Книга Падение - Соман Чайнани

о Капитане Пиратов, так это то, что его сердце добрее, чем у Пэна, как бы он себя ни называл, – сказал Директор школы. – Его слабость – это, безусловно, жажда власти. Но те, кто жаждет получить власть в Нетландии, обычно плохо кончают. Это верно и для Черной Бороды. В моем вмешательстве нет необходимости.

Над головой послышался звонок, затем – громкий топот.

– О, похоже, наше время на сегодня кончилось, – сказал Директор школы, с улыбкой вставая с места. – Начинается новый учебный день.

Он возвращается в свою башню, уже составив четкий план.

Поискать в колдовских книгах заклинание, чтобы усмирить непослушного стимфа… потом разослать письма в Совет Королевств, чтобы те присматривали за Черной Бородой на случай, если тот попытается захватить еще какие-нибудь земли, кроме Нетландии… потом визит в Друпати, проверить, нет ли там новых перспективных никогдашников. Серия поражений Зла все продолжается, так что следующие новобранцы должны быть сильнее. Он посмотрел на Сториана – трудолюбивое перо писало сказку о мальчике-обжоре, который охотился за золотым гусем. Мальчику, всего несколько лет назад окончившему Школу Зла, пока не особенно везет. Директор школы попытался не обращать внимания на размеренный, резкий шорох пера. Он все изменит. Нужно только найти хороших учеников. Может быть, даже придется посетить Гавальдон и найти нового смелого читателя…

Но сначала разобраться со стимфами. Он открыл сундук с лучшими книгами заклинаний…

– Ищешь заклинание? Надеюсь, оно будет получше, чем то, которое на меня наложила та старая карга в лесу, – послышался знакомый голос.

Директор школы повернулся и увидел зеленолицую чернокрылую фею, сидевшую на краю книги Сториана.

– Ее зелье, превратившее меня в человека, было дешевкой. Продержалось всего несколько недель, – вздохнула Мариалена.

– Жаль, – ответил Директор школы.

– Ты мог бы и превратить меня обратно, знаешь ли, – заметила фея. – Зло помогает Злу. Правильно, Райан?

– Меня зовут не Райан. – Директор наклонился над сундуком и продолжил копаться в книгах. – Я теперь только Директор школы. И я не поддерживаю ни одну сторону.

– Тогда, полагаю, тебе не нужно знать, что Зло никогда не победит, пока ты Директор школы. Что раз уж ты здесь, Добро теперь неуязвимо.

Директор школы перестал искать книгу.

– Оно знает, что ты сделал, – сказала фея. – И оно будет уравновешивать убийство брата – сделает все для того, чтобы твоя сторона вечно проигрывала. Если только ты не сделаешь что-то, чтобы это исправить.

Директор школы медленно поднял голову.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

– Скажем так, я вижу это – точно так же, как предвидела твою победу, – сказала она.

Директор школы какое-то время помолчал.

Он прислонился к стене, сложив руки на груди:

– Если я не сделаю что-то, чтобы это «исправить»…

– Ты убил брата-близнеца, безжалостно и беспощадно. Ты нарушил узы крови, – сказала Мариалена. – Раз и навсегда доказал, что Зло неспособно любить. Чтобы исправить это, тебе придется доказать, что оно способно любить.

Директор школы ухмыльнулся:

– Доказать, что я умею любить? Поцелуй истинной любви и «жили они долго и счастливо», да? Найти замену своему брату? Знаешь, я уже прошел по этому пути, и без него мне куда лучше…

– Я говорю о другой любви, – перебила фея. Она спрыгнула со стола и подлетела к его лицу. – О любви настолько злой и разрушительной, настолько холодной и просчитанной, что она будет противоречить всем принципам любви всегдашников с их «жили они долго и счастливо». О любви, которую смогут выдержать только две по-настоящему злые души.

Улыбка исчезла с лица Директора школы.

– Это возможно? – спросил он, заливаясь краской. – Такая любовь?

Фея подлетела еще ближе и заглянула ему прямо в глаза.

– Не знаю, Райан. Возможно ли?

– Скажи мне. – Его дыхание участилось, сердце забилось. – Как зовут этого человека? Того, кого я смогу так полюбить. Кто это?

Мариалена покачала крыльями:

– Ты же знаешь, что ясновидящим нельзя задавать вопросов.

Огонь вернулся обратно в глаза Директора школы. Он спрятал жажду и желание обратно в глубины души.

– О, совсем забыл, – проговорил он, снова отворачиваясь к книгам. – Я приказал, чтобы твою семью выпустили из Мейденвейла. Это ведь тоже часть пророчества, да? Что новый Директор школы прославит имя Садеров? Хотя, если честно, я не уверен, хотят ли они, чтобы ты носила их имя – ты уже дважды засадила их в тюрьму. Так что, может быть, это их ждет слава, а не тебя? Как тебе такой поворот?

Фея свирепо посмотрела на него.

Развернувшись в воздухе, она выпорхнула из башни. На краткое мгновение Сториан стал зеленым, отразив ее лицо. Она ненадолго задержалась у окна, окинула Райана мрачным взглядом, затем подлетела к самому уху и что-то шепнула.

Затем исчезла в утреннем воздухе.

В кабинете Директора школы повисло молчание. Он посмотрел на перо, которое перестало писать и повернулось к нему острием, словно озорно подмигивая.

– Что? – тихо проговорил он.

А потом расхохотался.

Кто?!

Он согнулся в три погибели от хохота, даже дышать было трудно.

Да, вот уж действительно – любовь зла!

Но потом он перестал смеяться. Слишком уж серьезным был взгляд феи.

Это невозможно.

Как же сильно придется ему изменить себе. Как далеко заплутать в лабиринтах сердца. Ужас! Это будет не любовь. Это будет что-то отвратительное… что-то извращенное, мрачное, чуждое его душе… С таким же успехом он может назвать себя Рафалем…

«Нет», – подумал он, подходя к окну и смотря фее вслед. Она просто решила жестоко насмеяться над ним. Подшутить – в отместку за шутку про ее семью.

Он посмотрел на замки Добра и Зла, соединенные мостом.

Равновесие вернулось. В его душе теперь покой. А Сториан – зеркало этой души.

Перо скоро вознаградит его.

Оно забудет о том, что случилось с его братом – как и он сам.

Он всегда будет один, и этого достаточно.

Ему не нужен больше никто.

Он – Единственный.

«Все будет хорошо», – подумал Директор школы.

Впереди ждет золотой век Зла.

Примечания

1

Буканьеры – пираты Карибского моря, в основном французы, которые нападали на испанские суда и колонии в XVII веке.

2

Терракота – изделия из керамики, которые после обжига приобретают узнаваемый цвет – красно-коричневый.

3

Рекогносцировка – изучение местности, чтобы понять, как расположены силы противника, обследование окрестностей, разведка.

4

Саронг – традиционная одежда, которую носят в Индии, Индонезии и других странах Юго-Восточной Азии: широкий отрез ткани, который оборачивают вокруг