Книга Пришельцы, дары приносящие - Гарри Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мир избавился от никчемного бумагомараки
Барри Н. Молзберга
«Мне хана», – сообразил, проснувшись, Гаррисон, и…
Умер писатель
Гарри Гаррисон
Молзберг упокоился. Теперь…
Умер Гаррисон
Барри Н. Молзберг
Усопшего звали Гарри…
Ты труп!
Сам ты труп!
Да пошел ты, козел…
Из циркулярного письма агентам-распространителям
Отзываются все пишущие машинки вечной модели. Эксперимент полностью провален.
Мне следовало это предвидеть.
Б.
От автора
(из сборника «„А“ значит Брайан:
подарок на шестидесятипятилетний юбилей
Брайану У. Олдиссу от семьи, друзей, коллег и поклонников». —
Лондон, издательство «Авернус», июль 1990)
Мой старый добрый Брайан!
Ну что сказать – вот уже много лет, как мы дружим, вместе выпиваем, закусываем, творим антологии и прочие, не столь жуткие вещи. Не стану все перечислять: воспоминания у нас одни на двоих. Достаточно слов «Макарска» или «рашники»[27]– и перед глазами встают теплые края и лучшие времена.
Будапешт ты тоже едва ли забудешь. Чудак Сэмми поместил нас с тобой на обложку своего журнала – наше застолье, для разнообразия, – а я написал туда рассказ, и открываешь его тоже ты, собственной персоной.
Вот этот рассказ, впервые на английском, чтобы весь мир мог разделить умопомрачительный триумф шведов. А вот и пресловутый журнал, с которого все началось. Сложив все вместе, логично предположить, что история целиком и полностью посвящается тебе.
Официально заявляю: так и есть.
Твой верный друг
Гарри Гаррисон
В безоблачном венгерском небе жарко сияло солнце. Трескотня обезьян в соседнем зоопарке сливалась с многоязычным гомоном посетителей, постепенно заполнявших летнюю веранду «Гунделя».
– Твоя очередь пробовать, Гарри. – Брайан Олдисс кивнул официанту, чтобы тот наполнил мой бокал. – Не скис «Токай»?
– Как в лучшие времена, – объявил я, нюхая и причмокивая.
– Хватит дурака валять, давайте уже употребим! – Норман Спинрад протянул пустой бокал, но длинная шведская рука Сэма Люндваля дерзко опередила его.
Дамы пили балатонский рислинг и в пошлых мужских баталиях не участвовали. Мы со звоном сдвинули бокалы, выпили.
– Свежие новости из Сегеда! – выпалил наш радушный хозяин Петер, подбегая к столику. – За штурвалом космического корабля был пришелец и сейчас его везут в Будапешт!
– До чего же вы, венгры, культурный народ! – восхитился Брайан. – Мало того что проводите у себя Всемирный конгресс фантастов, так еще и пришельца приготовили на десерт.
Слова повисли в воздухе, – сделав сенсационное заявление, Петер испарился. Норман проводил его задумчивым взглядом:
– Говорят, только венгр может проскользнуть мимо тебя в дверь так, что и не заметишь. Даже если это дверь-вертушка.
– Все помнят, как начинается рецепт их классического куриного паприкаша? – спросила Маргарет Олдисс.
– «Украдите курицу», – ответили мы хором.
После чего, отбросив хихоньки да хахоньки, со всей серьезностью углубились в изучение меню.
– Взять, что ли, снова блинчики с икрой? – задумчиво произнес Брайан.
Ключевым здесь было «снова» – мы редко упускали возможность заглянуть в этот чудесный ресторан.
– Лучше попробуй блины с дичью, – посоветовала моя супруга Джоан.
Наполовину венгерка, в вопросах местной кухни она была для нас авторитетом.
– Суп-гуляш, жареная утка, лапша, красная капуста, картофель, черный хлеб и салат из огурцов со сметаной, – как всегда, без излишеств заказал Сэм.
– Особенно рекомендовать сегодня рыбное ассорти, – предложил официант.
Невзирая на специфику грамматики, против рыбы мало кто устоял.
– Пожалуй, я начну с паштета в шампанском, – добавил Сэм вдогонку, боясь выйти из-за стола голодным.
Мимо реактивным самолетом пронесся Петер.
– Пришелец уже в Будапеште! – бросил он на ходу.
– Так выпьем же за венгерское гостеприимство! – провозгласил Брайан. – Всё для нас – еда, напитки, восточные немцы, болгары, русские и даже пришельцы. Чего еще желать?
Мы дружно чокнулись в знак согласия и залпом осушили бокалы. Официанты уже несли блюда, за столом воцарилась тишина. Подоспели цыгане со скрипками, пиликая смычками в опасной близости от наших ушей, но чарующая мелодия тонула в музыке столового серебра и жующих челюстей. Обед в Будапеште – воистину рай на земле.
– Катастрофа! – завопил Петер, молнией мелькнув перед глазами. – Машина с пришельцем потерялась в пробке!
Страшные слова повисли в воздухе, и Петер снова исчез.
– Ничего удивительного, – хмуро бросил Норман. – Здешние водители – просто бедствие.
Все как один печально кивнули. Если не водители, то выхлопные газы уж точно. Слегка улучшили настроение лишь новые порции еды и вина.
– Будапешт – это нечто! – цокнул языком Норман. – Вообще отличная идея – собирать лучших фантастов. А где раньше проводился конвент?
– Дублин, Стокгольм, Стреза, Ванкувер, Токио, Брайтон, – хором перечисляли мы.
– Да вы, смотрю, хорошо покатались!
– Положение обязывает, – с набитым ртом промычал Сэм, но скорее чавкливо, чем чванливо.
– Беда! Беда… – прохрипел Петер. Шатаясь, он бессильно оперся о стол, но бокал вина быстро вернул его к жизни. – Пробка, перепутали, фуры, прокол, ошибка, катастрофа…
– Возможно, венгры вас и поймут, но мы, к сожалению, нет, – заметил лингвистически подкованный Брайан.
Сбивчивые извинения Петера прервало появление его помощника. Соотечественники затрещали на родном, совершенно невнятном языке, бледнея, дрожа и закатывая глаза.
– Что-то случилось? – осведомился Норман.
– О да! – Петер захлебывался и трясся. – Настоящая трагедия! Чудовищная ошибка! Пришелец мог дышать только под водой, его везли в цистерне. Должны были доставить в научный институт в зоопарке, а привезли сюда, в ресторан!
– Все поправимо, – пожал я плечами с видом эксперта. – Пусть перевезут куда надо.
– Слишком поздно! – просипел Петер, глядя на стол и зеленея лицом. – Щупальца, хвост, похож на рыбу… Повара забрали… и приготовили!
