Книга Любовь не купишь - Мэдлин Хантер

– Я говорил вам, что мою жену нельзя в это втягивать. Граф поднял руки.

– Ты не приехал в апреле. Я решил поторопить тебя.

– Тогда я достиг Нормандии, но тут разыгрался шторм. Вы же сами прекрасно это знаете. Флот едва добрался обратно до Англии.

Значит, он все-таки был во Франции на Пасху. Впрочем, она поняла это, как только он вошел в зал.

– Мои люди тебя ждали в Кале и Сен-Мало. Ты не приехал.

– Не настолько же я глуп, чтобы высаживаться в крупном торговом порту, где меня могут узнать! Ты бы допустил подобную небрежность?

Де Сенлис задумался и кивнул.

– Ты прав, но все равно ты опоздал. Я ожидал тебя давным-давно. Армия готова выступить.

– Я опоздал, потому что моя жена исчезла и я искал ее.

– Ты знал, где она.

– Нет. И не мог покинуть Англию, не выяснив, что с ней.

Граф вспыхнул.

– Они должны были оставить…

– Не было ни записки, ничего. – Дэвид бросил гневный взгляд на де Сенлиса. – Ты послал Франса сделать это, да? Вопреки нашей договоренности.

– Он знал людей. Он знает твои привычки.

– Да. Но он положился на леди Кэтрин, которая не испытывает ко мне симпатии. У нее в отношении меня свои планы. Мне повезло, что я выбрался из Англии живым.

Француз побагровел.

– Из-за нее твоя жизнь была в опасности?

– Ты полагал, что мне больше негде искать Кристиану. Но у моей жены есть любовник, который живет на севере.

Граф с некоторым разочарованием взглянул на Кристиану; она ответила ему вызывающим взглядом. Будем надеяться, что у Дэвида есть веские основания для того, чтобы говорить своему дяде о ней подобные вещи.

– Леди Кэтрин это знала, – продолжил Дэвид. – Поэтому велела людям, которых наняла вместе с Франсом, не оставлять никакой записки, чтобы пустить меня по ложному следу. Они даже вывезли ее из страны через северный порт. Вот почему я и прибыл только сейчас. – Он помолчал и угрожающе улыбнулся. – Пока я метался по стране, леди Кэтрин отправилась к королю и рассказала ему обо мне. Она могла поведать ему немало интересного, так как Франс сообщил ей о моем родстве с вами.

Грозное выражение появилось на лице графа, и Кристиана даже встревожилась. Один раз она уже видела такое, только на лице совсем другого человека.

– Я займусь ими обоими. Женщиной и Франсом.

– Я уже сделал это.

– Если англичанка выдала тебя Эдуарду, твоя информация окажется бесполезной. Он может переменить порт.

Значит, ее подозрения были верны. Дэвид собирался назвать порт высадки графу и французам, но не ради золота и серебра. Раз он один из де Сенлисов, это даже не измена. Каждый дворянин признает и уважает зов крови. Мудрый король или лорд никогда не просил своих подданных выбирать между клятвой верности и преданностью роду.

– Это вполне возможно, – сказал Дэвид. – Но мне удалось узнать, что даже спустя две недели после встречи с леди Кэтрин король не передумал. Он уже отдал приказ, и отменять его было поздно. Я даже думаю, не позволил ли он мне бежать для того, чтобы я сообщил о предательстве леди Кэтрин и тем самым поставил под сомнение ценность своих сведений.

Все внимание Дэвида было сосредоточено на дяде. Он ни разу не отвел своих синих глаз от лица старика. Карие глаза графа так же по-ястребиному смотрели на племянника.

Кто же Дэвид на самом деле? Теперь она узнала ответ на этот вопрос, но еще не понимала, как ей воспринимать эту новость. Вроде бы она должна испытывать облегчение – ведь ее муж не простолюдин. Тогда почему ее захлестывает этот неудержимый гнев?

Граф в задумчивости расхаживал по залу и кивал.

– Пожалуй, ты прав. Лето быстро проходит. Если он намерен выступать, то это должно произойти немедленно. Его армия собрана. Сейчас слишком поздно менять планы. – Он резко повернулся к Дэвиду. – Значит, они у тебя?

– Да. Их даже больше, чем он предполагает. Мне известны все дороги, по которым он будет двигаться, все направления, число солдат. У меня все есть.

Де Сенлис ждал. Дэвид улыбнулся.

– У тебя есть документы? Старик раздраженно вздохнул.

– Мой здесь и заверен. Коннетабль[2]привезет второй от короля. Но мы теряем время.

– Ты уже нарушил большинство наших устных договоренностей. У меня теперь не осталось выбора. Я не могу вернуться в Англию, и, хотя Эдуард когда-нибудь может поверить в непричастность Кристианы и принять ее обратно, сейчас она вынуждена жить не так, как хотела бы. Для начала новой жизни мой золотой запас слишком скуден. Без документов я дальше не двинусь.

Наступила напряженная тишина. Что-то мрачное и зловещее промелькнуло на лице француза. Кристиана судорожно вдохнула. Она гадала, что задумал граф. Его так же невозможно было понять, как и Дэвида.

Карие глаза под нависшими веками сверкнули в ее сторону, и Кристиана похолодела.

Дэвид прищурился.

– Не позорь свое имя и свой род даже мыслью об этом. Она ни о чем не осведомлена, так же как была бы твоя жена в подобных обстоятельствах.

Но это же неправда, взволнованно подумала Кристиана. Наверняка его дядя тоже видит людей насквозь, как и Дэвид. Она опустила глаза и молилась, чтобы ее лицо не выразило ничего, кроме страха.

Граф некоторое время изучал ее, потом рассмеялся.

– Когда ты ждешь коннетабля? – спросил Дэвид.

– К утру.

– Тогда ты чересчур нетерпелив. Разве странно, что я требую письменных гарантий?

Опасный упрек из уст торговца, пусть и родственника. Но граф не рассердился, скорее наоборот.

– Все мужчины думают о вещах, которых никогда не сделают, племянник. Наличие возможностей и воплощение их в жизнь – совсем не одно и то же.

Дэвид задумался, потом кивнул, словно принял объяснение графа и счел его разумным.

Напряжение, кажется, начало спадать.

– Я обещаю, что у вас будет достаточно времени. Когда я уезжал, корабли и наполовину не были готовы, – проговорил Дэвид.

Это еще больше разрядило обстановку. Граф почти тепло улыбнулся.

Дэвид подошел к Кристиане и взял ее за руку.

– Покажи мне наши покои. Я хочу избавиться от этих чертовых доспехов, в которых жарился на солнце целый день.

– Я пришлю своих оруженосцев помочь тебе, – пообещал дядя. – И пусть тебе приготовят ванну.

Кристиана молча последовала за Дэвидом к тому крылу, где находилась ее спальня.

– Общение с этим человеком выматывает меня, – пробормотал Дэвид, пока они шли по темному двору. – Это все равно, что вести переговоры с собственным отражением в зеркале.