Книга Ошибки мировой космонавтики - Александр Геннадьевич Яровитчук

другой, то не заметил люк и на полном ходу напоролся на него головой. От сильного удара турист рассек себе лоб. Сразу появилась кровь, которая в виде капли стала нарастать. В невесомости все направления одинаковы, и жидкость не будет течь вниз, просто потому что низа в привычном нам понимании там нет. Любая жидкость, в том числе и кровь, в таких условиях стремится собраться в шарообразную капельку именно в том месте, откуда она попала в невесомость. В случае пореза сферическая капля крови будет разрастаться вокруг места повреждения кожи. При этом рана еще и заживает медленнее, так как на орбите меняется состав тромбоцитов – клеток, которые отвечают за свертывание крови. Профессиональные космонавты быстро помогли любителю: убрали кровь впитывающими полотенцами, продезинфицировали и наложили семь швов. Дальнейших проблем со здоровьем у туриста не было. Однако многие считают ошибкой, что Росавиакосмос отправил на орбиту непрофессионала, пусть и подготовленного. В то время особенно протестовали против туристического полета земляки нашего героя – американские астронавты. Российские космонавты, чтобы отстоять члена своего экипажа, пусть и не коллегу, устроили забастовку. В итоге все прошло успешно, и сегодня именно в США космический туризм поставлен на поток.

А теперь плавно перейдем к проблемам, с которыми любой организм неминуемо столкнется в состоянии невесомости. Самое первое, что ожидает космонавта в таких условиях, – это болезнь движения. Ее причины и проявления схожи с причинами и проявлениями морской болезни. В первом полете на орбиту собак Белки и Стрелки на шестом часу активизировалась Белка. Согласно киносъемке и показаниям датчиков, она много нервничала, лаяла и дергалась, ее стошнило. Явной причины обнаружено не было – видимо, невесомость оказывала свое пока не изученное влияние. Тем не менее для будущего полета человека были введены ограничения – длительность полета не больше трех часов, а лучше меньше. Юрий Гагарин должен был находиться в космосе не более 90 минут – один оборот вокруг Земли. Ему заблокировали систему ручного управления. Это было сделано на тот случай, если в космической бездне мозг не справится с осознанием мира или если в невесомости изменится его работа. Разблокировать ручное управление можно было, но только после введения специального кода. Причем этот код был написан на листке бумаги, который помещался в конверт, а уже конверт перед стартом давали космонавту. В случае аварии нужно было открыть конверт, прочитать и осознать код и ввести его. Тем самым космонавт подтверждал свою вменяемость. С Юрием Гагариным ничего плохого не произошло, и тогда руководители космической программы СССР для второго полета человека решили увеличить время пребывания на орбите до суток. Тут-то и проявилась проблема, которая была у Белки. Космонавта начало мутить при движении.

Причина – в работе внутреннего уха. Это орган равновесия, который определяет положение тела относительно центра тяжести (в нашем случае это планета Земля), а также ускорение тела. Принцип работы достаточно прост. Во внутреннем ухе есть набор полых костей – улитка, преддверие, полукружные каналы и т. д. Внутри них имеются системы чувствительных рецепторов, небольших камушков – отолитов, – и все это находится в жидкости. При перемещении тела или головы в пространстве жидкость и отолиты в ней смещаются под действием инерции и силы тяжести. Они надавливают на чувствительные рецепторы, а те отправляют сигнал в мозг. В зависимости от того, с какой стороны и на какие нервные окончания идет воздействие, мы понимаем, наклонились ли мы вперед или назад, идем или стоим. Также мозг обрабатывает сигнал и от глаз. Во время качки на волнах линия горизонта смещается, а направление силы тяжести не меняется. В мозгу возникает противоречие, из которого и вытекают всем известные неприятные последствия. В невесомости во внутреннем ухе не будет происходить смещение жидкости при любых поворотах, так как отолиты не будут смещаться в строну центра тяжести, а вот глаза увидят изменение положения тела. И вот опять конфликт в мозгу, который ощущает перемещение от одного органа и не ощущает от другого. Причем если не двигаться, то симптомы будут легче. Так второй космонавт планеты Герман Титов и поступил. На шестом часу полета он почувствовал неприятное головокружение, но на Землю доложил о том, что все в порядке. Космонавт старался не двигать головой, и это неплохо помогло. Он даже заснул на несколько часов, несмотря на подступающую тошноту. Сон входил в план полета и был экспериментом. Сможет ли человек в космосе спать? Ответ: да. Космонавт проснулся чуть раньше сеанса связи с Землей и решил подремать еще пять минуточек. В итоге, как это часто и бывает, он пропустил сеанс, чем слегка встревожил инженеров. Конечно, все понимали, что паниковать рано, так как космонавт может просто спать. К тому же Титов не мог поставить будильник на нужное время: этого приспособления у него попросту не было. После возвращения на Землю второй космонавт планеты все о своем состоянии доложил. По результатам полета врачи впредь уделяли особое внимание подготовке вестибулярного аппарата кандидатов в космонавты, а инженеры разработали космический будильник. Хотя сейчас в программу вестибулярных тренировок входит много упражнений, космонавты далеко не всегда, оказавшись в невесомости, легко переносят болезнь движения. Многие говорили, что если бы знали, как будет плохо, то никогда бы не полетели в космос.

Самый серьезный случай произошел с американским конгрессменом. В 1984 году была создан проект «Политик в космосе». К тому времени в США у многих возник вопрос о целесообразности затрат на космические исследования. Чтобы убедиться, что деньги идут на полезное дело, в космос собрались политики. Отбор провели достаточно строго, но критерии и подготовка были куда проще, чем у профессиональных астронавтов. Все этапы отбора и подготовки прошел конгрессмен и бывший пилот Джейк Гарн. Когда он оказался на орбите, ему было так плохо, что астронавты придумали шутливую единицу измерения для оценки состояния организма – гарн. «Измерения» стали вести в диапазоне от 0 до 1. Обычно на орбите люди испытывают 0,1 гарн, во время качки – 0,01 гарн, а конгрессмен испытал на себе полноценный максимально возможный 1 гарн.

Тренировочно-нагрузочный костюм

Укачивало в космосе не только людей, но и обезьян. Во время седьмого запуска шаттла «Дискавери» на борту были две обезьяны саймири. Одна справлялась с укачиванием неплохо, а вот вторую тошнило. Она почти ничего не ела и сидела в углу клетки, сжавшись в комочек. Астронавт Уильям Торнтон сжалился и открыл дверцу, чтобы покормить обезьянку с рук. В этот момент все фекалии и остатки еды, скопившиеся от животного, вылетели наружу и разлетелись по кораблю. А там другой астронавт