Книга Флотское братство - Сергей Зверев

Майшбергер рассеянно, предварительно приглушив звук, прислушивался к разглагольствованиям захлебывающегося от восторга телекомментатора, расписывающего прибытие в порт американских военных кораблей.

Дверь в кабинет Майшбергера отворилась рывком, и внутрь ворвался агент СБ Стасевич, несколько бойцов спецназа следовало за ним. Вид у агента был несколько дикий, глаза ошалело расширены, взгляд блуждающий, волосы растрепаны как после тяжелого, пьяного сна. На мгновение замерев на пороге, словно растерявшись, он, однако, тут же ринулся к столу, за которым сидел старый немец, и с размаху грохнул по нему кулаком.

– Майшбергер! – брызгая слюной, заорал он. – Где иприт? Говори! Куда ты дел иприт?

Старый фашист спокойно смотрел на беснующегося агента службы бязьпеки.

– Пан желает чего-нибудь выпить? – вежливо поинтересовался он. – Пану непременно нужно успокоиться.

– Я тебя самого сейчас успокою! – заорал Стасевич, вытаскивая из кобуры под мышкой пистолет и наставляя его в лицо старому немцу. – Отвечай, пся крэв! Куда ты дел иприт? Где готовишь теракт?

– Пан, видимо, сильно нездоров головой, – спокойно заметил Майшбергер. – О каком иприте пан говорит?

– Не прикидывайтесь невинным ангелочком, пан фашист, вы на него ничуть не похожи! – внезапно ядовитым шепотом заговорил Стасевич. – Тот иприт, что вы купили через посредство неонацистов… Вы их погубили всех, там, в своих катакомбах. Мы нашли грузовик с нашим номером, на котором привезли вам иприт…

– Вы заговариваетесь, пан агент! – строго сказал Майшбергер. – Вы отдаете себе отчет в том, что делаете? Вы ворвались в мой кабинет, вы нарушили неприкосновенность жилища частного лица. Это уже на грани разбоя! Я сейчас вызову полицию и потребую, чтобы вас вышвырнули вон из моего дома!

– Я вас пристрелю, если вы только посмеете прикоснуться к своему телефону! – прошипел Стасевич, размахивая пистолетом перед лицом старого немца. – Я разобью вашу голову. И вашими мозгами будут разукрашены стены вот этой комнаты! Я отдам вас под суд! Я обвиню вас перед всем мировым сообществом в связях с террористами и подготовке теракта!

– И расскажете заодно, как вы продали иприт фашиствующим молодчикам, – закончил Майшбергер.

Челюсть у Стасевича отвисла, однако старый немец даже не смотрел в его сторону. Его взгляд был прикован к телеэкрану, где в это время показывали, как все корабли как раз вошли в порт и выстроились на рейде. В довольно обширной акватории порта вдруг стало тесно, корабли стояли буквально борт к борту. Гремят духовые оркестры, радостные крики толпы, захлебывается от восторга комментатор.

– Я попрошу вас покинуть мой дом! – сказал Майшбергер строго.

– Вы поедете с нами в офис службы бязьпеки, – отвечал Стасевич. – Вы не отвертитесь от нас так просто!

– Вы сошли с ума, – спокойно произнес старый фашист. – Я немедленно звоню немецкому консулу и обращусь к нему с просьбой о защите от сумасшедшего агента польской службы безопасности!

Стасевич растерянно отступил в сторону. Майшбергер взял со стола свой мобильный телефон и стал набирать какую-то комбинацию цифр. Только почему-то эта комбинация начиналась с четырех восьмерок и состояла из двенадцати цифр, что было как-то совсем не похоже на обычный номер телефона. И, набирая этот номер, старый фашист почему-то странно внимательно поглядывал на телеэкран, словно немецкий консул, с которым он собирался разговаривать, должен был непременно появиться там. Стасевич подозревал в тот момент, что старый фашист сыграл с ним какую-то злую шутку, однако предпринять что-либо он никак не мог решиться.

Глава 57

Адмирал Микляев вместе с другими морскими офицерами стоял на капитанском мостике российского ракетного крейсера, флагмана объединенного отряда кораблей, представляющих Российский ВМФ на маневрах. Рядом с ним был командующий отрядом, каперанг Колесниченко, командир самого ракетного крейсера, каперанг Ермилов, некоторые другие офицеры. Они все смотрели с высоты капитанского мостика на веселящуюся толпу в порту, время от времени приветственно махали рукой, улыбались. Однако при этом лица у всех были очень серьезные и напряженные.

– Слава богу, стоим не в первом ряду, – заметил командир отряда, каперанг Колесниченко. – Можно иногда снять дежурную улыбку.

– Да уж, – согласился адмирал Микляев. – В нашем положении выть, а не улыбаться хочется.

– Когда противогазы-то надевать? – спросил один из офицеров. – Когда сознание терять начнем, что ли?

– Я полагаю, взрыв сначала должен быть, – отвечал адмирал Микляев. – Нам из штаба флота передали, иприт был упакован в прочные цинковые бочки. Взрыв в таком случае – единственный безопасный способ для устроителя теракта. Своего рода химическая мина с дистанционным взрывателем, что-нибудь в этом роде… Хотя черт их знает! Попробуй угадай намерения террористов!

– Впрочем, еще не факт, что теракт произведут именно здесь и сейчас, – заметил другой офицер судна. – Может быть, они его просто припрятали…

– Все может быть, – отозвался адмирал Микляев. – Но вероятность теракта очень велика. Здесь, под этой площадью, по нашим сведениям, находятся ходы катакомб, они идут практически подо всем городом, особенно в сочетании со старинной, еще в позапрошлом столетии построенной ливневой канализацией. Сейчас взорвать там, в этих катакомбах, бочки с ипритом, и в городе больше не останется живых. И всем, кто сейчас на рейде, тоже крышка.

– Ну, нам-то ничего не будет, – доложил командир отряда. – Я отдал приказ по отряду: в случае взрыва на площади немедленно объявить химическую тревогу. Противогазы разложены рядом, вынуты из сумок. Так что, я думаю, есть шанс успеть.

– Хорошо, – отозвался вице-адмирал. – Будем ждать взрыва.

В этот момент он снова повернулся к веселящейся на площади толпе людей и, нацепив дежурную улыбку, стал махать рукой. Внезапно оставив это занятие, он обернулся к своим офицерам, спросил:

– А что, поляки так и отказались взять с собой противогазы?

– Точно так, – отвечал командир отряда. – Американский адмирал их уговаривал, чуть ли не просил, но командир польского отряда ни в какую. Говорит, такого в нашей стране попросту не может быть. Это все русская фальшивка и провокация!

– Эх, олух, – со вздохом сказал Микляев. – А ведь мы их всех собрали на секретное совещание, все рассказали, показали нашу видеокассету. Все поверили, решили принять меры безопасности, а поляки нет!

– И ведь самое скверное, они даже отказались доложить об этом главнокомандующему своего ВМФ, – заметил командир крейсера. – Так бы они сейчас, может быть, начали искать этот иприт, нашли бы и успели обезвредить. И ничего бы не было.

– У нас противогазы, – продолжал Микляев. – Да и черт бы с нами! Мы люди военные, это наш долг – умереть, когда потребуется. А простые люди чем виноваты? Они-то в первую очередь погибнут! Эх, олухи эти поляки, они и есть олухи…