Книга Сказки - Константин Яковлевич Лагунов

Погоди… Не перебивай. Переведу дух, всё расскажу…

Прижалось Облачко к чёрному боку Мишеля, передохнуло. И рассказало:

— Туч Липучу Каракручу донесли: вас орлы через заставу пронесли. Эх, озлился Туч Липуч. Разъярился Каракруч. Разъярился — в небо взвился. Вам навстречу устремился. Вот-вот явится сюда. И тогда грядёт беда…

Услыхал Вожак Орлиной Стаи. Крикнул своим орлам:

— Нам успеть бы только, братцы. Во-о-он до острова добраться. Доберёмся если, там Туч Липуч не страшен нам.

— Почему? — спросил Мишель.

— Это же Черёмуховый остров — владения Осетра-батюшки, речного Царя. Только Осётр и знает тайну, как одолеть Туч Липуча Каракруча. А вон и сам злодей… Спешит сюда. Скорей!..

Вдали на горизонте замаячила чёрная точка. Она стремительно приближалась, становясь все больше, больше.

Миг — и точка обернулась шариком. Шарик вырос в футбольный мяч. Мяч тут же стал похож на огромную летучую мышь.

— Шибче, братцы! — закричал Вожак Орлиной Стаи.

Из последних сил летят орлы. Что есть мочи машут могучими крыльями. Совсем близко Черёмуховый остров. Но и Туч Липуч Каракруч рядом.

Развернулся. Растянулся. Чёрной тучей обернулся. Разом всех решил накрыть. И в пещеру утащить.

Вот над орлами он навис.

Вот он рванулся резко вниз.

Сей миг сграбастает всех и…

Но Вожак Орлиной Стаи не зевал.

— Падаем! — скомандовал он.

Сложили орлы крылья и вместе с ношей, будто камни, повалились на остров. Туч Липуч Каракруч не погнался за ними. «Всё равно разобьются», — решил он.

Когда до острова осталось несколько метров, Вожак Орлиной Стаи крикнул:

— Крылья!

Разом раскинули крылья орлы. И повисли в воздухе. Потом медленно, плавно опустились на остров.

Понял Туч Липуч Каракруч, что его перехитрили. Задрожал от злобы. Закружил над островом.

Он над островом, как ворон, закружил. Чёрным мороком весь остров обложил. А на остров не посмел он. Не полез. Покружился. Покрутился. И исчез…

Черёмуховый остров

Ах, какой это был остров.

Расчудесный остров.

Сказочный…

Остров был маленький. И круглый. Совсем-совсем круглый. Ну, прямо наикруглейший. Как пятак. Как блюдечко.

И весь остров густо-густо зарос черёмухой. И та цвела. Да как цвела!

Гроздья крупные. Каждый цветочек как маленький колокольчик.

Прозрачный.

Яркий.

Звонкий…

А гроздья-то, гроздья… Всех цветов! Синие да белые… Чёрные да жёлтые… Оранжевые да фиолетовые… А ещё голубые, да бирюзовые, да гранатовые…

Представляешь, как необыкновенен, как наряден был остров? Куда ни глянь — всюду чуть приметно колышутся на ветру разноцветные гроздья.

И все они на солнышке блестят. И все струят волшебный аромат. И будто колокольчики звенят.

В зарослях черёмухи тропинки извиваются. Тропки извиваются — в узелок собираются. В очень крепкий узелок, чтоб никто понять не смог. Где конец? А где начало?..

В центре острова стояла. Преогромная Сосна. Как маяк была она.

На вершине. На макушке. Прилепилася избушка — берестяной теремок. В нём Дежурная Кукушка. Охраняет островок.

Кто б на остров ни ступил, Дежурная Кукушка его заметит. И тут же прозвенит над черёмуховыми зарослями:

— Ку-ку!.. Ку-ку!.. Ку-ку!..

И сразу остров оживает. Деревья клонит и качает. Звенят цветы-колокольцы. Несётся звон во все концы.

Тропинки тоже оживают. То явятся, то исчезают. Или свиваются в кольцо. И нет у них совсем концов.

И камни становятся живыми. Ворочаются. Перемещаются. Подкатываются под ноги. Вырываются из-под ног.

Даже трава становится колкой. Что ни травинка, то иголка. Не гнучая. Не ломучая. Колючая да царапучая.

Мишель с друзьями и оглядеться не успели, а Кукушка уже прокричала своё тревожное «ку-ку!». И тут же всё ожило. Задвигалось. Зашевелилось.

Ускользают из-под ног тропинки. Будто иглы, колются травинки. Камни ожили, ползут со всех сторон. Оглушил друзей цветов могучий звон. Ни вперёд шагать, ни сесть — нельзя.

Говорит Мишель:

— Постой, друзья! Мы, похоже, угодили в клетку. Подождите здесь меня. Я — в разведку.

Царь речной

С Мишелем в разведку отправился и Дюзик. Пошли сначала по тропке. Не приметили, как та свилась в кольцо. И они воротились туда, откуда пришли.

Пошли по другой тропе. И та в кольцо свернулась. И опять они пришли, откуда ушли.

Тогда они вышли на узкую, неприметную просеку. И двинулись по ней.

То и дело Мишель останавливался. Дюзик вынимал у него из лап острые занозы. Из высокой травы выползали вдруг камни. Мишель запинался, ушибался.

Всё-таки они добрались до Сосны, что стояла в центре островка.

И сразу приметили под Сосной какой-то лаз. Нора не нора. Берлога не берлога.

Сунул Мишель голову в лаз, принюхался — рекой пахнет. Пригляделся — и верно вода. Колодец, что ли?

Воды он не боялся. Да и делать нечего: надо же как-то выбираться с острова.

Вдохнул Мишель поглубже и… прыгнул в воду. И вот диво. Падает он, падает. А до воды долететь никак не может.

Отступает вода и отступает. Уходит вглубь да вглубь.

Вот уже и дно колодца видно. А там, на дне, чернеют огромные острые камни.

«Сейчас грохнусь об эти камни и разобьюсь…» — подумал Мишель.

Только так подумал, падать перестал. Повис, как на парашюте.

Висит. Качается. По сторонам озирается.

Стенка колодца вдруг расступилась. Дверца широкая в ней появилась.

Вошел в неё Мишель и очутился в тоннеле.

Шагает неспешно, осторожно Мишель. Всё шире, светлее и выше тоннель.

И вот перед Мишелем зал. Таких Мишель век не видал.

Огромен зал.

Широк.

Высок.

Вверху хрустальный потолок.

Рубиновые стены.

Алмазный пол.

Как из застывшей пены, отлит широкий стол.

На мраморном помосте недвижимо стоит трон из слоновой кости — весь золотом увит.

На троне Царь речной сидит. Повелитель и владыка всех сибирских рек Осётр-батюшка.

Царю Осетру сто семьдесят лет. Он в панцирь закован. Он в латы одет.

Серебряны латы. А панцирь златой. Корона жемчужная над головой. Корона сверкает, словно горя. Сверкает и пояс из янтаря.

Царь держит трезубец. Сурово глядит. И грозно Мишелю Осётр говорит:

— Кто таков?.. Зачем?.. Откуда?.. Отвечай живей, покуда… Слушать я тебя желаю…

— Слушай, царь. Я отвечаю…

И Мишель рассказал, куда и зачем пробирается с друзьями. Осетру-батюшке рассказ Мишеля поглянулся. Царь речной довольно улыбнулся.

— Я добрых уважаю. Я храбрых почитаю. А смелым помогаю. Сейчас прикажу, чтоб ваш плот отыскали и к острову нашему тут же пригнали.

В