Книга Черный полдень - Скотт Вестерфельд

— Рада, что смогла помочь тебе. Это было весело.

— Эрнесто вот тоже обещал помочь, но он давно ужеуехал.

Джессика нахмурилась.

— Так из твоих двоюродных никого уже поблизости неосталось, да?

— Ага, никого. Да если бы они тут и были, дедушкапросто озверел бы, если бы кто-нибудь из них сунул нос в Биксби до отъезда.

Джессика кивнула. До Самайна оставалось совсем мало времени,и только невезучие родители Констанцы будут здесь, когда он наступит. Их домстоит на противоположном от Дженкса краю Биксби, но все равно на пути разрыва.Если темняки прорвутся в город, семья Констанцы окажется в серьезной опасности.

— Неужели тебе совсем-совсем не грустно? —спросила она. — Ну, то, что ты не увидишь больше своих родителей?

Констанца пожала плечами.

— Мне почти семнадцать. Я бы все равно скоро уехала издома. А так… они, по крайней мере, будут видеть меня по телевизору.

Джессика заставила себя улыбнуться.

— Знаешь, если честно, мне не так уж тяжело уезжать отних, — продолжила Констанца. — Они ведь все равно будут со мной, такили иначе. Пожалуй, я гораздо больше буду скучать по друзьям. Особенно по тебе.

— По мне? Особенно?

— Конечно, глупенькая. Я хочу сказать, я иной разчувствую, что мы просто должны были встретиться. Мы ведь сколько временизнакомы? Два месяца, с тех пор, как начались занятия в школе?

— Вроде да, — тихо ответила Джессика.

Ей эти месяцы иногда казались годами, но она ведь действительноприехала в Биксби в конце августа.

Она опустилась на корточки рядом с одним из чемоданов,уставившись на стопки одежды и обуви в его чреве.

— Два месяца могут показаться большим сроком, наверное.

— Точно! — Констанца наклонилась ближе кДжессике. — На самом деле у меня есть вот какая теория: два месяца дружбы,по сути, дольше, чем год. Понимаешь?

— Ну… не совсем.

Констанца наклонилась, подхватила с пола охапку кофточек, неуместившихся в чемоданы, и отнесла их в гардеробную.

— Видишь ли, Джесси, я знаю, что ты грустишь из-замоего отъезда. Ты немножко хандришь с тех самых пор, как я рассказала тебе оЛос-Анджелесе. Но иногда такая дружба и есть самая лучшая!

Джессика недоуменно вздернула брови.

— Вот как?

Констанца стала развешивать блузки на плечики, одну задругой.

— Конечно! Разве у тебя никогда не появлялисьзамечательные друзья в летнем лагере или еще где-нибудь? Ты с ними быстросближаешься, но ты знаешь, что вы будете вместе только до конца лета, и отэтого все чувства становятся острее.

Джессика кивнула.

— Да, кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.

Констанца подошла к Джессике и осторожно отвела с ее лбапрядь волос.

— Но это всегда такие люди, которых ты будешь помнитьдо конца жизни. По крайней мере, у меня это так. Даже если я иногда забываюписать им, например.

В горле Джессики откуда-то взялся противный ком, к глазамподступили слезы, но плакать было нельзя — она почувствовала бы себя полнойдурой, если б разрыдалась сейчас. Она постаралась сосредоточиться на словахДжонатана: Констанце повезло. Ее не будет в Биксби, когда нагрянет Хэллоуин.

Констанца вздохнула.

— Может быть, это потому, что, когда дружбазаканчивается вот так вот, внезапно, раз — и все, можно не бояться, что однаждыотношения испортятся.

Джессика моргнула, и одна слезинка все-таки сползла по еещеке.

Констанца протянула руку и изящным пальчиком осторожносмахнула ее.

— Брось, Джесси! Хватит уже грустить. — Оназасмеялась. — Я приеду в Биксби, когда позволит расписание съемок. Надо жебудет повидать предков, сама понимаешь.

— Да, конечно. Извини.

— И незачем извиняться. — Констанца с улыбкойоглядела полный разгром в комнате. — Теперь, когда все, что надо, уложено,мы вполне можем немножко отвлечься, чтобы я запомнила тебя веселой.

Джессика кивнула, позволив настроению Констанцы одолетьпечаль, преследовавшую ее всю неделю. Десс ведь постоянно повторяла, что ееплан должен сработать, что они, возможно, сумеют спасти всех жителей Биксби илипочти всех. И после двадцати пяти часов полуночи синее время войдет в прежнеерусло.

И может быть, если темняки встретят отпор в этот раз, когданаступит следующая ночь Хэллоуина, они побоятся приходить в город…

Джессика решила, что, по крайней мере, сегодня она можетпозволить себе развлекаться и ни о чем не думать.

— Ладно, раз ты так хочешь — буду веселиться, —сказала она, заставляя себя улыбнуться.

— Вот это характер! — сказала Констанца. — Даи в конце концов, мы всегда можем поболтать по телефону. Это ведь не конецсвета.

17.33 Кошелек или жизнь

— Похоже, Хэллоуин может не состояться, — сказалДон Дэй с другого конца дивана.

Джессика подняла голову от книги, которую пыталась читать(безуспешно). Папа, как всегда, смотрел канал погоды. Мужчина вгалстуке-бабочке показывал на изображение клубящихся белых масс надМексиканским заливом и равнинами Техаса.

Огромные массы туч двигались прямиком на Оклахому.

— Это что, дождь? — спросила Джессика. —Сегодня вечером?

— Там на них налетел ураган, но сейчас это уже всеголишь тропический циклон, — сказал отец тоном диктора, говорящего о погоде.Он наклонился вперед и всмотрелся в черное окно. — К тому времени как ондоберется сюда, это будет уже простая гроза.

— Всего лишь гроза… — Джессика в ужасе уставиласьна экран, где снова и снова повторялась картинка, передаваемая со спутника;каждый раз движение гигантских масс воздуха останавливалось у границы штатаОклахома, — Ох… и когда она до нас дойдет?

— Вечером. Может пойти сильный дождь. — Отец снекоторым удивлением посмотрел на Джессику. — Надеюсь, ты не собираласьходить с малышами от двери к двери с праздничными шутками, выпрашиватьугощение? «Кошелек или жизнь», а?

— Ох… нет, конечно. — Джессика драматическизакатила глаза к потолку. — Я, наверное, всю ночь буду тригонометриейзаниматься. Но гроза — это всегда немножко страшно, а уж на Хэллоуин…

А уж в полночь, а уж когда нужно уберечь от сырости двестифунтов фейерверков, чтобы отразить вторжение чудовищ… Вот ведь досада: ониготовились две недели, только об этом и думали, но никому не пришло в голову,что помешать планам может обычный ночной дождь.

— Па, — спросила Джессика минуту спустя, стараясьне показать, насколько ее интересует ответ, — а что там говорили прошторм, когда он до нас доберется? К какому примерно часу?