Книга Одинокий волк - Патриция Гэфни

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– Что это значит: он исчез?

Филип отодвинул свой стул и встал. Видно было, что он еле сдерживает волнение.

– Все было, как я сказал. Он вышел в туалет, и больше мы его не видели. Сидни уставилась на него во все глаза.

– Вы его искали? Почему вы сошли без него? Сэм подошел к Сидни. Бросив взгляд на лицо брата, она порывисто обняла его, крепко прижав к себе.

– Флип говорит, что Майкл, наверно, сошел с поезда потихоньку, – сказал он, всхлипывая. – Флип думает, что Майкл сбежал.

– Сбежал?

Тетя Эстелла скомкала салфетку и раздраженно бросила ее на стол.

– Но это же ужасно! Бедный мальчик! Мы должны найти его во что бы то ни стало! Может быть, нам вызвать полицию? Нет, пожалуй, не стоит. Харли, что ты думаешь обо всем этом?

Отец Сидни снял пенсне и начал рассматривать линзы в пламени свечей.

– Гм… – сказал он. – Гм…

Сидевший напротив Филип заслонился ладонью, как щитком, от тети Эстеллы и послал Сидни ошеломленный взгляд, означавший: «Что с ней, черт побери, происходит?» При любых других обстоятельствах Сидни, наверное, рассмеялась бы, но сейчас она лишь откинулась на спинку стула и, продолжая обнимать Сэма, с каменным лицом выложила Филипу последние новости.

– Сегодня днем звонил мистер Хиггинс. Он установил наконец, кто родители Майкла. Они…

– Кто такой мистер Хиггинс? – вставил Сэм.

– Детектив, который разыскивал семью Майкла.

– И кто же они? – спросил сгоравший от любопытства Филип.

– Они…

– По всей видимости, мы несколько недооценили нашего мистера Макнейла, – с жеманной улыбкой перебила племянницу тетя Эстелла.

Сидни до боли закусила губу. Весь день она пыталась подавить в себе волну удушающего гнева, грозившую выплеснуться через край и обрушиться на голову тетушки. Она понимала, что возмущаться бесполезно, но ничего не могла с собой поделать.

– Как выяснилось, – с расстановкой продолжала тетя Эстелла, – он…

– Он сын графа, – выпалила Сидни, просто чтобы лишить тетю Эстеллу удовольствия сообщить об этом первой. – Его отец – лорд Олдерн. Майкл – младший из Олдернов. Он потомок шотландских королей.

Все было готово к праздничному приему. Рабочие, садовники, ландшафтные архитекторы закончили наконец свою работу и ближе к вечеру покинули поместье. Цветочные бордюры, цветы на клумбах, цветы в огромных глиняных горшках заполонили лужайку, наполняя неподвижный ночной воздух дурманящим ароматом. Края навеса в белую и желтую полоску, украшенные бахромой с кисточками, поблескивали в свете восходящей над озером луны. Китайские фонарики сейчас не горели, но начинали весело раскачиваться, когда до них добиралось дуновение еле заметного ветерка.

Сидни доводилось присутствовать на свадебных торжествах, устроенных с меньшей пышностью, чем этот благотворительный ужин с танцами, подготовленный на завтрашний день ее тетей. Все было готово, все в идеальном порядке вплоть до последней льняной салфетки, выстиранной горничными до белоснежного состояния и отглаженной с казарменной безупречностью.

И в то же самое время личная жизнь Сидни лежала в руинах.

– Где он, Филип? – с тоской спросила она, обхватив колени руками и напряженно вглядываясь в темнеющий двор, словно надеялась его увидеть, силой взгляда вызвать на дорожке его присутствие, его стройную широкоплечую фигуру, его застенчивую улыбку.

– Он вернется.

– Ты уверен?

– Конечно. Просто ему нужно время, чтобы побыть одному.

Сидни опустила голову. Ей хотелось верить, что Филип прав, хотелось, чтобы он ее убедил. Но воспоминания о том, что сказал ей вчера Майкл, и о тех ужасных вещах, что она сама ему наговорила, лишали ее надежды.

– Сегодня он был очень грустный, – задумчиво признался Филип. – Совершенно не похож на себя. Не надо было водить его в зоопарк, это была неудачная затея. Ему ужасно не понравилось. Но мне и в голову не приходило…

–Что?

– Что он так все воспримет. Звери в клетках… Он на них смотреть не мог. Ему ужасно не понравилось, – повторил Филип. – Но он не хотел об этом говорить, и мы с Сэмом тоже не стали, хотя, наверное, надо было. Он выглядел удручающе, Сид. С ним что-то случилось.

Да, случилось, и она знала, что именно.

– О господи, – прошептала Сидни, закрыв лицо руками и чувствуя себя несчастной.

– Не беспокойся, он вернется. Здесь его дом, мы его семья.

Сидни прижала руку ко рту, изо всех сил стараясь не заплакать.

– Я причинила ему боль, – призналась она. – Это все моя вина.

Слезы тут же навернулись ей на глаза, их больше невозможно было удержать.

– Да будет тебе, Сид! О чем ты говоришь? Разве ты могла обидеть Майкла!

Потребность поделиться с кем-нибудь боролась в ее душе с желанием сохранить свое поведение в тайне.

– Я знаю, что он в тебя влюблен, – неожиданно выпалил Филип. Сидни медленно выпрямилась. ..

– Ты… он… Откуда ты знаешь? – изумленно спросила она. Филип горестно улыбнулся.

– Я же не слепой.

– Это Майкл тебе сказал?

– Ему и не требовалось говорить, я сам догадался. Что произошло между вами, Сид? Я ведь чувствую, что что-то случилось.

Она перевела дух.

– Тетя Эстелла застала нас вместе. В столовой, – торопливо сказала она, краснея. – Она была… очень недовольна. Честно говоря, у нас произошла ужасная ссора.

Сидни вздрогнула, вспоминая, как это было ужасно.

«Ты собираешься замуж за этого субъекта? Или ты просто намерена вступить с ним в половые отношения ?»

«Половые отношения». В устах тети Эстеллы эти слова показались ей настолько мерзкими, что Сидни едва устояла на ногах. Ее как будто облили грязью. Ей стало нестерпимо стыдно.

– Да уж, могу себе представить, – пробормотал смущенный Филип.

– Ну а потом я сказала Майклу, что все, что мы делали, было ошибкой. А потом… он меня оставил. Сказал, что любит меня, и ушел. Он знал, что все кончено, что мы никогда не можем быть вместе.

Филип протянул ей свой платок, и Сидни уткнулась в него носом. Она готова была прорыдать всю ночь, но ей не хотелось, чтобы брат видел ее в таком состоянии.

– В чем дело? – спросил он тихо, поглаживая ее по плечам. – Ты чувствуешь себя виноватой, Сид, или тут есть что-то еще?

Сидни энергично затрясла головой.

– Что происходит? Неужели тебя угораздило влюбиться в Майкла, Сид? Скажи мне, что это не так!

Ее сердце готово было разорваться. – Это так, – проговорила наконец она, захлебываясь слезами. – Филип, я не могу противиться этому, это выше моих сил!