Книга Пепел и золото Акелы - Александр Логачев

Распахнулась передняя дверца. Из «жигуля» без большой спешки выбрался Рокки Бронко собственной персоной. Улыбаясь парадно. Из всех прочих дверец на свет божий тоже выползали, ясен бубен, цыгане. Среди них была и Верка Золотая Сучка.

– Будешь бегать или сядешь по-хорошему? – поинтересовался баронов сынок.

Куда тут убежишь... от молодых и быстроногих. В конце концов Пепел и сам собирался навестить барона. Правда, несколько позже и несколько в ином формате.

– Поехали, конечно, – пожал плечами Сергей. – На такси сэкономлю. А то дерут втридорога, шакалье.

Дорога от аэропорта до Пулковского шоссе, как обычно, была пустынна. Блестело по обочинам битое стекло, и ветер пинал пыльные пластиковые бутылки. Редко проскочит встречная или попутная машина, а люди вдоль этой трассы по доброй воле вообще не ходят.

Верка сидела справа от водителя, плечи напряжены, сквозняк из приоткрытого окна теребил прядь на виске. Она иногда поворачивалась к зеркалу над лобовым стеклом, чтобы взглянуть на Пепла. И тут же виновато отводила взгляд.

Зачем, интересно, ее взяли с собой? Или она сама напросилась, следуя каким-то своим, женским, побуждениям? В общем, кто ее знает, а спрашивать не тянет...

Шутками обмениваться было бы глупо, если принять во внимание, что через пару часов, возможно, придется друг друга резать, на воспоминания вроде «а помнишь, как мы... а как ты... как они нам и тут мы им... да на пароходе, да в Кижах...» не тянуло. Вот и ехали молча.

Где-то за сотню метров до выезда на шоссе дорога сделала поворот и за буйной порослью кустов открылась картина маслом: гаишная машина на обочине, два важных, как индюки, гаишника с полосатыми палками ходят вокруг остановленного микроавтобуса «мерседес», из распахнутых дверец автобуса выбираются наружу пассажиры с дергаемыми ветром флажками и воздушными шариками «Евровидение». Еще мазок в картине: метрах в семи перед гаишной машиной на обочине стоит «вольво».

Цыганская «девятка», сбросив скорость, обогнула эту группу. Пепел не отрывал взгляда от происходящего на пустынной трассе – не потому что любопытный, а потому что это касалось впрямую его самого. Из микроавтобуса «Мерседес» среди прочего знакомого народа – возвращенцев из Риги – находилась Мария. Один из гаишников как раз запихивал в карман документы, судя по всему, именно ее. Потому что Маша что-то взахлеб объясняла ему, жестикулируя. Гаишник же, непреклонно качая кокардой, тянул Марию за руку в сторону «вольво». Еще что-то втюхивал про необходимость уточнить и проверить, помойная душа. Дескать, поступил сигнал, а мы люди подневольные. А от «вольво» к эпицентру сцены вразвалочку направлялись двое угрюмых персонажей очень плотного телосложения, в черных кожаных куртках.

Пепел был гостеприимно посажен посередине заднего сиденья, дружески сдавлен с боков цыганскими хлопцами, поэтому разглядеть его и опознать – что гаишникам, что господам из «вольво» – было бы крайне затруднительно. Но Сергея это обстоятельство радовало не сильно.

Сейчас не до гаданий, как они (вензелевцы, пиночетовцы или кто-то еще?) вышли на Марию. Вычислили ли, топая по тропе, проложенной Сергеем Пеплом, или же некие соглядатаи, кому-то стучащие за долю малую, срисовали их интимные карамболи в городе Риге. Или... или сама Мария связалась с игроками по другую сторону шахматной доски?

Сейчас не до головоломок в духе умника Шерлока ибн Холмса. Девочку надо вытаскивать.

– Девочку надо вытаскивать, – сказал Сергей. – Видели спектакль на дороге?

– А нам зачем? – по-еврейски вопросом на вопрос откликнулся сынок цыганского барона, полубернувшись к Пеплу.

– Твой отец знает «зачем». Стоит сказать ему одно слово. Акела.

– Да? – слегка заинтересовался Рокки. – Ну, это мы мигом.

Он достал мобильник (конечно, не за двадцать тысяч уешек, но тоже не из дешевеньких моделей). Набрал номер. Ответили ему быстро.

«Девятка» тем временем остановилась у въезда на шоссе и ждала своей очереди влиться в чадящий поток.

Говорил Рокки, разумеется, по-цыгански, причем многозначительным шепотом. Общался с абонентом не больше пяти слов. Отведя «трубку» от уха, связь не отключил.

– Отец спрашивает, что взамен?

Сергей знал, что ему придется торговаться.

– Взамен моя откровенность.

Рокки на цыганском ретранслировал ответ Пепла сотовому абоненту.

– Ладно. – На сей раз баронов сынок отключил телефон. – Тогда вытаскиваем.

И что-то сказал шоферу на языке ромал.

«Девятка», взвизгнув тормозами, лихо развернулась и помчалась обратно. Колеса разбрызгивали редкие невысохшие лужи – приветы от ночного или вечернего дождя.

– Как у вас со стволами, которые нам совсем не помешают? – спросил Пепел.

– Неплохо, – усмехнулся Рокки.

Ситуация на дороге за пролетевшие минуты чуть сдвинулась. Как говорится, те же, но в других позициях. Марию впихивали в «вольво» парни в черных кожанках, она упиралась, хваталась за дверцу, что-то кричала, обращаясь к коллегам по попсовой тусовке. Коллеги ей на выручку не спешили, только от растерянности трясли шариками и флажками. Ее коллег гаишники, покрикивая, полосатыми палками загоняли в микроавтобус, как баранов в стойло.

– Как думаешь, гаишники настоящие? – Рокки повернулся к Пеплу.

– Могут быть какие угодно. – Пепел сказал, что думал.

– Вот это нехорошо.

Цыганский «жигуль» резко свернул с прямого пути, влетел на участок между «вольво» и другими автомобилями, затормозил способом «полицейский разворот». Синхронно распахнулись все четыре дверцы.

– А ты сиди, отдыхай, представление смотри, – бросил Рокки Пеплу.

Стволы, казалось, появлялись в цыганских ладонях из воздуха, как тузы в ладони шулера: автомобильные кресла цыгане покидали безоружными – на асфальт выскакивали с волынами в руках.

В ситуациях, подобных теперешней, верх остается за теми, кто первым выхватит оружие. А ездуны на «вольво» вовремя не поняли эту простую истину. Да и гаишники тоже.

И вот уже Рокки держит на мушке пацанов в кожаных куртках, водитель цыганской «девятки,» открыв заднюю дверцу, контролирует оставшихся в салоне «вольво», а Верка с еще одним цыганом – «гаишников».

– Ты! – Рокки подошел к вконец перепуганной Марии, взял за плечо, толкнул к «жигулям». – Быстро в машину! А ты, глупый гуцул, почему наших девочек трогаешь?

И баронов сынок поддел пистолетным стволом подбородок ближайшего к нему пацана.

– Ты знаешь, на кого поднимаешься? – глядя исподлобья, пробасил с переднего сиденья тип в кожанке. Видимо, самый главный пацан в «Вольво».

– Так говорить нехорошо, дорогой, – с грузинским акцентом произнес Рокки. Поцокал языком и выстрелил.

Лопнула резина, автомобиль осел, воздух с драконьим шипением вырывался из простреленного колеса. Выпущенные шарики взмыли вверх, а флажки посыпались на асфальт.