Книга Браки расторгаются в аду - Наталья Андреева

– Господин Царев, вы не можете иметь детей, – сказала мне очередная молодая нахалка.

И я во второй раз за этот день переспросил:

– Вы не ошиблись номером?

– Господин Царев?

– Он самый.

– Иван Иванович?

– Да, это я.

– Вам шестьдесят девять лет, верно?

– Совершенно точно.

– Так чего вы хотите?

– Но моя э-э-э… жена ждет ребенка.

– Поздравляю! Как только он родится, я посоветую вам сделать тест ДНК. Хотя я и без того уверена в результате, – хихикнула девчонка. – Вам наставили рога! Нужны подробности – приезжайте за документами. – И она швырнула трубку.

К этому моменту я уже возненавидел всех женщин на свете. Я и без того их терпеть не могу, этих низших существ, занимающихся всякими мерзостями. Все они нечистые, все без исключения – с грязными помыслами. И все, как одна, – обманщицы.

С этими мыслями я и подъехал к воротам моего дома. Мне не терпелось объясниться с женщиной, которая утверждает, что ждет от меня ребенка. К моему огромному удивлению, меня никто не встретил. Я подумал, что иногда полезно возвращаться домой раньше назначенного срока. Вокруг одни разгильдяи! Взять охранника на въезде в поселок! Он даже не вышел из своей будки, чтобы меня поприветствовать! Я подозреваю, что его вообще там не было! А если, к примеру, воры? Надо будет поставить вопрос ребром на общем собрании жильцов по поводу этого откровенного безобразия.

Впрочем, подобное же безобразие творилось и в моем собственном особняке, мне даже дверь никто не открыл! Я засомневался, есть ли в доме хоть какие-нибудь люди? Потом явственно услышал доносящиеся со второго этажа стоны. Больше всего на свете я ненавижу разврат, а то, что я услышал, было очень на него похоже. Поэтому я для начала зашел в свой кабинет, чтобы вооружиться против развратников. Сам не осознавая того, я шел по лестнице на цыпочках, сжимая в руке пистолет. Думал я в этот момент исключительно о сорвавшейся сделке. О том, что могу потерять все свои деньги. Лишь потому, что моя голова была занята этими мыслями, я не контролировал свое тело, которое, стыдно сказать, жило само по себе. Оно вдруг возненавидело всех без исключения женщин, я физически чувствовал, как эта ненависть терзает все мои члены, те, что находятся ниже шеи. Голова, как я уже сказал, существовала отдельно, а все остальное, в частности рука… Все вышло из-под моего контроля. Извините, я говорю сбивчиво, но вы должны понять мое состояние. Даже развратные стоны не шли ни в какое сравнение с тем, что я увидел в собственной, прости меня господи, спальне.

Всю свою жизнь я старался выражаться о половом вопросе крайне деликатно. Продолжение рода есть ответственный процесс, не имеющий никакого отношения к разврату. А то, чем занималась моя женщина, было похоже на, извините меня, распутную вакханалию. Этого я вынести не мог.

Я сам не помню, как нажал на курок. Это произошло машинально, когда я увидел ее в постели с каким-то мальчишкой в недвусмысленной позе. Он завизжал и вскочил, и понесся прямо на меня. Я, кстати сказать машинально, отпрянул. Что касается моей женщины, то мне пришлось выстрелить в нее еще раз. Вторая пуля предназначалась чужому ребенку, которого мне пытались навязать. Я так понимаю, это был ребенок только что сбежавшего парня. Кстати, потом я недосчитался своего плаща, между прочим, дорогого. Им мальчишка прикрыл наготу, выбегая из моего дома, а уж куда он делся… Само собой, и плащ. То есть я понятия не имею, как ему удалось покинуть мою территорию, будучи никем не замеченным. Негодяя на следующий же день отыскали мои люди по адресу, найденному в записной книжке моей бывшей невесты в разделе «Маникюр, педикюр». Она всегда была безграмотной, не могла даже отличить маникюр от массажа. И, честно сказать, я не знаю, что было дальше с моим обидчиком. Я этим не интересовался…

В тот момент я плохо соображал. Вдруг рядом раздался голос:

– Иван Иваныч, что вы наделали!

– А что я наделал? – Я все еще сжимал в руке пистолет и думал об уплывшем из моих рук богатстве.

– Вы ж ее убили!

– Да? – Я с сомнением посмотрел на лежащую в кровати темнокожую девицу, как выяснилось, совершенно мне чужую, а теперь еще и мертвую. – А ведь и в самом деле…

Вот тут я начал приходить в себя.

– Ты кто? – спросил я женщину, стоящую рядом.

– Анисья, прислуга ваша.

– Ты здесь одна? – строго спросил я.

– А как же!

– Ты вот что… – Я поморщился. Еще одна гадина. Женщина. – Помоги мне.

– Но как же? Ведь в полицию надо!

– Не надо. Сколько денег ты хочешь?

– Мильон! – выпалила она.

– Рубли, доллары, евро? – спросил я, как всегда при заключении сделки.

– Долларов!

– Хорошо. Мы договоримся. Давай-ка прибери тут все. Окажи мне любезность. Э-э-э…

– Анисья.

– Анисья. – Я попытался запомнить ее имя, для чего всерьез сосредоточился.

– Я знаю, как вам помочь! – торопливо заговорила она. – Ваша жена задумала вас извести.

– Какая жена? – удивился я. – Эта? – Я глазами указал на лужу крови, растекающуюся по белоснежной простыне.

– Нет! Другая! Настоящая!

– Ты говоришь о Зинаиде?

– Да!

И мне поведали чудовищную по своей сути историю. О том, что здесь должно было случиться, не вернись я именно сегодня, а не как ранее планировал – завтра к обеду. Я сразу подумал, что вторая предательница должна быть наказана, как наказана первая. Я почувствовал, что Анисья ненавидит Зинаиду, и понял причину. Моя первая жена – высокомерная красавица. Женщины ее терпеть не могут, все без исключения. И только она, наивная, рассчитывает на их преданность и, ха-ха, дружбу. Анисья мало того, что ее предала, она сделала это с наслаждением.

– Я лучше возьму деньги у вас, чем у нее, – сказала она.

Так мы и договорились. Она пообещала, что все устроит, и взялась отвлекать охранника, пока я вывозил тело моей бывшей невесты в лес. Оказалось, охранник – любовник Анисьи. Имя его, кажется, Павел. А может, и Андрей. Я не помню, чтобы за воротами мне встретилась машина. Но я, признаться, почти ничего не помню из событий того вечера. В частности, забыл, что резал ее лицо перед тем, как закидать ветками труп. Мне надо было на ком-то выместить злость, а она попалась под руку уже мертвой. Вот я и… Мягко скажем, не сдержался.

В это время Анисья все прибрала, и когда я вернулся, мы стали выстраивать схему, как обвинить во всем Зинаиду. А на следующий день я поехал к ней, чтобы подбросить ей пистолет…

– Теперь мне все понятно. – Я невольно вздрогнула. – Я поняла, почему у тебя руки дрожали и даже подбородок трясся. Я думала, ты переживаешь за Анжелу. А ты ее убил и боялся, что тебя разоблачат! Ты дрожал от страха за себя!