокие дети со свирепыми, перекошенными лицами, с безжалостным блеском в глазах. Мальчишка и девчонка мучили козломорфа, и он панически боялся снова попасть им в руки.

– Такого не случится, – заверил его Херб Ашер. – Я тебе обещаю. Дети бывают кошмарно жестокими.

Козломорф мысленно рассмеялся, Херб Ашер ощутил его ликование. Полный недоумения, он повернул голову, но сзади всё терялось в темноте; он ощущал присутствие козломорфа, но не мог разобрать его очертаний.

– Я ещё даже не решил, куда мне лететь, – сказал он, берясь за руль.

Туда, куда ты и собирался, подумал козломорф. В Калифорнию, к Линде.

– О'кей, – согласился Ainep, – только я не… На этот раз полиция тебя не остановит, подумал ему козломорф. Я об этом позабочусь.

– Но ведь ты всего лишь маленькая зверюшка, – возразил Херб Ашер.

Козломорф рассмеялся. Ты можешь подарить меня Линде, подумал он.

Неохотно, с нелёгким сердцем, Ашер поднял машину в воздух и взял курс на Калифорнию.

Теперь эти дети здесь, в Вашингтоне, думал ему козломорф. Раньше они были в Канаде, в Британской Колумбии, а потом перебрались сюда. Я хочу быть от них как можно дальше.

– Тебя нетрудно понять, – сказал Херб Ашер. Он всё яснее ощущал в машине запах, запах козла. Козёл вонял так отвратительно, что Ашеру стало не по себе. Ну и вонища, думал он, а ведь такой вроде маленький. Впрочем, козлы славятся своей вонью. И всё равно… Невыносимый запах вызывал у него тошноту. Ну неужели я подарю эту вонючую тварь Линде Фокс? – спросил он себя.

Ну конечно подаришь, подумал ему козломорф. Она будет очень довольна.

И тут Херб Ашер уловил в мыслях козломорфа оттенок настолько кошмарный, что даже потерял на секунду управление машиной. Сексуальную похоть этой твари к Линде Фокс.

Ерунда какая-то, просто почудилось, подумал Ашер.

Я хочу её, думал козломорф. Он рисовал её груди и лоно, всё её тело, обнажённое и доступное. Господи, думал Херб Ашер, это ужасно. Во что же такое я вляпался? Он начал разворачивать машину назад.

И тут же обнаружил, что не может повернуть баранку. Козломорф лишил его такой возможности, он проник в его мозг и управлял всеми его движениями.

Она будет любить меня, а я буду любить её, думал он, а затем его мысли вышли за пределы понимания. Там было что-то насчёт превратить Линду Фокс в существо, подобное ему, козломорфу, утащить её в свои владения. Она будет жертвой вместо меня, думал козломорф. Её горло – я вижу его перерезанным, как то было с моим.

– Нет, – сказал Херб Ашер.

Да, подумал козёл.

Он принуждал его вести машину, лететь в Калифорнию, к Линде Фокс. Принуждая его и управляя каждым его движением, он ликовал, упивался своим всесилием. В темноте заднего сиденья он отплясывал победный танец, дробным перестуком копыт выражал своё торжество. И предвкушение. И пьянящую, ликующую радость.

Он думал о смерти, и мысли о смерти вызывали у него ликование, звучали в его мозгу кошмарной песней.

Херб Ашер вёл машину, пренебрегая всеми правилами движения, в отчаянной надежде, что какая-нибудь патрульная машина его перехватит. Однако этого не произошло – как и обещал козломорф.

А в мозгу Херба Ашера образ Линды претерпевал гнетущие изменения; он видел её как вульгарную бабу с угреватым лицом и дряблым, жирным телом, которая слишком много ест и ничего толком не умеет, а потом он понял, что смотрит на неё с позиции обвинителя, что козломорф – обвинитель Линды, выставляющий её – выставляющий всё мироздание – в худшем возможном свете, как сплошное уродство и убожество. Это всё эта тварь с заднего сиденья, сказал он себе. Вот так она видит сотворенное Богом, мир, представившийся Богу хорошим. Это пессимизм зла. В природе зла видеть всё подобным образом, всё отрицать, всему выносить обвинительный приговор. Таким образом зло губит всё сущее, уничтожает то, что сотворил Творец. И это одна из форм ирреальности. Этот приговор, этот кошмарный угол зрения. Мироздание не такое, и Линда Фокс тоже не такая.

Но я же всего лишь показываю тебе правду, подумал ему козломорф. Про твою официантку из пиццерии.

– Ты вырвался из клетки, куда посадила тебя Зина, – сказал Херб Ашер. – Элиас был прав.

Никого не должно сажать в клетку, подумал ему козломорф. А особенно меня. Я буду странствовать по миру, расширяясь в него, пока не заполню его полностью, это моё право.

– Велиал, – сказал Херб Ашер.

Я слышу тебя, подумал ему козломорф.