Книга Цветущий бизнес - Людмила Милевская

С дикими воплями бросилась я в лифт и нажала на первуюпопавшуюся кнопку. Лифт поехал вверх и остановился на втором этаже. Я смотрелана коридор, ведущий в дом, и думала: “Два этажа вверх, два этажа вниз, но лифтни разу не остановился на первом этаже. И на панели всего четыре кнопки. Еслисчитать с той комнатой, в которой печь, то выходит по кнопке на объект. А какже первый этаж?”

Действительно, было странно, что ни одна из кнопок непредусматривала остановки на первом этаже. Какой же смысл тащить лифт таквысоко? Не проще ли было сделать вход в подвал прямо с первого этажа. Конечнопроще, но Мазик так не поступил. О чем это говорит? Да о том, что на первомэтаже тоже есть потайное помещение.

И тут я осознала, что кроме, как в холле, на первом этаже небыла нигде. Я вернулась в дом и, к огорчению своему, обнаружила, что за окнамизабрезжил рассвет. Ночь пролетела незаметно. Да, ночь пролетела, а я не успеласделать столько дел.

Глава 26

Обнаружив, что близится утро, я поспешила сделать самыенеотложные дела. Спустилась в холл и обзвонила все гостиницы Ростова. Успех былпотрясающий. Полученная информация, укрепила меня в прежней мысли. Теперь яточно знала, кто убийца Верочки. Осталось выяснить причину.

Я занялась изучением первого этажа. Из холла одна дверь велав туалет, вторая в просторную комнату с роялем. И все. Этого было явно мало. Помоим подсчетам холл с лестницей, туалетом и комнатой с роялем занимал не большетретьей части от площади второго этажа. Разница очевидна, просто удивительно,что я так поздно обратила на это внимание.

“Чертов дом буквально весь состоит из тайников,” — подумалая и решила заняться поисками.

Повозилась изрядно, даже пробовала отделять от стен обои, ноничего не нашла. Тогда я вернулась к лифту и, задумавшись, уставилась напанель. На четыре кнопки. И тут меня осенило: а что если попробовать комбинациюиз нескольких кнопок?

Минут десять я издевалась над кнопками, как могла, нодобилась-таки своего. В конце концов лифт дрогнул, пополз вниз и почти тут жеостановился. Двери раскрылись, но за ними не было ни длинных коридоров, нипомещения с пластиковыми коробками, ни вонючей комнаты с печью. Была еще однадверь со сложным кодовым замком, которую я не смогла бы открыть ни при какихусловиях, да это и не удивительно. В помещение, которое находилось за этойдверью, можно было попасть только с лифта и то, лишь зная определеннуюкомбинацию нажатия кнопок на панели. Там не было ни окон ни дверей и никакогосообщения с улицей. Там хранилось что-то очень важное. Не для того же Мазикпредпринял столько мер, чтобы развешивать ключи от этой двери где ни попадя.

Я смирилась. Глянула на часы и решила, что пора уходить. Довстречи с Владимиром осталось совсем немного, а мне надо выбраться отсюда ипривести себя в соответствующий этой встрече порядок.

“Но как жутко хочется спать!”

Вернув на место лифт, я закрыла тайник, сложила на полкукниги и отправилась в холл. Борясь со сном, я спускалась по ступеням лестницы,когда с улицы донесся звук тормозящей машины. Сердце бешено заколотилось. Нервыбыли ни к черту. Бессонная ночь давала о себе знать. Я заметалась. Расстояниедо окна значительно, уходить огородами опасно.

Я вернулась на второй этаж и правильно поступила, потому чтов тот же миг дверь распахнулась.

— Что ты говоришь? Это правда? Не верю своим ушам, — веселозабасил незнакомый голос.

— И все же это так. Я влюбился, — ответил баритон Владимира.

Сон как рукой сняло. Слетел в один миг. Владимир влюбился.Интересно в кого?

Не стоит говорить, что сделалось с моими ушами. Онипревратились в локаторы и не удивлюсь, если стали на несколько сантиметровдлинней.

— Влюбился… Хм. Слышу впервые от тебя. Так уж и влюбился.

— Влюбился, сомнений нет. Если работа отошла на второй план,значит влюбился. Что же это еще?

— Раз работа отошла, значит влюбился, — мудро рассудил бас.— Работа для мужика основное, базис, так сказать, все остальное надстройка. Такзначит влюбился, говоришь… Однако, стареешь, брат, стареешь.

— Может и старею, но повторяю: она будет здесь с минуты наминуту, — ответил Владимир, после чего я поняла, что речь идет обо мне.

“Ну уж, с минуты на минуту, — с гордостью подумала я. —Восемь утра, дорогой, немного рановато для свиданий, особенно если учесть, чтоя просидела здесь всю ночь.”

— “Будет с минуты на минуту”, — игриво передразнил бас. —Нервничаешь?

— Да, Максим, я нервничаю, а ты пьян. Шел бы лучше спать илидавай отвезу тебя домой.

“Ага, Максим, — подумала я. — Значит Владимир общается состаршим братцем, мужем покойной Власовой, с известным уже мне Мазиком. Тотпьян, хочет и дальше пить, но что-то не заметно грусти в его голосе. Длямужчины, похоронившего двух близких женщин, он держится настораживающе хорошо.”

— Нет, домой не хочу, — запротестовал Мазик. — Зачем гонишь?Одиночество — страшный зверь. Тася умерла, что мне делать дома?

Мне было странно слышать такие речи. Будто Тася когда-нибудьдержала его дома. Ей самой было не до дома. Клуб, Сюрдик, столько дел. Нохорошо, хоть вспомнил он ней. Или из братца слезу вышибает, жалости к себепросит.

Видимо, на Владимира это подействовало. Он смягчился,сказал:

— Кто же гонит тебя. Дом твой, оставайся, но говорю тебе, уменя свидание.

— Да не помешаю твоему свиданию, — успокоил Мазик. — Брось,что же я такой страшный? Испугаю твою пассию.

— Не испугаешь, но странно это. Как я ей твое присутствиеобъясню? Я уже не в том возрасте, чтобы брать на свидание свидетелей.

— Да брось ты, каких свидетелей. Я твой брат, тебе вместоотца. Так ей и объяснишь.

— Полагаешь, я взял бы с собой отца?

Мазик сразу же переменил тон.

— Тасик умерла, — заныл он. — Умерла моя Тасик. Один ятеперь.

Ох и хитер же. Еще тот жук. Не удивительно, что понастроилподвалов. А о Верочке помалкивает. Видимо она не для ушей младшего брата. Чтож, такая нравственность не может не радовать.

— Успокойся, Максим, успокойся, — бросился окружатьпрохвоста-братца заботой мой доверчивый Владимир. — Сейчас кофе выпьем,посвежеем. Ох, что-то устал я. Не выспался наверно.

“А уж я-то как не выспалась,” — подумала я, сидя накорточках на лестнице.

— Да брось ты, понимаю, не выспался, — посочувствовалВладимиру Мазик. — Но, дружище, и в мое положение войди. Не каждый я день женухороню. Потерпи немного. Кофе выпью, оклемаюсь и вызову машину. Так, говоришь,влюбился?