Книга Золото партии, золото народа - Александр Павлович Серебровский

наш Советский Союз и про коммунизм, – а раньше это было совершенно невозможно. Сам я никогда не начинал таких разговоров, я приехал изучать дело. Но когда меня приглашали в загородный клуб или вечерком к директору на квартиру, то я не отказывался и рассказывал про наш Союз и про нашу радостную жизнь так, как она есть, ничего не прибавляя, но и не убавляя. Они тоже рассказывали… про себя и свои порядки.

Живут в Америке все-таки немного лучше, чем во Франции или Англии. Дома для служащих и рабочих строятся подрядчиками на живую нитку, часто из фанеры, обклеенной бумагой, эти домишки сдаются на выплату, на несколько лет, иногда лет на 20. Сумма, конечно, в несколько раз выше, чем стоит этот дом, считая проценты. Кроме того, иметь такой домишко не всегда приятно. Пока вы платите взносы, все ничего. А если почему-либо рабочий не выплатил ссуды в течение двух лет, то подрядчик через полицию преспокойно отбирает дом. Часто завод закабаляет за собой рабочих, входя в сделку и покупая договор у подрядчика: рабочему деваться некуда, если он уйдет, то потеряет и дом, и взносы. Таким образом, рабочие поневоле делаются «смирными». В рабочих поселках живут не только рабочие, но и все те, которым нужно быть близко к заводу, но администрация живет в сторонке, где дома много лучше, насажена зелень и т. д.

В западных штатах дома стоят на некотором расстоянии друг от друга. Квартал представляет четырехугольник. Заборов нет. Промежутки между домами – для автомобилей, чтобы их можно было туда ставить или помещать в сарайчики.

Если попасть в богатую часть города – там прекрасные особняки, широкие улицы, пыли нет, кругом деревья и цветы. Другая картина там, где обиталище среднего обывателя, конторщика, служащего – домики победней, денег и времени заниматься садиками и цветниками у них меньше. Еще хуже выглядят домики рабочих. Резкая разница в положении, в одежде, фигуре, лице – между начальством, богатыми и теми, которые работают постоянно на заводах, рудниках. Такая же разница и в жилищах, в экипажах: у одного прекрасный «кадиллак», у другого сильно подержанный «форд».

Мне всегда становилось грустно, когда я попадал в американские рабочие кварталы, особенно в больших городах, в Нью-Йорке, Чикаго, Сант-Луисе. Жарко, грязно, пыльно. Темные квартиры. Особенно плохо ребятишкам, у них подлинно грустная жизнь. Ни песен, ни музыки. Особенно музицировать и не будешь в виду следующих постановлений полиции.

Washington, D. С.

From the «police regulations of the Capitol. Anyone playing immoral music shall be liable to arrest».

(«Округ Колумбия, Вашингтон. Из полицейских правил. Подлежит аресту всякий, кто исполняет безнравственную музыку».)

А какая музыка безнравственна, определяется в участке.

Тут много не наиграешься и не натанцуешься.

Очень низкий культурный уровень замечал я у большинства. Очень мало читают, по сравнению с нашими рабочими.

Я поинтересовался в Денверской библиотеке, какие берут для чтения книги. Все больше бульварные и детективные романы. Увлекаются похождениями бандитов, преступников, сыщиков. Правда, есть некоторая группа читателей, которая любит хороших писателей – Синклера, Ромена Роллана, Диккенса, из русских почему-то любят Достоевского. Очень мало читают книг по естествознанию. Публика плохо знает географию. Так, например, один чертежник в Аризоне думал, что Вена – это какое-то европейское государство. Это неудивительно, когда даже в школах не особенно пропагандируют знакомство с историей, географией естественными науками.

В одном штате инспектор народных училищ выгнал учителя, который считал правильной и нужной для ученья теорию Дарвина. Он кричал в классе, когда был обнаружен вредный уклон пострадавшего учителя:

– Дети, посмотрите на меня, посмотрите на меня, можно ли подумать, что мы произошли от обезьяны.

А сам он был удивительно похож на обезьяну, как мне сообщали ученики, рассказывавшие эту историю.

Американцы крайне односторонние люди; они специализируются, точно и четко работают по своей специальности и в то же время у них огромные прорехи в общем образовании, они похожи на больших детей в самых как будто бы несложных политических вопросах.

Когда по Америке ездишь в поезде и останавливаешься в хороших гостиницах, то все выглядит как следует. Когда же ездишь по заводам, по глухим рудникам, по маленьким отелям в городишках, то убеждаешься, что в прославленной Америке есть и клопы и вши и все, что полагается по штату для плохой гостиницы маленького городка. Пища неважная. Очень много употребляют консервов и мало овощей. На рудниках два раза в неделю солонина. Фруктов на севере нет, а вот на юге, в Калифорнии, родятся апельсины, много винограда. Не так много из них достается рабочим. Калифорния чрезвычайно богата. А вот рядом, в Аризоне, в Неваде, где пески и пустыня, там опять ничего нет, ни фруктов, ни овощей, и рабочий класс сидит на хлебе, на консервах.

Но как они плохо ни живут, а природное чувство юмора не оставляет настоящего американца.

Нет, нет, а прочитаешь в газете какую-нибудь комическую заметку; например, объявление о том, как спасают души в штате Мичиган:

Soap and Salvation Free

10 cents Size Ideal Toilet Soap handed to you by smiling young lady in the lower lobby on your way out First Baptist Church.

Lively Re-joy sing at T sharp

The Old Sweet Song:

Whiter than Snow

Sung by Mr. Clump.

(«Мыло и спасение души бесплатно. По выходе из первой Баптистской церкви в нижнем вестибюле улыбающаяся молодая девушка вручит вам десятицентовый кусок туалетного мыла Идеал. Ровно в 7 часов м-р Кламп споет старую чудную песенку – Белее снега».)

Горное дело в США в его развитии очень осложняется спекуляцией, перепродажей месторождений, фиктивными заявками и т. д. Все это вредно отражалось на постройке заводов и фабрик, поселков, которые вовсе не нужно было строить в этом месте, если бы существовало разумное плановое хозяйство. Если кому надо убедиться в негодности капиталистического способа производства и в неразумности многих затрат, тот должен поехать в Колорадо или в Калифорнию и посмотреть на то, что наделали первые пионеры горного дела и металлургии. Все, что там сделано и построено, можно было при нашем способе производства и рационального планирования достичь с потерями втрое меньшими.

Вся та большая работа, которая была проделана горными инженерами, такими как м-р Брентон и другими, почти совершенно сошла на-нет, благодаря спекуляции, перепродаже, лихорадке, создаваемой шайками спекулянтов, при активном участии заинтересованных банков и газет.

То же самое происходило в районе Сан-Жуан, где после первого открытия сделано было много фальшивых заявок,