Книга Неожиданный наследник 3 - Александр Яманов

Уложенной комиссии, которою оказал бывший губернатор, трудно не оценить. Ещё Мельгунов не предал Петра III, предпочтя опалу урону чести.

Вроде идеальный исполнитель царской воли? Вот и проверим. До сих пор чиновник делал всё на благо России. Сейчас перед нами стоит весьма трудная задача, способная вызвать обострение отношений сразу с несколькими европейскими государствами, так и Портой. Поэтому мне нужен очень грамотный и опытный человек.

Даже Фридрих не поверил в серьёзность моих намерений, но, поняв, что это правда, принялся отговаривать. Но сведения о будущем, полученные от Майора, чётко говорили, что иного пути нет. Вернее, у меня просто не хватит знаний и времени для решения подобной задачи.

Мысленно приняв решение, указываю Мельгунову на гостевое кресло, а сам продолжаю его разглядывать. Генерал невысок, худощав, лысоват, тонкие черты лица, но красавцем его не назовёшь. Вроде обычный чиновник средней руки, ведь даже кафтан на госте весьма скромен и награды он не носит. Стороннего наблюдателя должны смутить армейская выправка и ясный взгляд голубых глаз, которые Алексей Петрович не отводит. Всё верно — скрывать ему нечего.

Но не надо думать, что у собеседника нет своего мнения. Судя по докладу Шешковского, чиновник оспорил несколько указов Екатерины, если признавал их вредоносными для вверенной ему губернии.

— Вы несколько лет пробыли в Малороссии и Польше. В том числе принимали участие в последней войне. Именно там на ваши управленческие таланты и обратили внимание в столице, — приступаю к разговору под недоумённый взгляд собеседника, — Моё вступление предназначено для того, чтобы вы осознали моё полное доверие к вашей персоне. Сидите!

Машу рукой, не давая вельможе вскочить. Мы же не на плацу, о чём часто забывают военные. Давно пора привыкнуть, что меня не волнуют внешние проявления уважения и верноподданнических чувств. Лишь бы чиновник выполнял поставленные задачи. Я же готов терпеть людей невоспитанных и далёких от этикета.

— В Польше начались брожения. Основная причина — недовольство присутствия русской армии, фактически оккупировавшей страну. Но даже не это главное. В конце января Станислав Август под давлением России и Пруссии признал равные права диссидентов и католиков. Пусть и с большими ограничениями. Но этого хватило, чтобы в подольском городе Бар собралась внушительная толпа шляхты, объявившая о создании своей Конфедерации. Гонец с этой новостью прибыл только вчера, так что об этой новости ещё никому не известно. Этих самых конфедераций в Польше тьма, но нас волнует именно Подольская или Барская, — собеседник слушает внимательно, но явно не понимает к чему эта лекция, — Только бунтовщики, если их можно так назвать, не учли одного. Я, король Фридрих и императрица Мария-Терезия с нетерпением ждали начала мятежа.

А вот здесь, Мельгунов удивился и даже подался вперёд, стараясь уловить каждое моё слово.

— Причина нашего ожидания проста — Россия, Пруссия и Австрия решили разделить Речь Посполитую, прекратив существование сего богомерзкого государства. У меня пока нет последних новостей, но корпуса генералов Верймарна и Бибикова, а также полки бригадиров Кречетникова и Суворова уже начали атаку на сборища мятежников и перебежчиков из королевских полков. Более того, к границам Польши должны подойти австрийские и прусские войска. Мы не позволим восстанию разрастись, и уничтожим любое сопротивление на корню. Нет, немного времени поляки получат. Сначала мы захватим крупные города и немного подождём, дав им собрать побольше сил.

— А зачем? Вы же только что сказали о необходимости уничтожения мятежа в зародыше. Оно дело правильное и поможет избежать лишних жертв, — гость задал логичный вопрос.

— Мне необходимо, чтобы все магнаты и, богатя часть шляхты, проявила себя. Лучше уничтожить всю эту нечисть сразу, чем потом ловить по лесам и болотам. Тем, кто останется верным России, ничего не угрожает. А все остальные скопом считаются предателями. Что значит лишение прав на владение любого имущества и высылка за пределы Великого Княжества Литовского и Галиции с Волынью. То есть они должны покинуть новую границу империи. Но этим делом поручено заниматься генералу Волкову[2]. Дмитрий Васильевич особым гуманизмом не страдает, ещё и поляков недолюбливает. Получается просто идеальный кандидат на конфискацию магнатских земель, — произношу с усмешкой, — Касаемо религиозных дел, то ими займётся князь Вяземский. Нам необходимо вернуть в лоно истинной церкви униатов и ренегатов, перешедших в католичество. Дело это сложное, но Синод создал целый комитет, куда вошли наиболее разумные священники. России только религиозных войн не хватало. Поэтому действовать будем жёстко, но не спеша. Смена веры не коснётся только шляхты, вернее, она будет делать это потихоньку.

На самом деле я не знаю, чего делать с попами. Вопрос о наделении староверов равными правами так и висит в воздухе. Митрополиты его усиленно забалтывают. Но моё предложение о просветительской деятельности на русских землях, захваченных папистами, привело их в полный восторг. Наверное, уже и епархии поделили среди нужных людей. Ничего, Уложенная комиссия ещё работает, и именно она объявит об указе уравнивающих в православных и старообрядцев. А церковь для раскольников я уже начал создавать.

Иначе получается забавная история. Мы требуем от поляков равных прав для диссидентов, то есть протестантов и православных. В своей же стране держим часть населения за нелюдей. Магометан и буддистов пока трогать не будем. Хватит того, что знать инородцев уравнена в правах с русским дворянством. Но есть ещё одна конфессия, с которой я не собираюсь договариваться.

— Жиды! — отвечаю на незаданный вопрос Мельгунова, — Вы должны решить их вопрос, и желательно в короткие сроки.

— Но как, Ваше Величество? Это весьма сложная задача, которая потребует немало сил, в том числе Тайной экспедиции и даже армии. Вы не представляете, какие это фанатики!

Я знаю о евреях поболее Алексея Петровича. Уж больно Майор не любил этот злокозненный народ, принёсший России множество потрясений и страданий. Думаю, всё обстояло немного иначе. Ну не могло же государство веками терпеть исключительно предателей и махинаторов? Только спорить с наставником бесполезно. У него это было глубоко личное. Коли разговор заходил об иудеях, то он становился непробиваемым упрямцем, не желающим ничего слушать. Наверное, так сильно допекли православных в будущем.

Мне пришлось подойти к вопросу этого народа с политической и экономической стороны. Если брать вовлечённость жидов в жизнь общества, то она ограничена их религиозными постулатами, изначально считающая людей иного вероисповедания врагами и чуть ли скотом. Что не добавило мне хорошего настроения. Доклады же Шешковского и Щербатова всё расставили по своим местам. Ростовщичество, скупка урожая по заведомо низким ценам, закабаление