Книга Нежный огонь любви - Джейн Энн Кренц

— Нет. Нам только демонстрировали голограммы. Я не собиралась стать биологом, так что необходимости научиться препарировать не было.

— Это будет совсем не похоже на аккуратненькую и чистую голограмму. Почему бы тебе не заняться пламенником, пока я приготовлю ужин?

С этими словами Расчет вручил ей маленький пламенник, вытащенный им все из той же портупеи, а сам снова повернулся к прыгуну.

Стараясь не глядеть в его сторону, Зельда принялась разжигать аварийный пламенник. Она быстро отрегулировала пламя небольшой горелки. Смотреть на огонь было приятно. В самом сердце джунглей он придавал ощущение спокойствия.

Расчет быстро слабел. Зельда с тревогой наблюдала, как он смывает кровь с рук в звонком ручье, протекавшем через поляну. Но она не стала ничего ему говорить, пока он поджаривал куски мяса, наколов их на острие ножа.

Зельда слушала, как шипит капающий в огонь жир. Она пыталась задерживать дыхание, лишь бы не чувствовать запах жарящегося мяса. Расчет протянул ей кусок. Она молча взяла его. Боже! Как это можно есть?

— Осторожно, горячо.

Он жадно впился зубами в дымящийся кусок мяса.

Сморщившись, Зельда чуть-чуть откусила от своей порции. Глядя прямо перед собой, она принялась медленно его пережевывать, с трудом глотая кусочки. По другую сторону пламенника Расчет энергично поглощал мясо, внимательно за ней наблюдая. Под его пристальным взглядом Зельда заставляла себя глотать мясо, представляя, что это — просто лекарство.

— Нам страшно повезло, что ты вспомнил о портупее и бластере, — заметила она, пытаясь завести непринужденную застольную беседу. В темноте другие обедающие разговаривали не столь вразумительно: визг, рычание, шипение, вопли. Зельде ничего не оставалось, кроме как молить Бога, чтобы они быстрее покончили с обедом.

— Тут был скорее инстинкт, чем везение. И уж конечно, не предусмотрительность или продуманные действия. В тот момент голова у меня плохо работала. Я просто помню, что почувствовал себя неуютно. Портупея стала вроде части меня. А бластер на Ренессансе всегда с тобой. — Он обглодал ногу. — Ну, как у тебя дела?

— Прекрасно, — с трудом выдавила она, заставив себя проглотить еще кусочек.

— По-моему, ты немного позеленела. — Он разглядывал ее в неровном свете пламенника. — Ты точно нормально себя чувствуешь?

— ДаОн понимающе улыбнулся:

— Бедная Зельда. На тебя в последнее время постоянно сваливается что-то новое, да?

— Путешествие оказалось не совсем таким, как я ожидала,

— Ты преуменьшаешь!

Она почему-то не хотела сдаваться.

— Но благодаря тебе я, кажется, нашла кратчайший путь к моей цели.

Она оглянулась назад, туда, где чернел вход в помещение архива.

— Ты что, решила, что это и есть та легенда? То, что ты искала?

Теперь его лицо было совершенно непроницаемым.

— Может быть. Ты ведь не будешь спорить, что здесь действовала телепатическая связь? Впервые я почувствовала ее вчера днем, пока дожидалась тебя. Может, из-за ослабленного защитного поля? Тебе никогда не приходило в голову, что экраны мешают контакту:

— Но этой ночью экраны работали на полную мощность.

— Ты прав. — Зельда начала размышлять вслух. — Но к этому моменту механизм, отвечающий за контакт, уже, так сказать, узнал наше местоположение. Может, он не в состоянии конкурировать с другими воздействиями, но в тишине ночи ему удалось нас

Коснуться.

Расчет молча пожал плечами, насадил на кончик ножа новый кусок мяса и поднес его к огню. Зельда продолжала, стараясь восстановить логику происшедшего:

— Если в прошлом кто-то слышал этот зов, они могли рассказать об этом своим друзьям. За долгие годы рассказы стали более запутанными и причудливыми.

— До того, как они попадали в архив Клеменции? Возможно. Но если другие люди слышали этот зов и шли на него, то почему никто не нашел прибежище? — спросил Расчет.

— Не знаю.

— Может, они слышали зов, но не шли на него. Зельда нахмурилась:

— Почему им было не пойти на зов? Мы же пошли!

— Мы ночевали рядом с ним две ночи. До остальных могли доходить только отголоски. Думаю, скимме-ры здесь не останавливались. Есть более удачные места для стоянок. А зову, видимо, нужно время настроиться на человека. Потом заставить его прийти сюда.

Она кивнула:

— Звучит убедительно.

— Возможно и другое объяснение: кто-то мог обнаружить это место — но не выжить, чтобы рассказать об этом. Если этот человек решил, что на обратном пути получит защиту, то его ждало горькое разочарование. Я не надеялся на защиту — и все равно был горько разочарован. У твоих призраков странное чувство юмора.

— Не верю, чтобы они устроили ловушку, чтобы заманивать сюда разумные создания, показывать им свою историю, а потом оставлять их без защиты. Возможно, они решили, что у тех, кто найдет это место, хватит ума защитить себя на обратном пути. Расчет застонал:

— Никогда и ничего нельзя принимать как должное. Пример того, что при этом случается, сидит сейчас перед тобой.

— Ох, Расчет, я вовсе не хотела сказать, что ты… — Зельда смутилась.

— Что я законченный… Тебе вовсе не обязательно говорить об этом. Факты говорят сами за себя.

— Ты всегда так ругаешь себя, когда происходит что-нибудь нехорошее?

— Только если это» что-то» настолько нехорошее, чтобы кто-то мог погибнуть.

— Но мы оба остались живы, Расчет.

— Пока.

Он снова встал и направился к ручью помыть руки. Ему обязательно нужно отдохнуть, решила Зельда. Хорошо еще, что Расчет не заметил, как она выбросила недоеденную порцию мяса. Она была уверена, что не сможет проглотить больше ни куска. С желудком у нее творилось что-то нехорошее.

— Попробуем немного поспать. Но лучше спать по очереди. Неизвестно, насколько надежно это кольцо. Обязательно нужно дежурить.

— Я буду первая, — предложила Зельда. Расчет покачал головой:

— К утру мне может стать хуже. Я подежурю первым, пока еще осталось немного сил. — Он снова опустился на землю и привалился спиной к изогнутой стене. — Отключи пламенник. Свет пусть дает кварц-фонарик.

— По-моему, опасаться нечего. Поляна безопасна. Никто пока не пытается пересечь ее границу.

Зельда едва сознавала, что говорит. С желудком творилось что-то невообразимое. Ее прошиб холодный пот. Лоб стал совершенно мокрым. И это отнюдь не из-за влажного воздуха.

— Зельда?

— Сиди, Расчет. Я сейчас.

Не поворачиваясь к нему, она медленно прошла к краю прогалины, за пределы круга света, отбрасываемого кварцфонариком.