Книга Война Польши против Советской России. Воспоминания главнокомандующего польской армией, 1919–1921 - Владислав Сикорский

в сердце России, дал под Можайском сражение, очень жестокое, но не принесшее решающей победы, а затем пришел в Москву со 100 000 человек, всем, что осталось от Великой армии, с которой он предпринял завоевание столицы царей. Остальные войска Наполеона оказались разбросаны по таким расстояниям, что больше не могли скоординировано участвовать в совместных операциях. Очевидно, что и 300 000 человек не хватило бы, даже в 1812 г., чтобы победить просторы России. Огромные размеры страны были самым надежным подспорьем армии Кутузова, который отступил в район Тулы и Калуги. В конце концов, бескрайние просторы победили гений великого Наполеона, вынудили его к тяжелому отступлению и стали причиной крушения его планов, гигантских для его эпохи.

В 1918 г. немцы также не смогли покорить огромные пространства востока, хотя для них многих трудности оказались сглаженными благодаря использованию современных средств сообщения и связи. Они спровоцировали выход России из войны, заразив ее вирусом революции и большевизма.

Даже многие среди нас — маршал Пилсудский подчеркивает это в своем историческом исследовании[105] — не умели использовать в своих интересах огромные пространства на востоке. Благоговейно преклоняясь перед позиционной войной, мы хотели подражать ее формам, хотя наше положение сильно отличалось от существовавшего на западе. Мы не понимали, что огромная Сарматская равнина требует масштабных маневренных действий, наполеоновской системы мобильной войны. В 1919 и большей части 1920-х гг. мы использовали на востоке кордонную тактику. И из-за этого едва не проиграли войну Советам.

Тухачевский отказался от этого великого союзника России, ее до сих пор не побежденного защитника — бескрайних просторов, — слишком быстро перейдя Неман и Буг и слишком далеко оторвавшись от своей естественной базы; тем самым он страшно ослабил себя. Продвигаясь вглубь Польши без соответствующей подготовки, он взвалил на себя слишком тяжелую ношу, которая его раздавила: организацию этапных зон, о чем я говорил в начале данной работы. И тогда бескрайние просторы, непобедимый союзник русских армий, из-за перемены фортуны отомстили большевистскому командующему.

Слишком быстрое продвижение русской армии по Польше

Наступая на Варшаву, Тухачевский осуществлял генеральное наступление, смелое и даже дерзкое. Начав его 4 июля на Авуте, он за сорок дней дошел до Варшавы. За этот относительно короткий отрезок времени его войска преодолели около 500 км, безостановочно преследуя отступающую польскую армию.

Наша война с Россией должна была стать первым опытом классовой войны, этот характер московские красные лидеры пытались во что бы то ни стало придать ей с первого дня.

Война такого рода идет по специфическим законам, с применением особых принципов стратегии, которые в некотором роде оправдывали столь стремительное продвижение Красной армии: Тухачевский, несшийся, как лавина, в сердце Польши, мог, в соответствии с революционной стратегией, рассчитывать на выступление союзников внутри подвергшегося нападению государства.

Направление его главного удара проходило через области, наиболее благоприятные для устройства внутренних беспорядков. С одной стороны, это были территории, население которых было настроено ковенской Литвой[106] против Польши, а также Белостокский промышленный район, где зрело социальное недовольство. С другой стороны, оно было нацелено прямо на столицу, обладание которой всегда решает успех революций, и Лодзинский район, насчитывавший сотни тысяч рабочих. Согласно прогнозам большевиков, впрочем оказавшимся ошибочными, эта огромная масса трудящихся была для Красной армии мощным резервом в тылу польского фронта. Как можно скорее организовать эти резервы и бросить их на противника — такова была задача Тухачевского.

Это заставило красного командующего потерять всякую меру и всякое хладнокровие; этим он подорвал успех организованного им преследования. Такое далекое и быстрое преследование не могло базироваться на одной лишь достигнутой быстроте, даже в соответствии с революционной стратегией. Преследование такого рода требует соответствующим образом подготовленных рубежей для остановки, образованного и хорошо организованного командования, спаянных войск, достаточно многочисленных и хорошо обученных. Если этого нет, оно выдыхается при значительном продвижении на территорию противника.

В августе 1920 г. русская армия не обладала такими качествами. Во время решающих боев некоторые из ее самых высокопоставленных руководителей, как, например, командующий IV армией, проявили полную свою неподготовленность к управлению крупными воинскими соединениями; также и общее управление явно было лишено координации и энергичности.

Единство командования — это единство операций на конкретном театре боевых действий. Главнокомандующий Красной армией Каменев не обеспечивал этого единства командования, в чем мы убедились во время битвы за Варшаву. Тухачевский его тоже не обеспечивал, оставаясь со своим штабом в Минске, то есть слишком далеко от места разворачивавшихся на Висле с молниеносной быстротой событий, чтобы реагировать на них энергично, практически, реально, а не в своем воображении.

Они не сумели укротить чрезмерный индивидуализм своих подчиненных, сыновей революции. Они не смогли заставить Буденного своевременно выполнить приказ. Они терпели чрезмерное влияние на фронте комиссаров и подчиняли свою стратегию политике, что дорого им обошлось на поле боя.

Все это вызвало в первых числах августа 1920 г. явный разнобой в действиях двух русских фронтов, что привело к странной ситуации войск красных, отмеченной 13 августа: III кавалерийский корпус уже дошел до Плоцка, Влоцлавека и Нешавы на Висле, тогда как 1-я Конная армия Буденного и советская XII армия еще стояли на Верхнем Буге.

Неудачное расположение русских позволило польскому Главному командованию разделить их на две группы и последовательно разбить обе: сначала Южный фронт, который ограниченные польские силы сдержали на Буге и в Восточной Малой Польше; затем наши главные силы разбили их Северный фронт на Висле.

Недостаток единства в управлении русскими войсками проявился также в крайнем разнообразии задач, которые советское командование ставило при каждом этапе своего наступления.

Помимо задач, поставленных перед армиями, подходившими к средней Висле, 1-я Конная армия, поддерживаемая двумя пехотными дивизиями, наступала, вопреки полученным приказам, на Львов, чтобы овладеть Восточной Малой Польшей, отрезать нас от Румынии и овладеть нефтяными месторождениями — командующий советской XII армией, вместо того чтобы следить за тем, что происходит на его фронте, организовал глубокий рейд к переправам через Сан в Сеняве и Радзымине; не знаю, для кого и для чего это было нужно.

Все эти ошибки стали причиной злосчастного распыления русских сил и растраты их энергии; ошибки были в дальнейшем усугублены тем фактом, что советская IV армия слишком далеко завела свой правый фланг от Западного фронта. Разбросанные таким образом силы невозможно было собрать в самый важный момент. IV армия отдалялась, 1-я Конная армия вела совершенно самостоятельное наступление на Львов, и в момент кризиса Тухачевский не мог использовать полностью все имевшиеся в его распоряжении силы.

Красный солдат в то время не был пригоден к