Книга Десять сигм - Пол Мелкоу

В машине «скорой помощи» Джона уложили на носилки. К тому времени когда захлопнулась дверца, вокруг собралась приличная толпа. Джон боялся, что кто-то узнает его и окликнет, но все обошлось. Может, в этой вселенной не было Джона Рейберна.

Его привезли в больницу Рота, которая выглядела точно так же, как в его мире — казенное здание постройки 50-х годов. Пятнадцать минут Джон просидел на смотровой кушетке рядом с приемной. Наконец, к нему вышел пожилой врач и тщательно осмотрел.

— Порезы на ладони. Легкое растяжение запястья. Не страшно. С рукой все в порядке, — сообщил он и перевел взгляд на ногу Джона. — Растяжение связок правого колена. Мы наложим повязку. Возможно, пару дней придется пользоваться костылями.

Через пару минут появилась женщина с папкой в руках.

— Нам нужно заполнить кое-какие бумаги, — сказала она. — Тебе уже исполнилось восемнадцать?

Джон покачал головой, лихорадочно размышляя.

— Мои родители уже едут.

— Ты им позвонил?

— Да.

— Нам понадобятся номера их страховых полисов, — сказала женщина и удалилась.

Джон встал, морщась от боли, и подождал, пока она исчезнет за дверью, а затем, прихрамывая, двинулся в противоположном направлении. Найдя запасный выход, толкнул дверь и заковылял на автостоянку, преследуемый воем сирены.

Женщина-патентовед, к которой Джон обратился первой, внимательно слушала его целых пятнадцать минут, а потом заявила, что не берет новых клиентов.

— Тогда какого черта я тут перед вами распинался? — Джон едва удержался, чтобы не закричать на нее.

Второму юристу для отказа потребовалось тридцать секунд. Третий с сомнением выслушал его идею насчет «кубика Рейберна». Тем не менее, не моргнув глазом, взял наличные в качестве предварительного гонорара за подачу заявок на три патента.

Джон позвонил Кейси из дешевой гостиницы.

— Привет, Кейси. Это Джон.

— Джон! Я слышала, тебя исключили на месяц.

— Слухи о моем исключении сильно преувеличены.

— Что случилось?

— Продолжение той истории с Тедом Карсоном. Я сказал Гашмену, что не буду извиняться, и он вышвырнул меня из школы. Видела бы ты, какого цвета была у него рожа.

— Ты отказал Гашмену? — переспросила она. — Вот это да! Говорят, в армии он был полковником.

— А еще говорят, что он пристает к маленьким детям.

— Прекрати!

— А что? Он же голубой.

— Неправда.

— Может, и правда, но в другой вселенной.

— У нас нет доказательств. Джон решил сменить тему:

— Послушай, вообще-то я позвонил, чтобы спросить, не хочешь ли ты прогуляться в воскресенье.

— Конечно, — сразу же согласилась она. — Хочу.

— Сходим в кино?

— Неплохая мысль. А какой фильм?

— Тебе не все равно?

Кейси хихикнула.

— Нет, — сказала она и, помолчав, спросила: — А родители тебя не запрут дома?

— Черт!

— Что?

— Они еще не знают. — Джон взглянул на дешевый приемник с часами, стоявший на тумбочке рядом с кроватью. Половина седьмого. — Черт!

— Думаешь, тебя отпустят?

— В любом случае увидимся в субботу, Кейси.

— Я буду ждать. Джон повесил трубку.

Родители. Он совсем забыл позвонить родителям. Они, наверное, с ума сходят. Проклятие! Он так долго жил самостоятельно, что уже не помнит, как это бывает.

Джон набрал домашний номер.

— Мама?

— Господи? — вскрикнула она. Потом сказала, обращаясь к отцу: — Билл, это Джон. Это Джон!

— Где он? С ним все в порядке?

— Мама, со мной все нормально. — Он немного помолчал. Джонни Деревенщина, конечно, никогда бы не поехал в Толедо, но нужно использовать исключение из школы на всю катушку. — Вам уже звонил Гашмен?

— Да, Джон, но ты можешь не волноваться. Мы все понимаем. Возвращайся домой. Мы на тебя не сердимся.

— Значит, мама, ты понимаешь, что я теперь чувствую. Я поступил правильно, а наказали меня. — Именно так должен был думать Джонни Деревенщина.

— Знаю, родной. Знаю.

— Это нечестно.

— Знаю, Джонни. Откуда ты звонишь? Ты должен вернуться домой. — В ее голосе слышались жалобные нотки.

— Я сегодня не приду, мама. У меня есть кое-какие дела.

— Он сегодня не придет домой, Билл!

— Дай мне телефон, Дженет. — В трубке послышался голос отца. — Ты должен ночевать дома, Джон. Мы понимаем, что ты расстроен, но ты должен вернуться, и мы все обсудим тут, в этих стенах.

— Папа, я вернусь домой завтра.

— Джон…

— Папа, я вернусь домой завтра, — повторил Джон и повесил трубку. Он с трудом удерживался от смеха.

Потом он включил телевизор и до полуночи смотрел дрянные фильмы.

Джон дрожал от утреннего холода. После ночи на ступенях библиотеки колено распухло до размеров дыни и пульсировало болью. Часы на башне пробили восемь; Джон Первичный, наверное, уже отправился в школу. Первым должен быть урок английского. Джон надеялся, что этот ублюдок написал сочинение по Джерарду Мэнли Хопкинсу.

Спал Джон совсем мало — колено болело, на сердце было тяжело. Он лишился всех денег, которые выдал ему Первичный — если не считать восьмидесяти долларов, оставшихся в кошельке. Он потерял рюкзак. Одежда превратилась в лохмотья. Он сбежал от врача, не заплатив по счету. Никогда в жизни его еще не забрасывало так далеко от дома.

Ему нужна помощь.

Он не мог тут оставаться; врач скорее всего уже сообщил в полицию о неоплаченном счете. Пора перемещаться в следующую вселенную.

Прихрамывая, Джон пошел в магазин Бена Франклина, чтобы купить новые джинсы и рюкзак.

Потом встал в центре городской площади, подождал, пока площадь опустеет, увеличил значение счетчика вселенных и дернул за рычажок.

— Он поворачивается в эту сторону, в эту и в эту! — Джон в четвертый раз вращал ладонями, жалея, что не купил брелок с кубиком, когда у него была такая возможность.

— Каким образом? — Джо Патадорн был начальником цеха промышленного дизайна. На листе ватмана, приколотом к его чертежной доске, теснились карандашные наброски кубиков. — Поворачивается относительно чего? Это же куб.

— Относительно самого себя! Самого себя! Вращается каждый ряд и каждый столбец.

— Его части просто застрянут, зацепившись друг за друга.