Книга На тайной службе её величества - Ян Ланкастер Флеминг

Бонд взял ее руку, лежащую на руле. Он терпеть не мог «сцен». Но то, что она сказала, было правдой. Он совсем о ней не думал, думал только о своей работе. Ему никогда и в голову не приходило, что кто-то беспокоится о нем. Прощальный кивок приятелей, когда он уходил на задание, несколько тщательно продуманных строчек в некрологе в «Таймс», мимолетная грустинка — сжалось сердце у нескольких женщин. Но теперь, в течение трех дней, он больше не будет один. Он — половинка двух людей. Но речь идет не о Мэй, не о Мэри Гуднайт, которые обычно начинали ахать да охать, когда он возвращался после выполнения задания в таком состоянии, что его в пору было укладывать в госпиталь. Теперь, если его убьют, останется Трейси, которая, по крайней мере частично, тоже умрет вместе с ним.

Маленький автомобиль ловко лавировал в потоке машин.

— Прости меня, Трейси, — сказал Бонд. — Но это надо было сделать. Ты же знаешь, как это бывает. Я просто не мог отказаться. Если бы увильнул от этой работы, я не был бы сейчас так счастлив. Ты же понимаешь, правда?

Она коснулась рукой его щеки.

— Я бы не любила тебя, если бы ты не был пиратом. Наверное, это у меня в крови. Я привыкну ко всему. Оставайся таким же. Я не хочу переделывать тебя, как это делают другие женщины. Я хочу жить вместе с гобой, с таким, как ты есть. Но не обращай внимания, даже если я иногда повою, как пес, или, вернее, как сука. Это только потому, что я люблю тебя. — По ее губам скользнула улыбка. — «Ди Вельт», в которой все написано, лежит на заднем сиденье.

Бонд рассмеялся — она умела читать мысли.

— Ну тебя к черту, Трейси.

Он потянулся за газетой. Давно уже умирал от желания посмотреть, что они там наплели, что стало известно. Вот этот материал, внизу, в промежутке между двумя передовыми, одной, безусловно, о Берлине, и другой, также наверняка о том чуде, какое являют собой последние данные о немецком экспорте. Все, что сообщал «наш собственный корреспондент» из Санкт-Морица, было сказано в заголовке: «Таинственные взрывы на пике Глория. Разрушена подвесная дорога к курорту миллионеров». И затем — несколько строк, повторяющих содержание заголовка, а также сообщение о том, что полиция на вертолетах вылетит туда рано утром. Заголовок рядом также привлек внимание Бонда: «В Англии возникла опасность полиомиелита». И затем датированное днем раньше сообщение агентства рейтер из Лондона: «В разных аэропортах Великобритании задержаны девять девушек. Их подозревают в том, что они могли иметь контакт с возможным носителем вируса полиомиелита, другой молодой англичанкой, в аэропорту Цюриха. Все девушки помещены в изолятор. Представитель министерства здравоохранения заявил, что это обычные меры предосторожности. Десятая девушка, носитель вируса, некая мисс Виолетта О'Нил, проходит обследование в госпитале Шеннона. Она родом из Ирландии».

Бонд улыбнулся про себя. Если англичан расшевелить, они еще и не такое смогут. Но сколько согласований потребовалось, чтобы составить это коротенькое сообщение? Начнем с М. Затем — Департамент уголовного розыска, отдел МI—5, министерство сельского хозяйства и рыболовства, таможенная служба Ее Величества, паспортный контроль, министерство здравоохранения и правительство Ирландии. Все внесли свою лепту и сработали оперативно и со знанием дела. И окончательный продукт их совместных усилий, о котором сообщили всему миру, сначала перелопатила «Пресс ассошиэйшн», а потом агентство Рейтер. Бонд бросил газету через плечо и посмотрел на старинные здания некогда одного из красивейших городов Европы, который теперь медленно перестраивался, в этом же старом районе Кайзер-Йеллоу возникали однообразные послевоенные чисто городские пейзажи. Итак, дело сделано, задание выполнено!

Но самому Блофелду все-таки удалось уйти!

Они добрались до гостиницы около трех часов. Трейси ждала записка с просьбой позвонить Марку-Анжу в «Мэзон руж» в Страсбурге. Они поднялись в ее номер и сразу же позвонили.

— Он здесь, папа, — сообщила Трейси, — и, как ни странно, почти целый. — Она передала трубку Бонду.

— Он не ушел? — спросил Марк-Анж.

— Ушел, черт побери. Он сейчас в Италии. По крайней мере, я так думаю. Отправился в том направлении. А как там у вас? Снизу все выглядело очень эффектно.

— Нормально. Убрали всех.

— Убрали?

— Ну да, убрали навечно. Не нашли никаких следов вашего человека из Цюриха. Я потерял двоих. Наш приятель оставил сюрприз в своем шкафчике с документацией. Сюрприз достался Че-Че. А другой был недостаточно ловок. Это все. Обратный полет — сплошное развлечение. Подробности завтра. Отправляюсь сегодня в своем спальном вагоне. Помнишь?

— Да. А как там, кстати, его подруга Ирма?

— Она исчезла. Ну да ладно. Неудобно было бы убрать ее, как и всех остальных.

— Да. Ну что ж, спасибо, Марк-Анж. И новости из Англии тоже обнадеживающие. До завтра.

Бонд положил трубку. Трейси благоразумно удалилась в ванную и заперла дверь.

— Теперь можно выходить? — крикнула она.

— Еще две минуты, дорогая. — Бонд позвонил на пост «Эм». Его звонка ждали. Он договорился встретиться через час с начальником поста, человеком, которого он немного знал, лейтенантом-коммандером Сэвиджем. Бонд выпустил Трейси из ванной, и они составили план на вечер, потом он пошел в свой номер.

Его чемодан был уже распакован, и около кровати стояла ваза с крокусами. Бонд улыбнулся, взял вазу и решительно поставил ее на подоконник. Потом он принял душ, хотя эта процедура отняла уйму времени, надо было не замочить повязок и сменить пропахший потом лыжный комбинезон на один из своих темно-синих костюмов, что прихватил с собой. Бонд сел за письменный стол и набросал конспект того, что собирался передать М. по телепринтеру. Потом он надел темно-синий плащ, вышел на улицу и пошел на Одеон-плац.

(Если бы он не был занят своими мыслями, то заметил бы на противоположной стороне улицы женщину: коренастая, похожая на жабу фигура в потрепанном темно-зеленом плаще из водонепроницаемой шерстяной ткани; женщина вздрогнула от удивления, когда увидела Бонда, неторопливо идущего по улице, она быстро пересекла проезжую часть и пошла за ним следом. Она знала толк в том, что делала, и, когда он вошел в недавно выстроенный жилой дом на Одеон-плац, не стала подходить ближе, чтобы установить адрес, а подождала на противоположной стороне площади, пока он не вышел обратно. После этого она проследовала за ним до «Вир Ярезитен», взяла такси, вернулась к себе, заказала международный телефонный разговор с гостиницей «Метрополь» в Лейк-Камо.)

Бонд поднялся к себе в номер. На письменном столе были разложены медикаменты и перевязочный материал. Бонд позвонил Трейси.

— Что это такое, на самом деле? Действовала отмычкой или чем еще?

Она рассмеялась:

— Я подружилась с горничной на этом этаже. Она понимает влюбленных. Не то, что ты. Что ты хотел сказать, когда переставил цветы?

— Славные цветочки. Мне показалось, что они будут выглядеть еще краше у окна, там их освещает солнце. А теперь предлагаю заключить соглашение. Если ты сейчас зайдешь ко мне и сделаешь перевязку, я, в свою очередь, сведу тебя вниз и угощу рюмочкой. Тебе закажу только одну. А себе — целых три. Это самая правильная пропорция, когда пьют мужчина и женщина. Идет?