Книга Чудовище - Фрост Кей

чем все остальные в этом борделе.

Торн отбросила свое смущение. Все так и должно быть. Они женаты и влюблены. Именно так себя пары и ведут. Тут нечего стыдиться.

Она приподняла лист, пытаясь уловить тусклый свет догорающих, потрескивающих свечей, расставленных по комнате. Перед ними была карта Хеймсерии. Торн указала на один из южных регионов.

– Ко мне обратился шериф провинции Бетраз. Он явно знатного происхождения и образован. Он точно не ведет дела в своей родной провинции, чтобы там никто не мог на него выйти. Я не обратила внимания на его акцент при первой встрече, но там, в горах, он становился заметен во время вспышек ярости. Держу пари, что он из Мержери. Судя по доходившим до меня слухам, их лорд не очень доволен тем, что новая королева сокращает его доходы от торговли наркотиками. Нам нужно пойти на контакт с Темным двором.

– Темный двор? Рассадник наркотиков? Похоже, у тебя довольно сомнительные связи, Торн.

Она рассмеялась.

– Нельзя так долго вести жизнь собирательницы сокровищ, не обзаведясь несколькими друзьями-бандитами. И, кроме того, Дэмиен вхож в Темный двор, разве нет? Он сам мне об этом сказал.

Лука кивнул.

– Да, но мы не обсуждаем его работу. Однако теперь, когда Дестин больше не король, похоже, он не столь уж заинтересован в делах Темного двора.

– Хм-м.

– Что значит «хм-м»?

– Это значит, что мне интересно, сможет ли Дэмиен нам помочь. – Если он передал ее сообщение, то, может, дело уже сдвинулось с мертвой точки. – У меня к тебе вопрос. Твой источник молодости…

– Что?

Торн улыбнулась.

– Я привыкла так называть твои цветы у себя в мыслях из-за книги, которую однажды прочитала в детстве, но сейчас не об этом. Ты когда-нибудь делился с ним своей особой Мимикией? Может, для целей Темного двора?

– Я выращиваю их только для себя, своих слуг и нескольких избранных клиентов. Никто из них не знает, где я живу и откуда взялся цветок.

– Кто-то знает, – проворчала она. – И они готовы за него убить.

– У некоторых людей в сердце тьма. – Пауза. – Как думаешь, мои растения использовали в яде, который разработал король?

– Ни в коем случае! – Она повернулась, чтобы заглянуть в глаза своей паре. – Во-первых, ты выращиваешь их не в таком количестве, чтобы они нанесли столь огромный ущерб. Во-вторых, в случае твоей причастности на твоем лугу оказалась бы Тэмпест Мадрид, а не я. И наконец, я знаю, что ты с осторожностью подходил к выбору клиентов. Ты стремишься помочь, а не навредить. – Она провела руками по своим шрамам. – Честно говоря, с тех пор, как попала в твою крепость, я больше не чувствовала фантомных болей.

Лука чуть крепче прижал ее к своей груди и осыпал поцелуями шрамы на ее шее.

– Я этому рад. Твоя боль меня убивает. Никогда больше не хочу видеть, как тебе причиняют боль. – Он вздохнул. – Мы не можем допустить, чтобы мои цветы попали не в те руки. Но я также не могу уничтожить их. Они слишком полезны. Слишком необходимы.

– Значит, нам нужно выяснить, кто знает о тебе и что они планируют делать с твоими растениями.

Лука взял Торн за подбородок и, приподняв ее лицо, заглянул в глаза.

– Нам? Не Темному двору, не Гончим?

На губах Торн заиграла ухмылка.

– Ну конечно. Разве тебе не хочется исследовать мир и чем-то заняться теперь, когда ты наконец покинул замок? Разве тебе не хочется увидеть своими глазами, как я жила все эти годы?

– Ты ведь не про бордель сейчас говоришь? – поддразнил он.

Она легонько хлопнула Луку по плечу. Он поймал ее руку и поднес к губам.

– Я потратила целую жизнь на расследование, разведку и собирание, – сказала Торн, и от ощущения губ Луки на своей коже она затрепетала. – Я не планирую прекращать свои занятия. Особенно сейчас. Моя сестра, ее сын и Джек устроились в жизни и теперь находятся в безопасности, но так много людей живут в совершенно иных обстоятельствах. Я не могу оставить их без помощи, так? Но еще я не могу жить без тебя. Так что ты должен присоединиться ко мне!

Торн вывернулась из объятий Луки и встала на колени, чтобы их лица оказались на одном уровне.

– Пойдем со мной, – повторила она. – Пожалуйста.

На губах Луки мелькнула улыбка.

– Конечно, моя красавица, – сказал он. – Я тоже не могу без тебя. Но прежде чем мы начнем наше расследование…

Он ловко перевернул Торн на спину, всем телом нависнув над девушкой. От удивления и восторга у Торн перехватило дыхание.

Глаза Луки затуманились от желания и любви, пока его взгляд скользил по телу лежащей под ним Торн.

– …Я бы хотел провести с тобой в постели еще хотя бы ночь или, может, даже три.

– Думаю, не откажусь, – пробормотала Торн. Она провела пальцем по бледным чешуйкам у него на шее. – Один вопрос.

– Да?

– Дэмиен назвал тебя родственником, а его вторая форма – дракон, так что… – она замолчала.

Лука хмыкнул.

– Хочешь знать, приручила ли ты дракона?

– Да, – выдохнула она.

– Да, хотя я не могу менять форму, как кузен. Во мне слишком много крови намешано.

Торн улыбнулась, а затем, оставив поцелуй на бледно-сиреневой шее, откинулась назад и посмотрела на свою пару.

– Я всегда мечтала о своем личном ручном драконе.

– Ну, теперь, когда он у тебя есть, – прохрипел он, – что планируешь с ним делать?

– Любить его. – Она захлопала ресницами. – Теперь, когда ты поймал себе пару, что планируешь с ней делать?

– Любить ее. – Ее сердце забилось быстрее, когда он одарил ее дьявольской улыбкой. – И доводить до экстаза.

Лука прижался губами к ее губам.

Они не спали, растворяясь друг в друге, пока не сгорели все свечи.

Глава сорок девятая

Шериф

Влюбленные мужчины вели себя глупо.

По крайней мере, ему это было на руку.

Гонимый любовью монстр сбежал из своей крепости, как только исцелился, а вместе с ним и раздражающий зеленый дракон, охраняющий место несколько недель.

Пока зверь обитал в крепости, Густав не мог действовать. Чудом было то, что он выжил после нападения чертового дракона.

Мужчина, прихрамывая, брел по залам крепости чудовища глубокой ночью. Цветок, который ему поручили раздобыть, лежал тщательно завернутый в набедренной сумке. По позвоночнику пробежал холодок, и мужчина стиснул зубы, не замедлив шага. Что-то беспокоило его в этом месте. Может, дело в изрезанных картинах, разбитых зеркалах или жутких горгульях, которые, казалось, наблюдали за ним сверху.

Тут