Книга Реквием. Книга первая Инициация - Ивар Рави

успел.

Сержант со своими солдатами осторожно приближался к первой машине, когда со стороны, где была организована засада, раздались звуки выстрелов. Судя по звуку, работали «Корды», заглушая автоматные очереди. Прозвучала короткая очередь из КПВТ. Если «Корды» вели интенсивный огонь длинными очередями, КПВТ стрелял очень грамотно, по пять-шесть выстрелов за очередь.

— Сержант, оставайся с отделением здесь, собери оружие и разберись с ранеными, остальные за мной! — вскочив на подножку Урала, приказал водителю ехать в сторону моста, куда должны были отступить остатки Шершневской бригады.

Доехав до места, где дорога с моста поворачивала на улицу Урицкого, приказал остановиться — бой еще продолжался, хотя и с меньшей интенсивностью. Ехать на выручку своим нельзя — весь сектор простреливается нашими, можно попасть под «дружественный огонь». Звуки стрельбы стихали, пулеметов не было слышно, лишь короткие очереди из автоматов, да выделяющийся в этой какофонии звуков выстрел из снайперской винтовки.

— Капитан, вас полковник вызывает! — обратился ко мне радист. Взяв из его рук трубку, привычно отозвался:

— Орлан слушает, прием.

Слушая довольный голос полковника, я чувствовал, как сильно устал. Позвоночник ныл, рука с рацией мелко подрагивала. Встал вполоборота спиной к радисту, чтобы тот не видел мой послебоевой мандраж. Так бывало и на войне — в горячке боя не чувствуешь усталости, лишь потом приходит понимание всего, и само тело ноет, словно просит пощады. Сейчас я хотел только одного — оказаться в Старом Кудоме, чтобы сказать Аннабель о своих чувствах и попросить ее руки. Лишь побывав близко к смерти, начинаешь ценить всю прелесть жизни.

Глава 24

Рубикон

Сергей сдержал свое слово — козла и козу он нам достал. Не знаю, какие усилия ему пришлось приложить и как далеко искать по деревням, но факт был налицо. После ошеломительной победы над Шершневской бригадой в городе пришлось провести еще два дня. Об удачном исходе по рации сообщил в Эдем, попросив Ваню приехать на Шишиге, чтобы забрать животных.

Разгром противника был ошеломляющий — из сотни, выступившей в Спасск-Рязанском, невредимыми остались всего трое. Двенадцать человек были ранены, но только четверо из них имели шанс выкарабкаться. Ранения из крупнокалиберных пулеметов несовместимы с жизнью. Почти девяносто перешли в разряд двухсотых, на местном кладбище их хоронили в общей могиле. Услышав про полный разгром подельника, Скольников сдался и находился вод стражей в ожидании решения по своей персоне.

Мелкий криминалитет, поднявший голову за время нашего вынужденного бездействия, практически испарился. Скольниковские люди, не имевшие за плечами преступлений, были распущены по домам, но десяток бандитов также ожидал своей участи.

— Что мне с ними делать? — разводил руками Сердюков. — Расстрелять не могу, они пленные, отпустить нельзя — рыльце у них в пуху. А выделять людей, держать их под стражей, кормить, поить — не заслужили они такого обращения.

После разгрома бандитов полковник делегировал часть полномочий гражданской власти города. Горожане за один день, путем открытого голосования выбрали нового градоначальника. Им оказался довольно молодой сотрудник прежней мэрии, уволившийся из-за несогласия со Скольниковым.

Меня проблемы города мало касались — выполнив часть уговора с Сердюковым, получив признательность гражданских и всеобщее уважение от солдат, я думал лишь о скорейшем возвращении в Старый Кудом. Лишь по настойчивой просьбе полковника задержался на два дня, предстояло решить еще пару вопросов. БРДМ, подбитый мной на мосту, был пригоден для дальнейшего использования. Внутри было кое-что разбито из оборудования, но местные умельцы уже колдовали внутри боевой машины, ремонтируя и отмывая ее от крови водителя. Еще можно было использовать одну из инкассаторских машин, получивших минимальные повреждения. Остальной транспорт противника был изрешечен — калибр 14.5 КПВТ и 12.7 «Корда» буквально разрывал металл на куски, превратив машины в железный хлам.

Глотов, новый мэр, предложил выставить исковерканные машины на дорогах у въезда в город как напоминание всем желающим покуситься на жизнь горожан и общественный порядок. Все близлежащие деревни Спасского района изъявили желание войти под управление Сердюкова, хотя номинально главой города был не он.

— Я не мэр! — горячился полковник. — Пусть все эти вопросы решает гражданский. Моя цель — безопасность людей.

Кстати, выяснилось, почему так грамотно короткими очередями стрелял КПВТ второго БТРа в засаде. Полковник не утерпел и самолично принял участие в бою, сев за крупнокалиберный пулемет. Именно его очереди по колонне и были самые эффективные, опыт ведения боевых действий у Сердюкова был солидный.

Насчет блондинки Саши я оказался прав — в городе она появилась к вечеру и, не стесняясь, рыдала над обезображенным трупом Шершнева. Мобильная группа под командованием Синицина на двух «Тиграх» провела окончательную зачистку Старой Рязани сразу по следам боя. Десяток бойцов Шершнева предпочли не дожидаться солдат, организовав беспорядочное бегство.

В ставке бандитов оказалось много добра — пользуясь силой, они обирали ближайшие деревни, умудрившись организовать мародерские рейды вплоть до самого Шацка. Не знаю, что за городок был Шацк, но только фур с мукой оттуда бандиты пригнали пять. Общая добыча из Старой Рязани была столь значительна, что пришлось освобождать знакомый нам ангар от металлопродукции, чтобы устроить там склад. Но больше всего Глотов обрадовался специалистам, собиравшим для Шершнева ветрогенераторы. Все оборудование и сами специалисты, захваченные в Шацке, были препровождены в Спасск-Рязанский, где они продолжили прерванную работу. Отец и сын, имевшие небольшой бизнес по продаже и монтажу оборудования для ветрогенераторов, приняли предложение Глотова обосноваться в городе. В самом Шацке не было власти, каждый выживал как мог, и улицы часто становились свидетелями перестрелки. Полковник, по просьбе Глотова, отрядил мобильный отряд, чтобы забрали членов семей электриков.

Синицин вернулся в день моего отъезда вместе с женами электриков и еще двумя автобусами беженцев из этого городка. Даже с учетом отсутствия связи, до Шацка дошла информация про кровопролитие в Спасске и его итогах.

Ашот и Ваня уже уехали на Шишиге, загрузив живность. Сердюков распорядился, чтобы нам выдели три мешка муки, мешок риса и два ящика консервов. Глотов по совей инициативе добавил пять ящиков водки, этого добра у бандитов изъяли в огромном количестве. Соли я тоже выпросил, приехавшие Ашот и Ваня просили этот ингредиент — наши женщины соль тратили