Книга Смерть в Лиссабоне - Роберт Уилсон

Темные брови Лерера взметнулись вверх.

— Рембрандт, — сказал он. — Загляни-ка в конверт.

Фельзен вытряхнул на кровать содержимое конверта. Там были фотографии и анкетные данные Лерера, Вольфа, Фишера и Ханке.

— Ты знаешь, как надо действовать, — сказал Лерер. — Бумаги, паспорта и визы в Бразилию. Я хочу, чтобы ты обзавелся собственностью где-нибудь невдалеке от португальской границы. Не около вольфрамовых рудников, где тебя знают, может быть, южнее. Как я слышал, местность там пустынная.

— Алентежу. Мы там пробковую древесину закупали. Там от границы недалеко. Только через Гуадиану перебраться. Но уезжать из Берлина…

— Здесь будет хаос, поверь мне.

— А зачем Рембрандт?

— Положи его в сейф «Банку де Осеану и Роша». Вместе с золотом.

Фельзен взглянул на кровать. Фотографии. Анкетные данные.

— Значит, вот как, Освальд?

— Да, напоследок.

— Ты обеспечил охрану в Таррагоне?

— Охраны не будет. Никто не должен знать об этой операции. Ни испанцы, ни португальцы.

— Ты хочешь, чтобы я тайно переправил это в Португалию?

— За эти годы ты тайно переправил свыше тысячи тонн вольфрама. Что тебе стоит переправить две с половиной тонны золота?

— И что потом?

— Будешь ждать.

— Как долго?

— Этого я сказать не могу. Если фюрер капитулирует, это может быть хоть завтра. Но он не капитулирует. Не может.

— Почему?

— Ты читал документы на золото?

— Нет. Теперь я их не читаю. Только подписываю.

— Ты не обратил внимания на пункты отправления этих трех грузов?

— Нет.

— Люблин, Освенцим и Майданек.

— Польское золото?

— В известном смысле да.

— Не понимаю.

— Да будет тебе известно, мой способный ученик… — Лерер покачал головой, — что в этих городах никаких золотых приисков нет. Польский золотой запас из Варшавы давным-давно вывезен.

Фельзен молчал.

— Лиссабон находится на довольно большом расстоянии от мест военных действий, — продолжал Лерер. — Никто не поставил тебя в известность об Окончательном Решении. Так вот, золото это — от евреев. Это их часы, очки, драгоценности, зубы.

— Зубы? — переспросил Фельзен, проведя языком по деснам.

— Фюрер не капитулирует, потому что даже в безумии своем понимает, что мир осудит проводимое им систематическое истребление европейского еврейства. И потому нам суждено воевать до последнего.

11 августа 1944 года в ходе операции «Дракон» американские части высадились на Французской Ривьере. К этому времени 2714 килограммов еврейских драгоценностей и золотых зубных протезов уже находились в сейфах «Банку де Осеану и Роша» в Лиссабоне. Приехать, чтобы предъявить на них права, обергруппенфюреру Лереру удалось только девять месяцев спустя.

21

11 мая 1945 года, Кинта-даш-Фигейраш, Алентежу, Португалия.

Просторная крестьянская усадьба находилась в пятнадцати километрах от ближайшей деревни. К ней вела отвратительная дорога, проложенная как будто нарочно, чтобы испытывать на прочность подвеску автомобилей. Никто сюда не забредал, если не считать странноватого пастуха, бравшего здесь иногда в жару воду из колодца. Дом стоял на самой высокой точке небольшой возвышенности среди холмов, поросших пробковыми дубами и оливами. С восточной его стороны находилась просторная, облицованная керамической плиткой терраса, окруженная низкой каменной оградой и несколькими фиговыми деревьями. С нее открывался вид на слияние двух рек — Лусефисита и Гуадианы. Здесь можно было сидеть, наслаждаясь прохладой и любуясь рекой, устремлявшейся в скалистое ущелье и дальше, к Атлантическому океану.

Стояла жара. Не та жестокая летняя жара, когда из открытой двери на тебя пышет, как из печки, но достаточная для того, чтобы птицы к полудню замолкали, овцы, понурив головы, забирались в тень под густые кроны пробковых дубов. Даже Гуадиана текла так медленно, что казалось, вот-вот встанет. Звук автомобильного мотора здесь слышался издалека, чуть ли не за час до появления машины, и местные жители настороженно прислушивались, так как гости в этих местах появлялись редко.

Фельзен и Абрантеш ехали на трехтонке. Вокруг раскинулось поле кроваво-красных маков. Переваливаясь на ухабах, они добрались до задворок усадьбы-кинты. При них был двухнедельный запас консервов, сорок литров вина в пятилитровых бутылях, ящик коньяка, ящик портвейна, четыре чемодана одежды, кипа постельного белья и два «Вальтера P-48S», засунутых под сиденье водителя. Они везли портфель с документами и паспортами на четверых, четыре туго набитые пачки банкнот по 1000 эскудо, а также бархатный мешочек с двадцатью четырьмя неограненными алмазами. Фельзен пытался курить, но это было невозможно: грузовик так нещадно трясло, что он не мог поднести папиросу ко рту.

Наконец они въехали на убитую землю подворья. Фельзен распахнул дверь. Они разгрузили грузовик и загнали его в сарай возле торцовой стены дома. Абрантеш сходил к колодцу и наполнил водой два глиняных кувшина. Фельзен понес постельное белье в прохладную темноту дома. Пройдя через большую, со сводчатым потолком столовую и открыв несколько двойных дверей, он очутился в широком коридоре с восемью спальнями — по четыре с каждой стороны.

Окна и ставни были плотно закрыты, свет проникал только сквозь щели. Белье Фельзен разложил по комнатам — в четыре с восточной стороны дома и в две дальние — с западной. В конце коридора висело распятие, и Фельзен, проходя, поправил его, выровняв на стене. Ему стало зябко, дорожный пот на нем еще не высох.

Вынув из дыры в стене толстый деревянный клин, он открыл дверь на террасу и вышел на солнце, чтобы просохла мокрая от пота одежда. Он закурил, но тут же услышал металлический щелчок за спиной. Обернувшись, увидел незнакомого человека, стоявшего возле двери с револьвером в левой руке. Человек, явно немец, был ему незнаком.

— Добрый вечер, — спокойно сказал он. — Меня зовут Фельзен. Мы с вами не знакомы.

Мужчина был крупнее Фельзена и довольно-таки зверского вида: грубое лицо с набрякшими веками и сломанным носом.

— Шмидт, — отозвался мужчина и улыбнулся.

Из-под фигового дерева послышался хохот, и знакомый голос произнес:

— Шмидт всегда на страже. Нам повезло с ним, Клаус.

Лерер, Ханке и Фишер — все трое в рубашках без ворота, черных жилетах и брюках — вышли из густой тени фиговых деревьев. Фельзен обнял каждого.

— А где же Вольф?

— Здесь, — сказал Вольф, выросший рядом со Шмидтом с маузером в руке. Он стоял позади Абрантеша.

— Я ожидал вас только через несколько дней, — сказал Фельзен.