Книга Сыщик - Роман Буревой

Инна свысока глянула на присутствующих, как будто в этой романтической истории ей отводилась какая-то важная роль.

– Она могла сдаться… – заметил Никола.

– Сдаться? Нет, и нет! Разве вы не знаете, что на Неронии делали с пленными? – возмутилась Инна

– Ничего особенного… – Влад Вахрин глянул на каменную физиономию Флакка и почел за лучшее не продолжать.

– Романтическая история… – заметил Марк. – Командир звездолета спасает юного пилота. Юную красавицу… Ей двадцать… или даже нет двадцати. Он на двенадцать лет ее старше. Красавец. Аристократ. Ма фуа! Я почти верю, что они безумно влюбились друг в друга! – Марк говорил излишне восторженно. В этой истории о любви с первого взгляда, о двух любовниках, пошедших наперекор родне и традициям двух планет, было что-то слишком уж сладенькое. Фальшивое. Липовое… как говорят на Китеже. Цинизм патриция не позволял ему в эту историю поверить.

– Князь осыпал Эмми роскошными подарками. Стоит открыть сейф и поглядеть на ее драгоценности. Одна диадема чего стоит. Рубины, алмазы… – не сдавалась Инна, хотя видела, что ей не очень-то верят.

– Алмазы теперь дешевы, – напомнил Марк.

– Камешки, не спорю, стоят почти столько же, сколько безделки. Но мастера повсюду в цене, а все ее украшения сработаны на заказ! – уверенно заговорил Влад. Похоже, он знал цену вещам куда лучше, нежели человеческим чувствам.

– Тогда что означает его фраза: «Я это сделал»? – спросил Марк. – Ведь он так сказал. – Влад кивнул, подтверждая. – Любовь не исключает убийство.

– Он никогда ее не ревновал! – воскликнула Инна.

– А Тихон? Убитый телохранитель? Что он был за человек? – неожиданно спросил Марк.

Инна кашлянула, поглядела на Влада. Потом сказала:

– Телохранитель как телохранитель.

Влад и Никола промолчали.

– Для ведения следствия мне нужно ваше согласие на сканирование мозга, – сказал Марк.

– Постановление суда у вас, сударь, есть? – поинтересовался Влад.

– Нет. Потому прошу согласиться добровольно…

– Нет, – отрезал Влад.

– Нет, – покачала головой Инна.

Никола покосился на Влада, потом на Инну и пробормотал, глядя в свою тарелку:

– Я тоже не согласен.

«Промашка, – резюмировал знакомый голос. – Надо было испрашивать согласие каждого наедине».

«Что ж ты раньше не подсказал», – мысленно огрызнулся Марк. Он и без подсказки уже понял свою ошибку.

Но «голос предков» решил не вступать в дискуссию.

– Мне нужно поговорить с тобой, Луций, – шепнул Марк на ухо трибуну. – И как можно скорее.

* * *

После обеда Марк направился вместе с трибуном в покои Флакка. Эти комнаты были почти точной копией тех, что достались Марку. Разве что шелк на стенах более светлый, и на полу лежал ковер, тогда как в кабинете Марка он отсутствовал. Видеокартины изображали берега огромного, как море, озера Светлояр. Шум набегающих волн и крики чаек долетали будто издалека.

– Я все сильнее и сильнее сомневаюсь в идеальной любви этой пары, – признался Марк. – Чем больше мне твердят о нежных чувствах, тем серьезней мои сомнения. А твое впечатление?

Флакк замялся:

– Дело в том… Я не видел их вместе. Несколько раз я сталкивался с князем Сергеем еще до знакомства с моей сестрой, мы участвовали вместе в одной операции. Это смелый человек, аристократ… Преданный Китежу, как и все его князья, до мозга костей. То, что он пошел против родни, свидетельствует о безумном чувстве. Впрочем, князь Сергей показался мне человеком эмоциональным. Если что-то увлекало его – он отдавался этому весь, без остатка. В те дни его полностью захватил космос. Он им бредил. Но потом точно так же он мог сходить с ума и по Эмми. Красавица, необыкновенная женщина… Ты видел ее портрет?

Марк кивнул. В нее можно было влюбиться до безумия – в это легко поверить.

– Эмми любила князя? Как ты думаешь?

– Марк, ей только что исполнилось девятнадцать, когда капитан эсминца спас ее от смерти или плена. В таком возрасте самая корыстная душа способна на сильнейшие чувства.

– Она была корыстной?

Подарки… роскошь… Если это не ключ, то ключик. К маленькой боковой дверке.

– Нет… вряд ли… Но нельзя сказать, что прагматизм и практичность были ей чужды. Она была истинной уроженкой Лация.

– Ладно, пока примем версию нежной любви. И все же я бы поставил здесь знак вопроса… Да, кстати. Скажи, хотя бы примерно, как сложилась бы судьба Эмми, не выйди она за князя?

– Летала бы дальше. Возможно, на более крупных кораблях. Учитывая ее патрицианское происхождение, могла бы командовать эсминцем…

– Потом замужество по расчету, – подсказал Марк. – Дети, наследующие генетическую память. – Он помолчал. – Эмми могла тосковать по космосу. Как и ее муж. Ведь так? Могла?

– Вполне. Но у князя был свой планетолет и достаточно средств, чтобы построить космическую яхту…

– А карьера? Они же оба отказались от карьеры! Вместо военного корабля – яхта! И это после «Изборска»!

– Марк, оба знали, чем жертвовали.

– Но, может быть, жертва оказалась непомерной? Первый накал чувств миновал и…

– Марк, они были женаты чуть больше года. Ты помнишь женитьбу отца и деда, я тоже. Плюс помню, как моя мать относилась к мужу спустя год. Времени маловато, чтобы наскучить друг другу.

«И супруги увлеченно вили на Психее свое гнездышко, украшали его… Мечтали о детях», – заговорил тот, кто был более искушен в таких вещах.

«Но это могла быть и ревность… – добавил кто-то другой, также кое-что понимавший в любви и ненависти. – Чем сильнее любовь, тем сильнее ревность».

«Надо проверить этого Тихона», – решил Марк.

* * *

Никола сбросил одежду. В комнате было тепло, но кожа тут же покрылась пупырышками. На цыпочках Никола побежал в душевую, по привычке сгорбившись и втянув голову в плечи.

Душ, настроенный на температуру 36,6°, почти не ощутим кожей. Но все равно Никола напрягся, когда вода хлынула ему на спину, зубы сами собой выдали противную дробь.

«Маленький жалкий уродец», – обозвал он себя, зная, что несправедлив.

Маленький – это правда. Ростом он ниже почти всех мужчин Психеи, и многих женщин – тоже. Но ничего уродливого в его внешности нет. Узкие плечи, тонкие руки и ноги – да. Но все пропорционально, изящно, соразмерно. Пожалуй, голова великовата. Это придает ему юношеский, детский вид. Так всегда бывает с низкоросликами. Жалким уродцем Никола себя делал сам, когда боязливо втягивал голову в плечи или горбился.

Он постарался выпрямиться под струями душа, запрокинул голову. Инна находит его очень даже симпатичным. Тут же захлебнулся водой и закашлялся. Сколько раз он клялся себе, что не пойдет больше к Инне, но наступала ночь, и он направлялся к ее двери. Он знал, что она любила Сергея. Да, любила князя Сергея, а спала с его секретарем.