Книга Московская магия. Первая волна - Артем Михалев

Небольшое кладбище производило хорошее впечатление. В городе жара, а здесь много деревьев. Густые кроны создают приятный полумрак и прохладу. Какое-то оно уютное, что ли. Нечасто бываю на подобных мероприятиях. Я даже на похороны отца не пошел, хотя там скорее личное. Не заслужил он.

— Ничего так, уютненько, — шепнул я Волкову.

Майор безучастно кивнул. Вот кому сейчас туго приходится. Даже лицом посерел, бедолага.

— Держись, Паша.

Ну а что я еще могу сказать? Как будто ему от этого легче. Это я на злости в свое время выехал. А мать с сестрой убивались по отцу еще очень долго. И никакие слова в то время не помогали. Абсолютно. Только время вылечило. И мою злость и обиду, и их горе. Полгода прошло со дня его смерти, когда я впервые съездил на могилу. И десять минут ревел, как ребенок, навзрыд. Захлебываясь слезами, бормоча извинения вперемешку с упреками и обвинениями. Потом стало легче, словно камень с души свалился. Спокойно и легко. И вспоминаю его с грустью и любовью. Глупый ты, папка.

— Держись, Павел, держись, — тихонько повторил я.

Процессия двигалась по тихим аллеям. Гроб несли на руках несколько представительных молодцев в строгих костюмах. Устроили шоу. Да каждый второй в этой толпе легко может поднять грузовик и зашвырнуть на орбиту. Хотя это я придираюсь. Нервы шалят. И не у меня одного. Женщины плачут, не скрывая слез, у мужиков лица поголовно каменные. Не знаю, как Граф умудрился их сдержать. Даже отголоски эмоций заставляли меня сжимать кулаки с такой силой, что ногти впивались чуть ли не до крови. У магов появились серьезные счеты к кровососам. Только сейчас я понял, насколько они велики.

Люди стараются сдерживаться, закрываются, но мне хватает и тех капель, что просачиваются сквозь защиту. Новоприобретенное зрение улавливает повисшую над кладбищем серую хмарь. Внушительное облако негативных эмоций: грусть, ярость, боль и ненависть.

Я не слишком хорошо знал Золушку, да и по натуре не стремлюсь в первый ряд. Люди выстроились длинной очередью. Одни подходили, клали руку и что-то шептали. Другие почти не останавливались, но таких было меньшинство. Ольгина мама вообще не смогла подняться с колен. Ее подхватили под руки и увели. Кажется, Власов с Графом. Тяжелое зрелище.

Минут десять я наблюдал за этим неторопливым действом. Чужие эмоции очень давили, прощание — не самый легкий момент церемонии. В попытке отвлечься я начал крутить головой по сторонам. Спасибо тебе, старый динозавр. Если бы не обострившаяся чувствительность, все бы пошло по другому сценарию.

Мы с Волковым стояли на пригорке, с которого открывался хороший обзор на процессию магов. Чуть позади стояла Женя, думая о чем-то своем. Павел попрощался с Ольгой в числе первых и отошел. Не знаю, как он оказался рядом со мной. Может, почувствовал родственную душу, а может — просто случайность. Тем не менее мы стояли чуть в стороне от сослуживцев. Волков не отрываясь смотрел на гроб, а я бездумно шарил взглядом по окрестностям. Мысли бродили самые обычные, уже и не помню, о чем я рассуждал.

Тревога пришла из ниоткуда. Но чувство опасности было таким насыщенным, что я замер, как перед прыжком. Даже дышать перестал. Почувствовав неладное, Волков оторвался от своего горя и вопросительно уставился на меня.

— Не знаю. Что-то не то. — Я начал целенаправленно выискивать эту шероховатость. Мелочь, так насторожившую меня. Где же оно? Не это, и не это. Вот! С трех сторон к нам приближались похоронные процессии. Все бы ничего, но они двигались словно во сне. Молча, без единого всхлипа. То, что молчат мужчины, еще куда ни шло, но женщины и дети? Нонсенс! Этого не может быть.

— Паш, они все молчат, — я осторожно качнул подбородком в сторону первой группы. — Вон там еще одни. Кажется, это за нами.

Надо отдать должное, Волкову понадобилось всего несколько мгновений, чтобы прийти в себя и оценить ситуацию. Но именно этих секунд нам и не хватило. Все три группы остановились, взяв нас в полукольцо.

— Тревога! — взревел Павел, запуская трансформацию.

Его вопль, словно стартовый пистолет, запустил дальнейшую цепь событий. Тяжелые крышки гробов отлетели в сторону, и на свет начали появляться уже знакомые мне тубусы. Пока мужчины доставали оружие, женщины и дети, постепенно набирая скорость, рванули к нам. У меня не укладывался в голове идиотизм ситуации. Нападать на толпу в две — три сотни магов это каким же идиотом надо быть? Против нас выставили в общей сложности человек пятьдесят. И только когда все закончилось, до меня дошло. Планировал акцию кто угодно, только не дурак. Наша процессия растянулась длинной цепочкой. Люди растеряны, каждый замкнулся в себе, в своем горе. Маги, а не бездушные, бесчувственные машины. Перестроиться мгновенно не смогли даже они.

Нападавшие не теряли времени даром. Женщины и дети, словно клинья, вонзились в процессию, рассекая ее на неравные части. Кто в здравом уме без раздумий убьет ребенка? Никто! Но у всего есть своя цена. Спустя мгновения земля содрогнулась от серии взрывов. Начиненные взрывчаткой смертники разбросали магов в разные стороны, как котят. Хотя многие, предупрежденные воплем майора, успели поставить защиту, раненых и убитых хватало. Хуже того, всеобщая паника позволила нападавшим спокойно прицелиться. Залп тридцати с лишним гранатометов проломил защиту и перемолол магов в труху. Серебряной начинки там хватало.

У нас тоже забот хватало. Один из нападавших выбрал нашу группку в качестве мишени. Растерявшись, я запустил преображение слишком поздно и сейчас наблюдал за приближающейся огненной змеей. Страха не было, слишком быстро все произошло. С отстраненным интересом я смотрел, как летающая смерть набирает скорость. В глазах на мгновение потемнело, болезненный укол сделал мир черно-белым. Опять. Только вместо хвоста пламени за ракетой оставалась толстая, ярко-красная нить. Всеми своими силами я потянулся к ней и дернул в сторону, словно струну гитары. Глупая железяка летела прямо на меня, а мне так хотелось жить. Что может быть лучшим стимулом для вскрытия любых внутренних резервов?

Не знаю, что я там использовал. Мне все уши прожужжали, что оборотни не способны влиять на реальность вне своего тела. И тем не менее ракета вильнула. Оставляя за собой тяжелый, чадный шлейф, она уткнулась в землю. Взрыв прозвучал в десяти метрах от нас. Меня подбросило, протащило по воздуху и шваркнуло о гранитное надгробие. По чешуе гулко пробарабанил серебряный дождь.

— Успел, — облегченный вздох вырвался из груди.

Поднявшись на колени, я окинул взглядом окрестности. Дым, гарь, тяжелый запах, окровавленные куски нападавших и фигурки магов, растерянно оглядывающиеся в этом хаосе. Многие до сих пор не понимали, что произошло. Но даже нескольких опомнившихся сверхов хватило, чтобы уничтожить нападавших. На месте группы, из которой в меня произвели выстрел, красовалась глубокая яма. Враги использовали свои несколько секунд с впечатляющей эффективностью. Кладбище представляло собой печальное зрелище. Расколотые памятники, воронки на месте взрывов, серебряная шрапнель, застрявшая в деревьях и граните. Мирная, пасторальная картинка в мгновение ока превратилась в зону боевых действий.