Книга Орел стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

Наконец прозвучал сигнал, и роты легкой пехоты двинулись вперед, занимая позицию, чтобы первыми встретить нападение противника. Спускаясь по склону, Шарп не сводил глаз с холма Каскаджал, на вершине которого были установлены французские орудия — вплотную друг к другу, колесо к колесу, дула направлены на Меделин. Где-то за ними французские батальоны сейчас выстраиваются в огромную колонну, она выступит первой, а вслед за ней в образовавшуюся брешь ворвется кавалерия — более пятидесяти тысяч французов готовятся наказать дерзких британцев, осмелившихся послать крошечную армию Уэлсли против могучей империи.

Шарп заставил себя не думать о том, что противник может одержать победу. Нельзя допустить, чтобы армия Уэлсли была разбита и отброшена назад к морю, ведь тогда проблемы Шарпа, Симмерсона, судьбу Южного Эссекского — все перемелют безжалостные жернова поражения.

К капитану подбежал Харпер и весело кивнул, снимая с дула ружья заглушку.

— Сегодня будет даже слишком жарко, сэр. Шарп состроил гримасу.

— Примерно через час прояснится. Видимость в тумане уменьшилась до ста шагов,

стрелки теряли преимущество. Шарп заметил, как впереди блеснула лента речушки.

— Еще довольно далеко. Проверь нашего мистера Денни.

Харпер отправился на правый фланг, где Денни должен был соединиться с немецкими стрелками.

Шарп же пошел вверх по течению реки — он предполагал, что именно здесь французы нанесут свой основной удар. Тут он нашел Ноулза, а сквозь густые клубы тумана разглядел красные мундиры 66-го и стрелков из Королевского американского полка.

— Лейтенант?

— Сэр? — Ноулз явно нервничал; он слегка побаивался, но в то же время с нетерпением ждал своей первой настоящей битвы.

Шарп улыбнулся:

— Как дела?

— Все нормально, сэр. Долго еще? — Ноулз не сводил глаз с противоположного берега Портины, будто ожидал, что в любой момент там может материализоваться вся французская армия.

— Сначала заговорят пушки. — Шарп нетерпеливо постукивал сапогом о сапог, пытаясь согреться. — Который час?

Ноулз вытащил часы, подаренные ему отцом, и открыл крышку.

— Почти пять, сэр. — Он не отводил взгляда от великолепного циферблата. — Сэр? — добавил он немного смущенно.

—Да?

— Если вдруг я умру, сэр, возьмите их, пожалуйста, хорошо? — Он кивнул на зажатые в руке часы.

Шарп отвел его руку в сторону. Ему стало смешно, но он серьезно покачал головой:

— Вы не умрете. Кто примет командование, если я погибну?

Ноулз со страхом посмотрел на него, а Шарп с важным видом кивнул:

— Подумайте об этом, лейтенант. Во время сражения можно быстро получить повышение по службе. — Он усмехнулся, стараясь развеселить Ноулза. — Кто знает? Если немного повезет, мы все к вечеру станем генералами.

С вершины Каскаджала выстрелила пушка. Глаза Ноулза округлились — он впервые слышал такой оглушительный залп. Невидимое восьмифунтовое ядро упало на гребень Меделинского холма, окатило солдат градом камней и комьями земли и, не причинив никакого вреда, отлетело в сторону. Эхо выстрела заглушил туман, и вскоре опять наступила тишина. Сто тысяч человек услышали выстрел, кто-то перекрестился, другие начали молиться, а многие с тоской подумали о буре, которая вскоре разразится на берегах Портины.

Ноулз ждал следующего выстрела, но его не последовало.

— Что это было, сэр?

— Сигнал для остальных французских батарей. Сейчас они перезаряжают пушку. — Шарп представил себе, как шипит губка, которую засунули в дуло орудия, из специальных отверстий поднимается пар, внутрь забивают новый заряд. — Я думаю, представление вот-вот начнется.

И с тишиной было покончено. Теперь, когда семьдесят или восемьдесят французских пушек принялись поливать неприятеля железом, Шарп мог с закрытыми глазами рассказать, что происходит на поле боя. Прислушиваясь к грохоту разрывов, он представлял себе, как откатываются назад пушки, как мечутся вокруг них артиллеристы, подготавливая орудия к следующему выстрелу. А за спиной он слышал глухие удары ядер, врезающихся в склоны Меделинского холма.

Стрелок повернулся к Ноулзу:

— Сегодня у меня несчастливый день,

Ноулз с беспокойством посмотрел на него. Считалось, что капитан — счастливчик. Рота Шарпа была самой суеверной среди остальных.

— Почему, сэр? Шарп усмехнулся:

— Стреляют левее от нас. — Теперь, чтобы перекрыть грохот канонады, ему приходилось кричать. — Там и пойдут в атаку. А я-то думал, что наконец стану гордым обладателем часов! — Он похлопал по плечу вздохнувшего с облегчением Ноулза и показал на противоположную сторону реки: — Ждите их минут через двадцать, немного левее. Я скоро вернусь!

Шарп прошел вдоль линии стрелков, проверяя кремни, повторяя старые шутки и автоматически разыскивая глазами Харпера. Он вдруг почувствовал ужасную усталость — не от недостатка сна, а от бесчисленных проблем, которым, казалось, нет конца. Смерть Берри отошла куда-то на второй план, она ничего не решила, Шарп выполнил обещание лишь наполовину и не имел ни малейшего представления о том, как довести дело до конца и добыть обещанного Ленноксу Орла. Эти клятвы — словно барьеры, которые Шарп возвел на своем пути. Их необходимо выполнить, этого требовали законы чести, однако здравый смысл подсказывал, что на сей раз задача может оказаться непосильной.

Капитан помахал рукой Харперу, но в тот момент, когда ирландец направился в его сторону, шум битвы резко изменился. Воздух пронзил отвратительный вой пролетавших над головами снарядов, и Харпер принялся вглядываться в туман.

— Шрапнель?

Шарп кивнул, когда первый из снарядов разорвался на Меделине. Грохот усилился, разрывы шрапнели накладывались на пальбу пушек, и все это перекрывал более высокий звук — ответную стрельбу повели шестифунтовые, длинноствольные пушки британцев.

Харпер указал большим пальцем в сторону невидимого Меделина:

— Такое не часто услышишь, сэр.

— Да, оркестр разошелся вовсю.

— Это уж точно, сейчас лучше находиться здесь.

Смутно, сквозь бесконечные разрывы, которые теперь смешивались в один сплошной грохот, Шарп различал игру полкового оркестра. Если музыка не смолкает — значит, британские батальоны не несут больших потерь от французской бомбардировки. Уэлсли мудро сделал, когда решил отвести британские войска за гребень холма, иначе французские артиллеристы разнесли бы батальоны в клочья, и музыкантам пришлось бы отложить инструменты в сторону, чтобы заняться ранеными. Шарп знал, что Харпер тоже думает об обещанном Ленноксу французском Орле. Он бросил взгляд на противоположный берег реки, на пустой участок земли и прислушался к канонаде, словно не имел к этой битве никакого отношения.