Книга Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! - Юлия Славачевская

О как! Только я собралась посмотреть на родню, как родня приперлась ко мне! Не к добру. Лучше я еще немного пошифруюсь. Может быть, уже потом раскрою свое инкогнито… если очень достанет. Я сделала книксен.

— О! — Покраснела, но смолчать не смогла: — А не канцлеров травмировать можно?

— Чем вы меня так приложили, мадемуазель гер Мориз? — улыбнулся молодой человек.

Честное слово, он мне даже понравился. Элитный образец дворянских кровей. Правда, чрезмерно смазливый. Особенно были хороши шикарные темные волосы и серые глаза. Хотя нет, серый цвет глаз я пожизненно закрепила за Грэгом, как бы я к нему ни относилась! Будем условно считать — канцлер имел светлые глаза, и точка!

— Сочинением Мафнутия, — смутилась я, когда меня поймали на беззастенчивом разглядывании. — Читали?

— Имел честь, — чуть нагнул канцлер аристократическую голову безукоризненной лепки. — А вы?

— Изучаю, — призналась я. — Хотя я с автором в корне не согласна, потому что его экономические выкладки ну совершенно неправильны и сильно устарели…

Аден припал к моей руке с поцелуем. Это вроде как «Заткнись, противная»?

Двери распахнулись. Дворецкий Фантор громогласно объявил:

— Сьен Риммо Стриг!

Поджарый мужчина ворвался в помещение походкой хищника, коим и являлся. Сощурив темные глаза, он прошипел:

— Что здесь происходит?

— Да как вы… — схватилась за сердце Лоретта. — Да что же это…

— Сьен? — холодно поинтересовался канцлер.

— Ой! Как вовремя вы зашли, сьен! — искренне обрадовалась я новому лицу. — Мы собираемся есть бульон десертной ложкой! Присоединитесь?

Риммо застонал:

— Я лучше погуляю пока в саду, мадемуазель. Позовите меня, когда закончите. — Поклонился тете: — Прошу прощения за дерзость, госпожа графиня. Нервы. Стресс.

И выкатился обезжиренным колобком за дверь. Шустро так.

— Итак, — повернулась я к геру Шантэ. — Какому счастью обязана вас лицезреть?

— Присядем? — подвел меня за руку к креслам галантный кавалер.

Усадил сначала графиню, потом меня. Одернул темно-серые брюки и сел сам. Со вкусом у парня был порядок. Все в серой гамме: светло-серый сюртук, угольно-серые ботинки… еще бы физиономию пеплом разрисовать — и можно посылать в разведку в шахты или в Серые равнины.

Одно подкачало… На шее на цепочке такая бляха с выгравированным государственным гербом, что в памяти мгновенно всплывает немой Герасим и голосистая Муму.

— Благодарю, — чопорно отозвалась Лоретта. — Мы все внимание!

— Одну минуту, — улыбнулся Аден.

Я замерла, наслаждаясь звуками его голоса. Этому бюрократу диктором бы работать. От слушателей отбоя бы не было! Голос — низкий, безумно сексуальный, с бархатистыми нотками, он не просто завораживал — вгонял в ступор. Мое либидо проснулось, воспрянуло и заиграло красками.

Канцлер, видимо, знал о своих достоинствах. Ухмыльнувшись уголком рта, он полез в портфель. Вытащил кипу бумаг, сверкая большим изумрудом кольца на среднем пальце левой руки. На правой на том же пальце — печатка с замысловатым узором.

— Разрешите предложить вам чаю, гер Шантэ? — любезно улыбнулась Лоретта. И сладким голоском дала команду заносить все чайные приспособления и ассорти из пирожных.

Аден отложил документы и углубился в изучение сладкого. Кто-то очень много ест! Самое обидное — скорей всего, не толстеет…

Мы пили чай молча, и я размышляла — обрадовать канцлера вестью о новой родственнице или пожить еще немного? Решила пожить пока.

Когда служанка унесла поднос с чайным сервизом, Аден гер Шантэ сказал:

— А теперь позвольте мне перейти к цели моего визита…

Мы приготовились слушать. Внезапно влетел дворецкий Фантор с выпученными глазами и проорал:

— Господина канцлера просят наружу!

— Прошу прощения, дамы, — учтиво извиняясь, поднялся Аден. — Постараюсь вернуться как можно скорее. — И вышел, прихватив с собой бумаги и портфель. Штирлицу до него как Алексу до Юстаса! Ага.

— Господин маркиз Аден гер Шантэ прекрасная партия, Александра! — доверительно сообщила мне Лоретта. — Он третий сын покойного герцога гер Тримма и младший брат нынешнего герцога.

— И что? — Я мучилась выбором: жить или не жить.

— А то! — подняла указательный палец тетя. — Его карьера одна из самых удачных и быстрых. Он начинал всего лишь секретарем предыдущего канцлера по финансам, а затем сам стал канцлером.

— Мне все же непонятно… — завелась я.

— Александра! — закатила глаза Лоретта. — Гер Шантэ один из самых богатых людей в стране, причем исключительно благодаря своим способностям. Свою часть наследства он за короткий срок удвоил, потом утроил, а потом удесятерил.

— Слава ему! — взорвалась я, не желая участвовать в матримониальных планах графини.

— Сашенька, — вдруг смягчилась тетя. — Его уважает сам король! Аден — гений финансового планирования и прогнозов. У него цепкий ум… — Глубокомысленно: — Правда, у маркиза порой присутствует некоторая скупость…

— Вот! — вскочила я. — Так и знала, что бракованного подсунете!

В этот момент соизволил вернуться предмет разговора.

— Простите, дамы! Государственные дела. Продолжим?

— Мы рады, что вы снова с нами, — расцвела тетя.

— Уши мы уже растопырили, — пробурчала я. — Доставайте вашу лапшу!

— У вас такое любопытное чувство юмора… — улыбнулся гер Шантэ. — Поверьте, мадемуазель Мориз, моя «лапша» высшего качества и вам должна весьма понравиться.

— Не тяните уже, — влезла тетя.

— Я здесь по распоряжению королевской власти, — показал ямочки на щеках смазливый канцлер. — Александра! Помимо оплаты расходов графини на ваше содержание, вам выделяется сумма в тридцать золотых ежемесячно. Ваше обучение в Академии будет оплачено, если госпожа графиня сочтет это необходимым.

— Я безмерно счастлива, — выдавила я из себя. Снова между мной и Академией стояла графиня!

— Моя благодарность его величеству! — закивала тетя.

— Мадемуазель гер Мориз, — протянул мне бумаги Аден, — для вас открыт счет в банке «Ортуль и сыновья». Жить вы будете здесь, если на то не будет иного указания. Если у вас есть вопросы, я готов на них ответить.

— Есть, — спокойно подтвердила я. — За какие такие заслуги корона меня заметила и одарила значительной суммой?

— Вы действительно не понимаете? — изумился канцлер. Его самообладание дало трещину, в глазах загорелся огонек живого интереса.

Нет, я, безусловно, подозревала, но хотелось бы уверенности. Поэтому отрицательно покачала головой.