Книга Приз - Билл Болдуин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После традиционного парада (где Брим шел в паре с Киршем Валентином) и нескончаемых речей имперских чиновников наконец-то начались гонки. Принц Онрад распорядился проводить соревнования, как прежде, в обратном занятым местам порядке. Поэтому оркестр для начала грянул таресский гимн «Славься, Кринигское древо», и на всех трех флагштоках в центре гипердрома взвились красно-зеленые флаги. Тарес, участвующий в гонках впервые, выставил два диковинных аппарата, обещавшие кое-что во время тренировочных полетов. Но метацикла через полтора всем стало ясно, что Кубок Митчелла увезет домой кто-то другой.
Бета Ягоу продемонстрировала истинно спортивный дух, ссудив отчаявшимся флюваннским техникам ценнейший слиток «Релокса-31». Флюваннцы использовали его, чтобы заделать течь в энергетической камере своей игловидной «Пагоны ПК-7», после чего обставили своих благодетелей на два очка. Гонщики из десятизвездного скопления Вуглин обогнали тех и других на 7,5 М. Однако закончился первый день на трагической ноте: звездолет сектора Вукоте развалился на части после трех ужасающих взрывов, не набрав и кленета высоты. После долгого совещания имперских официальных лиц с вукотской командой последняя выбыла из состязаний, а гонки в тот день завершились почти на два метацикла позже, чем ожидалось.
Пока большая часть Авалона праздновала и веселилась, Брим с Романовой отправились домой, обещая друг другу, что Брим накануне столь важного события сразу уляжется спать. Это обещание они нарушили совсем ненадолго и только раз — по взаимному согласию.
* * *
На следующее утро гонки возобновились, и два стройных азурнийских «Раутора М6С-32» легко побили всех предыдущих участников, показав среднюю скорость около 94М. Брим поморщился, услышав эту новость. Надежда на легкую победу испарилась бесследно — как для него, так и для его соперников из Лиги и Торонда, летевших следом.
Как и предполагала флотская разведка, Роган Ла-Карн оснастил свои «ДА-72» сверхмощными энергоустановками — инженеры «Дампьера» смонтировали их в последний момент. Оба пилота отважно довели гонку до конца, но первый получил серьезные ожоги — новая изоляция не смогла сдержать утекающую энергию, — а второй использовал свою мощность только на три четверти после крайне неудачного старта. После финиша Торонд оказался вторым по сравнению с маленькими азурнийскими «Рауторами», и когда на смену дню пришел прохладный вечер, между Бримом и Кубком Митчелла осталась только Лига.
* * *
Заходящая Триада Астериос окрасила авалонский горизонт в пурпурно-розовые тона, когда на шестах в центре поля взвились флаги Лиги. Валентин стартовал первым, и почти с самого начала у него все пошло наперекосяк. Еще в гравибассейне его громадная энергоустановка ДБ 601АРЖ отказалась завестись на полную мощность, и смущенным представителям команды пришлось 12-4 просить тайм-аут, чтобы дать возможность ордам техников разобраться с этой проблемой при свете висячих прожекторов. Затем, едва он проделал два гоночных круга, оба плазмопровода расслоились на питающем конце, прожгли кристалл и вынудили Валентина выбыть из состязаний. Не имея энергии, чтобы совершить посадку, он должен был бросить свой обгоревший корабль на орбите и бесславно вернуться назад на имперском эсминце.
Через несколько циклов после того, как весть о неудаче Валентина достигла гипердрома, Брим и Молдинг, сидя на краю имперского гравибассейна, увидели, как парящий трактор выводит в другой бассейн белоснежный «Гантгейзер» Гренер при свете мощных ламп Карлссона. Вскоре после этого два белых лимузина «майестат-барон» выехали сбоку из ангара Лиги и помчались через поле по специально установленным кабелям. Первый высадил Гренер прямо под трапом «Гантгейзера» в кругу технической команды. Даже скафандр не мог скрыть ее пышных форм. Из второго глайдера вышел обергалитир Гортон Роарн с четырьмя плечистыми Контролерами, имевшими на фуражках полицейские значки. Гренер мрачно покосилась на Роана, а когда он поднял руку, желая что-то сказать, она отвернулась, словно видеть его больше не могла. Она задержалась у трапа, потом тряхнула головой, отдала какие-то распоряжения наземной команде и поднялась к люку, не сказав больше ни слова.
— Вид у нее далеко не счастливый, — сказал Молдинг, подавая Бриму прибор ночного видения. Оба они уже оделись в скафандры и приготовились к полету.
Брим сфокусировал бинокль на гиперэкранах «Гантгейзера».
— Это ты верно подметил, — произнес он, вглядываясь во тьму. К сожалению, пилотский пульт скрывал от него лицо Гренер.
Через пару мгновений установка ДБ 601АРЖ словно воспламенилась, охваченная ореолом тепловой энергии, и по гравибассейну покатились световые волны. За этим почти сразу же последовал рокот гравигенератора.
— Она, однако, не слишком тянет с подготовкой! — заметил Молдинг, перекрикивая теперь уже оба гантгейзеровских генератора.
— Да. — Брим вернул ему ночной бинокль. — Впрочем, ей и нельзя — времени мало осталось… — В этот момент мощный корабль оторвался от гравибассейна и двинулся на старт, между тем как растерявшийся оркестр с опозданием заиграл гимн Лиги.
Молдинг снова посмотрел в окуляры прибора:
— По-моему, у нее не все благополучно.
— Да, — кивнул Брим, испытывая чувство полнейшей беспомощности. — И, как всегда, с этим ни хрена нельзя поделать. — Он смотрел, как Гренер рулит над водой, разворачивая нос к стартовым воротам. — Если бы мы заботились о людях так же, как о государствах, то, может, и не попадали бы в передряги, которые кончаются войнами.
— Чего?
Брим мрачно рассмеялся, а Гренер после отмашки со старта вышла на взлетную полосу. Три высоких каскада брызг сверкнули при свете маркировочных огней.
— Так, Тоби, шальная мысль — о невозможности помочь людям, которые сами навлекают на себя беду. Впрочем, — добавил он, глядя, как маленький звездолет исчезает среди вечерних звезд, — это уже не важно.
Меньше метацикла спустя «Гантгейзер» Инги Гренер взорвался. Брим узнал об этом на пути к гравибассейну и сначала не поверил. Алчность Лиги привела к потере хорошего пилота. Освещенный прожекторами М-6 высился перед ним в зеленовато-голубом свечении стационарных генераторов.
— Они поплатятся за это, Инге… — сказал Брим и собрался. Ему предстояло еще выиграть гонки.
Опустившись в единственное кресло, Брим от крыл свой шлем и левый гиперэкран. На панели мигала лампочка, и струя свежего ночного воздуха смешивалась с запахами горячего металла, озона и свежего герметизатора, свойственными всем гоночным аппаратам.
Сумерки перешли в ночь, но лампы Карлссона освещали площадку, как полная луна. Только дежурные техники и особо почетные гости вроде Боспора Голсуорси и принца Онрада (одетого в белый комбинезон) оставались на поле. Скоро здесь станет очень шумно, да и опасно. Брим тронул пальцем в перчатке пульт связи, где сразу замигали огоньки, и стал шарить в трескучем эфире, связываясь поочередно с диспетчерской, распорядителем полетов, гоночным комитетом и — по КА'ППА-связи — с полудюжиной имперских кораблей, патрулирующих трассу. Их направили туда по настойчивому требованию Онрада, не забывшего столкновения Брима с корреспондентской яхтой.
