Книга От Хитровки до Ходынки. История московской полиции с XII века до октября 1917 года - Игорь Анатольевич Потёмкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1906 г. отделы Канцелярии градоначальника были преобразованы в отделения, хотя штат их был значительно увеличен в связи с возросшим объёмом задач. При этом появилось еще три отделения: цензурное, особое по городским делам присутствие и особое по городским обществам и союзам присутствие. Два последних отвечали за взаимодействие с городскими властями и сословными обществами. В 1910 г. в канцелярии работало 56 штатных сотрудников и 42 писца: 37 вольнонаемных и пятеро в звании околоточного надзирателя.
С 1908 по 1915 гг. Московским градоначальником был Александр Александрович Адрианов – опытнейший военный юрист. В 1909 г. в Москве отменили должность генерал-губернатора. Адрианов стал единовластным правителем, но при этом часто проявлял нерешительность в своих действиях, что зачастую мешало претворять в жизнь новшества в полицейском деле. Тем не менее, грандиозные празднества, такие как 200-летие Бородинской битвы и 300-летия Дома Романова, требующие особого усилия полицейских властей по охране общественного порядка и связанные с наплывом гостей и приездом императора, прошли вполне организованно.
В 1914 г., с началом Первой мировой войны, московская полиция перешла на особый режим функционирования, как и жандармерия, и охранное отделение. Многие сотрудники полиции в патриотическом порыве ушли на фронт, поэтому нагрузка увеличилась кратно. 11 июля в Первопрестольной была введена должность – Главноначальствующий Москвы. Адрианов оставался на этой должности до 5 мая 1915 г. Его сменил князь Федор Федорович Юсупов. Вскоре после этого, 26–29 мая вспыхнул и нанес большой ущерб городу массовый погром немцев. Не имеющий опыта гражданского управления такого масштаба, Юсупов не смог уверенно руководить силами полиции, которая три дня ждала команд от руководителя, но так и не дождалась. В результате Юсупов был вынужден уйти в отставку. Адрианова, испытывающего германофобские взгляды, как и Юсупов, за то, что при нем долгое время подогревались городские настроения на предмет «немецкого засилья» в московском предпринимательстве, следствие после немецких погромов рекомендовало отдать под суд, но император отклонил это предложение.
Вместо него был назначен Евгений Константинович Климович – бывший начальник московского охранного отделения, напротив имевший большой опыт руководства, к тому же с масштабным мировоззрением и огромной трудоспособностью. Он успел поработать начальником Особого отдела Департамента полиции, градоначальником г. Керчь-Еникальский, Ростова-на-Дону. При нем силы полиции были усилены, в первую очередь конно-полицейская стража. В городе в условиях военного времени поддерживался достойный общественный порядок, предприятия работали, попытки стачек и забастовок жестко пресекались. Это было замечено и отмечено властью: 16 февраля 1916 г. он был назначен директором Департамента полиции.
Последним Главноначальствующим Москвы, руководившим полицией, стал генерал-майор В.Н. Шебеко. В отличие от Климовича, он не понимал специфику полицейской службы, относился к московским полицейским даже с некоторым презрением. Поэтому ничего хорошего за год, до Февральской революции 1917 г. в непростых условиях полицейской службы в условиях военного времени, для подчиненных не сделал.
Рассмотрим кратко деятельность московской полиции во время Первой мировой войны в 1914–1917 гг.
С началом Первой мировой войны требования к обеспечению внутренней безопасности неуклонно возросли. В стране вводилось чрезвычайное законодательство. Законом от 20 июля 1914 г. при чрезвычайных обстоятельствах в районах военных действий и местностях объявлялось военное положение. На остальной территории вводилось Положение чрезвычайной охраны. Москва оказалась в условиях действия Положения чрезвычайной охраны. Введенные правила предоставляли полиции и жандармерии достаточно широкие полномочия. Московская полиция, потерпев серьезный урон в связи с тем, что определенная часть полицейских добровольно ушла на фронт. Это, конечно, повлияло прежде всего на борьбу с преступностью и раскрываемость преступлений.
Так, бросается в глаза соотношение раскрываемости по самому массовому виду преступлений: по простым кражам на сумму до 300 руб. Если брать статистику отдельно по крупным городам: Петрограду, Москве и Одессе, то раскрываемость такова: в 1915 году в Одессе – 2589 краж, раскрыто – 1105, т. е. 43 %. А в Петрограде и Москве в этот год соответственно 3657 и 2069 краж, с одинаковой раскрываемостью 33 %, т. е. чуть более трети от общего числа[546].
«Это высвечивает, как мы полагаем, два основополагающих фактора, каждый имеющий под собой ряд проблем, влияющих на динамику состояния личной безопасности людей во время войны. Один фактор увязан с криминализацией разных слоёв населения и подразделяется на несколько направлений: в связи беженством; притоком криминалитета с оккупированных и выселяемых территорий, в том числе в результате побега из тюрем; взлёта преступности беспризорных несовершеннолетних в связи с потерей одного или двух родителей; дезертирством из действующей армии и вернувшихся (временно или постоянно) с фронта, которые не могли честным путём найти себе и своей семье «хорошее место за столом жизни», а также люмпенизацией малоимущих граждан… Второй фактор связан с самой полицией. В связи с уходом на фронт и увеличением объёма работы требовалось соответствующее увеличение штата чинов полиции, чего не произошло, а набираемый состав не имел опыта для розыскной деятельности. Действующее довоенное законодательство, регламентирующее обязанности общей полиции не отвечало требованиям военного времени и требовало немедленного принятия соответствующих правовых актов. Все обсуждаемые вопросы в Министерстве и Государственной Думе по реформе полиции так и не были экстренно приняты, включая мотивацию полицейского об оплате его труда»[547].
В крупных городах, и прежде всего в Петрограде и Москве в связи с естественным оттоком мужского населения призывного возраста в действующую армию приобрело развитие посягательство на чужую собственность. «Сейчас, когда большинство мужского населения страны, работников и естественных хранителей домашнего семейного благополучия, ушло на войну, – говорится в «Вестнике полиции», – всякое посягательство на чужую собственность… в лице полиции должны находить себе беспощадных преследователей и искоренителей»[548].
В Москве активизировались заезжие воры-взломщики, совершающие набеги на частные квартиры и магазины, чаще всего тоже частные. Кличку им присвоили – «громилы». «Отечественные громилы зорко следили за движением своих заграничных коллег по пути прогресса, и …две недели тому назад агентами сыскной полиции были задержаны на Николаевском вокзале при попытке уехать в Москву двое варшавян-рецидивистов Барт и Ладо с аппаратами… Два аппарата представляли собой металлические цилиндры довольно внушительных размеров, были снабжены особыми ацетиленовыми горелками и наполнены газом ещё неисследованного состава, – сообщает «Вестник полиции» и предлагает простые неотложные меры для успешной борьбы с этим явлением. – Нужно увеличить штаты сыскной полиции, теперь насчитывающей своих агентов чуть ли не единицами, нужно вооружить их все всеми физическими и моральными средствами борьбы, нужно широко утилизировать опыт Европы в этой области, и только тогда можно будет говорить о правильной борьбе, или даже о ликвидации вакханалии имущественных преступлений. Все частичные меры будут только паллиативами»[549].
Не даром корреспондирующие авторы «Вестника полиции» призывали увеличить штатную численность сыскной полиции. Для борьбы ворами-взломщиками, бандитами, осуществляющими разбойные нападения, пользуясь суматохой военного времени были брошены лучшие силы московского уголовного сыска.
В целом, уголовный сыск в Москве был для того времени не плохо укомплектован для отпора преступникам разных мастей. Так, шестой отдел сыскной полиции содержал статистическую часть и музей, где много чего было представлено: фомки, холодное и огнестрельное оружие, «куклы» и т. д., изъятое у преступников. Наличие музея, организованного в начале века В.И. Лебедевым и восстановленного при А.Ф. Кошко, помогало в подготовке новых сотрудников. «В 1914 г. был открыт ещё и кабинет научно-технической экспертизы… Статистическая часть занималась составлением… месячных и годовых статистических отчётов на основе докладов сотрудников полиции, а также составлением различных схем и графиков, позволявшим руководству анализировать работу сотрудников»[550].
Розыскными циркулярами здесь занимался второй отдел сыскной полиции, который имел стол розыска, «где была сосредоточена вся документация по поводу розыска и обрабатывались запросы из различных ведомств. Здесь же составлялись розыскные листы, списки задержанных и высланных из Москвы»[551].
Как мы уже писали в предыдущем параграфе, при сыскных отделениях Москвы и Петрограда создавались летучие отделения для наблюдения в общественных местах: вокзалах, рынках, крупных магазинах и на улицах, а также ломбардные отделения для наблюдения и выявления личностей, сдававших в ломбарды краденые вещи.
Полученные данные от сыскной полиции по г. Москве и от московского прокурора говорят, что число преступлений всех категорий с началом войны серьёзно сократилось. В первую очередь, нанесение телесных повреждений более или менее
