Книга Клерк позорный - Леонид Рудницкий

Тогда придумали другой вариант – зайти к министру с подачи важного чиновника самого управления. Вскоре такого человека нашли. Он оказался достаточно влиятельным, имел неплохие отношения с министром и в то же время был недосягаем для его гнева.

Чиновник пожелал провести предварительную встречу с директором ГРЭС в «Президент-отеле» на Якиманке.

Отель этот – не простая гостиница. Туда нельзя зайти постороннему человеку, только что прибывшему в Москву поездом или самолетом. Посетителя там должны ожидать. А ждать будут только в том случае, если он является чиновником, близким к управлению.

На Коржика, Нечаева и директора ГРЭС заказали пропуска, и они благополучно миновали солдатско-милицейскую охрану. Они провели директора на четвертый этаж. Тот вошел в номер, где уже ждал чиновник, а они остались ждать в коридоре на мягких стульях.

Минут через двадцать директор вышел, сказал, что беседа прошла нормально, теперь ему надо все обдумать, и распрощался.

«Вот так и проходит закулисная жизнь очень крупных чиновников, – подумал Коржик. – Не в ресторанах, где могут увидеть, а то и сфотографировать, а в таких вот тихих углах. Приехал человек, снял номер, никто его не видел. К нему привели просителя, которого опять же никто не видел. О чем они говорили, какими документами обменивались, какие суммы передавались – никто не знает. Утечек нет, а дело сделано. Политика вершится здесь».

После того как все разошлись, Коржик еще некоторое время погулял по «Президент-отелю». Просто так, чтобы получше его запомнить. Когда еще он сюда попадет?

В вестибюле шла регистрация чиновников, приехавших на какой-то семинар. Коржик сидел на кожаном диване и наблюдал за ними. Толстые провинциальные живчики с беременными портфелями деловито сновали туда и сюда, без умолку болтая по телефонам.

Эти люди были властью в регионах. Они приехали отчитаться перед властью столичной и получить указания о генеральной линии. Хотел бы он тоже быть одним из них? Коржик не знал. Он никогда не любил чиновников. И клерков не любил. И предпринимателей тоже. Он не любил никого. Похожих на себя он не любил за то, что похожие, а непохожих – за то, что непохожие. Черных он не любил за то, что черные, а белых – за то, что белые.

– А есть ли вообще кто-нибудь, кто тебе нравится? – как-то спросил его знакомый чиновник, у которого он был в гостях с женой.

– Байкеры, – ответил Коржик.

– Байкеры – дураки! – с ходу брякнул тот ему в пику.

– Конечно, Леша, – сказал Коржик. – Все умные служат мелкими клерками в министерствах. Вот, как ты, например.

– Я не мелкий! – вспылил тот.

– Но умный?

– Да!

– Вот и хорошо, – ответил Коржик, борясь с зевотой. – Ты – большой и умный министерский клерк. И станешь еще больше, если будешь есть мучное и сладкое. Я восхищаюсь тобой. Давай еще выпьем.

– Большой не большой, – пробормотал тот, – а до генерала дослужился.

– Какого еще генерала? Песчаных карьеров?

Тот пропустил шпильку мимо ушей:

– Моя должность в прежнем министерстве по царской «Табели о рангах» приравнивалась к чину генерала.

– Да ну?

– А то!

– Так ты еще при царе служил?

– Ты совсем пьян, что ли? Это тогда «Табель» составили.

– Ну, а штаны у тебя есть?

– А я в чем сижу?

– Нет, не тренировочные, пузырястые – а с лампасами?

– При чем тут лампасы?

– Ну, как же – генерал все-таки.

– Ладно, – махнул тот рукой, – с тобой говорить – только нервы тратить.

И обиженно захрустел закуской, а Коржик засмеялся и икнул. Его он тоже не любил.

Чиновников в вестибюле все прибавлялось. Конечно, он пошел бы в чиновники, но только на должность с хорошими взятками. Иногда ему мучительно хотелось что-нибудь украсть, а было нечего. Хоть у себя воруй и перепрятывай. А тут сами несут. Пошел бы, точно. Да не берут.

Через пару недель директор ГРЭС позвонил Нечаеву и сказал, что передумал встречаться с министром. Наверное, там изменились расклады или он решил свой вопрос по-другому. Или убоялся гнева Чубайса за нарушение субординации. Причин он не объяснил.

– Но мы уже запустили процесс подготовки встречи, – сказал Нечаев.

– Остановите его.

– Это не так просто, – сказал Нечаев.

Директор намек понял.

– Используйте на это мой задаток, – велел он.

Коржик и Нечаев разделили задаток между собой и сказали процессу: «Стой!». Процесс остановился. Немного отстегнули и мужикам из управления.

– Ты не хочешь стать чиновником? – спросил один из них у Коржика, когда тот отдавал ему деньги.

– Каким?

– Начальником отдела в министерстве.

– Хорошее министерство-то?

– Одно из лучших.

– Взятки там есть?

– Это зависит от тебя.

– А много надо занести?

Тот назвал сумму за устройство. Она была на пределе возможностей Коржика, но все же посильная. Он подумал пару дней и отказался. Не любил он чиновников.

А вскоре пожалел об этом, да было уже поздно.

64

Коржик давно заметил, что в жизни, особенно в сложных ситуациях, очень часто все происходит вовремя. Не раньше и не позже, а именно тогда, когда оно и нужно. Вовремя вышла на работу Лариса. Задержись она еще хотя бы на день – и вернуться в офис было бы невозможно. Вовремя позвонил и Валера Макеев.

Макеева выгнали из банка почти одновременно с Коржиком, разница была лишь в несколько дней. Он пошел в другой банк, поменьше, но и там долго не задержался.

Раньше у них были кое-какие общие дела. Коржик когда-то свел его с Шульгиным и вскоре пожалел об этом. Они сообща замутили очень приличную сделку с клиентом Коржика, которого он тоже им подогнал, а Коржику не отстегнули ничего.

– Вы что, козлы драные, – возмутился Коржик, – это же я вас познакомил и между собой, и с той фирмой. Вам обломились нехилые бабки – и мне теперь что, ничего не полагается?

– Я знал этого клиента еще до тебя, – на голубом глазу соврал Валера.

– Хорош гнать! – не поверил Коржик. – Я привел вас к нему в офис. Но даже если бы это было и так – друг друга-то вы не знали без меня! Мы договаривались тогда как? Что сработаем – на три части. Где моя часть?

– Круто ты что-то взялся! – лениво сказал Шульгин и отвернулся.

В итоге Коржик не получил ничего. Приятели его банально кинули, но доказать это он не мог. Это судьба всех посредников – их кидают на каждом шагу. Он перестал им доверять.