Книга На подсосе. История любви - Кристофер Мур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я такая: «Ох, черт, только не это!»
Где представлены хроники Эбби Нормал: Почти как тостер, я правлю тьмой
Короче, я в тот день немного поспала, поговорила пару раз по телефону с моим милым возлюбленным ниндзей Фу, потом он приехал, и мы оставили Джереда с кровью для Владыки Хлада и Графини, когда они пробудятся, и отправились в логово. Там где-то час ушел на то, чтоб подмести все битое стекло, пепел и дрянь с минувшей ночи. Только закончили уборку и считать деньги, а также обжиматься и чего не, как на Графининых часах будильник запищал.
Я такая: «Чувак, я не готова».
А он такой: «Чувак, ты готовее всех, кого я знаю».
А я такая: «ОБМ, я тебя засексую до смерти, если мы выживем».
И тут он такой весь робкий сразу и давай делать вид, что занялся чем-то техническим, чтоб мы и впрямь готовы были.
Потом, через час после заката типа, слышу — идут. Я у кухонной стойки такая, и тут пожарная дверь внизу открывается, я поворачиваюсь — а они типа такие опа, и уже тут. Владыка Хлад их звал Животными, только они теперь скорее падаль на дороге. И я типа потрогала выключатель у себя на куртке, чтоб только наверняка знать, что он никуда не делся.
И такая: «Эгей, вампирский отстой».
А бывший черный, ныне серый, который у них типа главный, к моему радиатору липнет такой: «Нам деньги нужны, где деньги?»
А я ему такая: «Сбавь обороты, немертвое УО. Нет никаких денег».
А он такой: «Ты нам мозг давай не еби. Флад с рыжей забрали у меня из дома шестьсот штук».
А я такая: «Вообще-то, типа пятьсот восемьдесят три тысячи пятьдесят восемь».
А он такой: «Отдавай!»
И всемером типа вокруг собираются, даже перерожденец этот, которого Графиня мутузила, типа все меня массивно на отсосный паровоз кинуть хотят, поэтому палец у меня все время на кнопке, вдруг понадобится мудачье это скопом поджарить. Но не парюсь такая и вся типа: «Вы, что ли, удолбались?»
А он мне такой: «Не, я не долбался. И тут никто не долбался».
И все такие как заныли хором и чего не, типа: «Мы даже из бонга дернуть не можем. Пива выпить. У нас организмы не принимают. Трезвяк сосет. Мы бессмысленные немертвые торчки».
Поэтому я вся такая им: «Ну так шаг назад все и узрите, сцуко».
Беру бутылку «Столи» из холодильника и мешаю в стакане с кровью из пакета, какие мы оставляли Графине и Владыке Хладу, а у них у всех слюни текут при виде крови, поэтому я такая думаю: «Не заставляйте меня вас изжарить».
А потом такая протягиваю стакан серому вампу, и он такой: «Клево!»
А остальные такие типа: «Мне, мне, мне».
В общем, я всем «кровавых мэри» мешаю, и засаленный хипарь такой: «А печеньки с дурью туда можно макать?»
А я ему: «Ну да, вампирский торчок».
А они все такие: «Ты богиня. А мы недостойны. И о, пожалуйста, можно нам немножечко еще?» Пока все срубаться не начали.
В общем, минуты через две на кухне валялась такая здоровенная куча вурдалачья в отключке, и я вся такая: «Ё, Фу, я тебе навалила срани».
Тут Фу из спальни выходит, весь такой хорошенький, ультрафиолетовый фонарик держит, типа меня спасать, потом видит, что все в отрубе, целует меня крепко-крепко и типа: «Ты даешь».
А я ему такая: «То ли еще будет, моя любовный пупсик с мангоидной прической».
А он такой: «Успокоительное в крови, фигли-мигли, четыре часа, ёксель-моксель, я говорю как ботан, меня хрен поймешь…»
Поэтому я такая: «Да по барабану, жеребчик мой сахарный. Разбирайся».
В общем, Фу два часа свою медицину с Животными городил, кровь у них брал, всякое ботанство свое над нею учинял, потом обратно вливал и все на место ставил, но в конце концов закончил, и я позвонила Джереду, что мы едем за Владыкой Хладом и Графиней.
Поэтому я типа еще один звонок сделала, чтоб уж наверняка все в порядке и что не, а Фу такой: «Ты точно уверена, что этого хочешь?»
А я вся такая: «Фу, у них величайшая любовь всех времен. Только так и можно».
А он мне такой: «Ну ладно, если уверена. Потому что мы их можем сделать, как всех остальных».
А я вся такая: «Не, не получится. Они должны быть вместе. И тебе совсем не нужно жить дома. У нас будет совершенно клевое любовное логово».
Так мы и сделали.
Из переулка через дорогу Синия смотрела, как открывается пожарная дверь, и из дому вываливаются Животные, все с пустыми руками. Точно самой надо было идти, но вся эта волокита со сгоранием и припеканием научила ее, что лучше делегировать полномочия. Во-первых, они не забрали ее деньги, и это само по себе скверно, а во-вторых, от них теперь шло тепло. И вот это уже совсем катастрофа.
— Ебланы ничего толком сделать не могут, — сказала она себе. — Придется их заново убить.
— Это вряд ли, — раздался у нее за спиной голос. Синия резко развернулась длинными ногтями вперед — с размаху она бы содрала с напавшего половину лица.
Но Илия перехватил ее руку. Он где-то нашел себе другой спортивный костюм — на сей раз бледно-кобальтовый.
— Пора прекращать. Боюсь, джинн должен вернуться в бутылку.
— Отпустите, мне нужно забрать мои деньги.
— Нет, дорогая моя, вам это ни к чему. Обитатели сей студии не так давно пристрастились к новой моде.
— От вас у меня, блядь, одни убытки будут, бледнолицый.
— Вам об этом больше волноваться не нужно.
— Это в смысле?
— Все заканчивается. Пойдемте со мной, моя дорогая.
— Вы хотите, чтоб я с вами пошла? Мы же даже не знакомы.
— Нет, но у нас все равно особые отношения.
— Особые? Вы били капот «Мерседеса» моим лицом.
— Ну, да. Извините. Невинным поведение мое иногда может казаться неприятным.
— Во как? Невинным. Да я тыщу парней выебла.
— Ну а я убил столько, что на целый город бы хватило.
Синия пожала плечами.
— Ладно, ваша взяла.
— Месть — блюдо, которое лучше подавать холодным, не считаете?
— Или не подавать вообще, — раздался мужской голос из-за спины Илии.
Старый вампир и Синия развернулись. Там стояла троица в длинных пальто — как скульптуры, будто вечные, словно ждать могли сколь угодно долго.
— Ко мне сейчас что, кто захочет, может подкрадываться? — спросила Синия.
— Пора уходить, Илия, — произнесла африканка.
— Если б не я, вас бы тут вообще не было, — ответил старый вампир.
— Да, и если б мы не следовали твоим правилам, нас бы давно выследили и прикончили.
