Книга Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330 - Клод Каэн

Известно, что в 612 (1215) году эту должность занимал Синан ад-Дин Тогрул. (Около 618 (1221) года имеется упоминание об этой должности, но ее носитель не назван.)

Ранее было отмечено, что большую часть должностей при дворе занимали военные или такие из уже перечисленных высших чиновников, как атабек и наиб (но не перване). Их число пополняли военачальники из провинций, о которых мы поговорим позже, и беклербеки.

Дать сколь-нибудь точное определение тому, кого называли «беклербеком», достаточно сложно. Возможно, он идентичен тому, кого в художественных греческих текстах XII века называли «архисатрап», а в других местах ispahsalar, amir kabir и т. д. В XIII веке это слово было эквивалентно арабскому amir (но чаще malik)-al umara – «эмир эмиров». Оба этих титула встречаются в текстах произвольно, иногда даже в одном и том же тексте. Нет ни одного случая, чтобы в один и тот же период времени упоминалось больше одного беклербека. Даже в монгольский период, для которого распределение должностей описано достаточно детально, беклербек всегда фигурирует в единственном числе. Однако в период независимости мы иногда сталкиваемся с двумя именами носителей этой должности, называемыми так, словно они были современниками. Но поскольку один из них был главой большой турецкой провинции Кастамону, мы склонны считать, что он обладал соответствующими этой должности полномочиями только в этих границах. Кроме того, можно предположить, что особой обязанностью беклербека был контроль за туркменами, чьи вожди назывались беками, но, похоже, никаких подтверждений этой гипотезы нет. Кстати, одним из беклербеков был Комнин, которого трудно представить в этой должности, если только он не был полностью ассимилирован. Очевидно, что обязанности беклербека лежали в основном в военной сфере, но это не означает, что он был каким-то особенным военачальником по сравнению с другими. Например, если подчиненные ему войска оказывались в такой ситуации, что не могли получать команды непосредственно от него, его вполне мог заменить, например, атабек.

Список беклербеков

Хусам ад-Дин Чупан, занимал эту должность в то же время, что и Сейф ад-Дин амир Кызыл в 1211 году (если только он назван не с опережением). Сейф ад-Дин Ине и Баха ад-Дин Кутлугшах – одновременно или друг за другом в 617 (1220) году.

Во время крымского похода тот же Хусам ад-Дин Чупан.

Алтынбек, позже атабек.

Арслан ибн Каймаз, при котором в должности наиба состоял Низир ад-Дин Turjman – переводчик, который, впрочем, упоминается вскользь незадолго перед тем, как наибом стал Захир ад-Дин Мансур ибн Кафи.

Такое впечатление, что об обычном судействе в «Руме» нельзя сказать ничего особенного. Как было показано ранее, благодаря Сулейману ибн Кутлумушу кадий появился там в то же время, что и мусульманская община. Но мы мало что можем сказать о реальном функционировании этого института в «Руме», и в любом случае нет оснований предполагать, что он обладал какими-то особыми характеристиками. Во всех исламских странах кадий, хотя и назначался государством, был фигурой, стоящей вне государственной структуры в том смысле, что он применял закон, который не зависел от государства, а средства, которыми он пользовался, отчасти имели своим источником религию, и государство в принципе не имело над ними власти. Сохранившиеся записи о благотворительных взносах – вакуфах – показывают, что кадии играли такую же роль, как и везде, – роль гаранта и надзирателя за этими вакуфами. Свой кадий имелся в каждом большом городе, и повсюду у него были помощники. Неясно, существовал ли верховный кадий. Возможно, им был столичный кадий, как в других государствах, или эта роль передавалась amir-dad. В отношении «свидетелей» правильного ведения дел в «Руме» нам известно только то, что они ставили свои подписи внизу документов о вакуфе, но их количество превышает число постоянных свидетелей (shuhad). Как и в соседних государствах Востока, в «Руме» существовал специальный армейский кадий (назначаемый за свои особые правовые и лингвистические знания) – cadi l-askar или qadi-I lashkar. Связанные с кадием знатоки права, судя по всему, являлись консультантами – muftis, но фактически применительно к «Руму» интересующего нас периода о них почти ничего не известно.

О ремеслах сказано очень много. Мы знаем, что во всех исламских странах контроль за разными ремеслами осуществлялся агентом кадия, muhtasib, чье существование в «Руме» того времени подтверждено. В других странах у него были специальные представители, которые надзирали за каждым из ремесел. Возможно, так же было и в «Руме», но в этом отношении возникает проблема, которую мы обсудим позже.

Армия

Армия представляет собой ту сферу, где византийская модель почти наверняка, хотя и несколько парадоксально, дает о себе знать одновременно с классической ирано-мусульманской моделью и традициями древних тюрков. Но в этом отношении, очевидно, необходимо делать различие между периодами.

Вначале не существовало никакой другой военной силы, кроме туркменов, сохранявших более или менее свою автономную структуру. Как мы видели, они продолжали свои набеги на границах на протяжении всей истории сельджуков, не говоря уже об истории позднего Средневековья. В определенные моменты они действовали в своих собственных интересах, не пытаясь следовать политике Сельджукидов, в другое время, сообразно обстоятельствам, находились у них на службе. Но в течение XII века была создана другая армия, развивавшаяся и в течение XIII века, формы и методы организации которой, к сожалению, определить невозможно. Точно известно, что, как и во всех армиях мусульманского Ближнего Востока, и сельджукских, и других, в этой армии были рабы и исламизированные пленные, которые позже получали свободу. Но если в других местах это были в основном рабы-тюрки, в данном случае это часто были рабы-греки, захваченные в приграничных набегах, особенно в провинции Кастамону. Причины того, что использовались рекруты такого рода, в частности в гвардии, в jandars, или в гарнизонах крупных центров, были такими же, как и в соседних мусульманских государствах. Политически это потребность в их верности, и в то же время технически – необходимость владеть образцами боя, отличными от тех, к которым привыкли туркмены, чтобы иметь возможность достойно противостоять вражеским армиям и осуществлять осаду. Но в армии имелась и другая составляющая, которая отчетливо видна в XIII веке и которая полностью отличается от всего, что существовало у других мусульман Ближнего Востока, а именно иностранные наемники.

Иногда думают, что к этой армии следует отнести части, состоящие из людей смешанной национальности – икдишей, но при обсуждении городов мы указали на то, что эта мысль зиждется на определенном непонимании. Несмотря на то что временами икдишам случалось действовать как местной милиции, они не составляли часть армии и не были обычными солдатами. Точно так же нет оснований предполагать, что они были своего рода предшественниками османских янычар, иными словами, детьми, взятыми из семей местных жителей, чтобы вырастить из них мусульманских воинов. Естественно, как во всех мусульманских странах, использование христиан в армии даже не рассматривалось и во времена монголов, которые сами не были мусульманами и в некоторых случаях благоволили христианам. Намерение армянского епископа Эрзинджана Саркиса ввести части своих единоверцев в объединенную армию вызвало неистовый шум. Однако это не исключает вероятности того, что государство сельджуков использовало иностранных христиан в качестве наемников. Тексты не всегда дают возможность определить, были ли части такого сорта, о которых есть сведения, действительно состоявшими из наемников, или это были отряды, присланные вассальными суверенами. Даже в случае «франков» речь могла идти об их подданных из армянской Киликии, а в них недостатка не было. Отчасти из-за них сборник законов и обычаев был переведен на армянский язык для использования представителями администрации. Кроме того, могли быть и промежуточные случаи, когда по причине какой-нибудь внезапной угрозы в лице хорезмийцев или монголов сельджукские власти привлекали в дополнение к собственным войскам военные отряды своих союзников или вассалов, содержание которых частично или полностью оплачивалось последними за счет (или помимо) обычных налогов. Но нет сомнения, что имелись и наемники в прямом смысле этого слова, как и в византийской армии, которая не знала военного рабства и где среди иностранных воинов наравне с тюрками из русской степи были славяне, скандинавы, франки (в частности, норманны из Италии) и другие. Но что может показаться самым странным для сознания, привыкшего к современным представлениям, – это то, что даже во времена крестовых походов этими наемниками командовали франки. Кроме того, важно отличать христиан из Сирии, а позже из Верхней Месопотамии или Египта, которые непосредственно боролись с франками на латинском Востоке (в государствах крестоносцев), тогда как турки из Малой Азии не воевали против них, если не считать крестоносцев, которые проходили через их территории, а также времени после падения пограничного графства Эдесса. Иногда они даже вступали в союзы с некоторыми из них (случаи таких альянсов встречались даже среди сирийцев, но они были исключением и считались возмутительными). Можно привести один-два случая, когда франки нанимались на службу к сирийским и египетским мусульманским правителям, но церковь, как правило (хотя и тщетно), отлучала купцов, продававших оружие мусульманам, и a fortiori не соглашалась, чтобы солдаты воевали на их стороне, даже если их врагами были не франки. Впрочем, можно провести параллель с мусульманским Западом, в особенности Марокко Альмохадов, где в обмен на молчаливое признание папства и гарантии для христианского богослужения существовала настоящая христианская милиция. Сомнительно, чтобы эта параллель была известна Сельджукидам или что она могла каким-то образом повлиять на них. Но что верно, так это то, что наемники франки были, и в определенных случаях – как было указано ранее, брат Симон из Сен-Кантена гордился ими – они играли важную роль. Приводятся даже некоторые имена, которые трудно распознать. Известно, что среди их командиров были венецианец, одновременно с этим занимавшийся торговлей, уроженец итальянской Пьяченцы, итальянский норманн и гасконец. Зачем они приехали? И как добрались туда? Неизвестно. Возможно, некоторые из них приехали с Кипра в период «безработицы». Другие могли приехать из стран, ранее зависевших от Византийской империи, и теперь через Латинскую империю перебраться в государство турков, где, как мы неоднократно подчеркивали, отношение к иностранцам не было таким враждебным, как в государствах, находившихся дальше на восток. Какие-то из них могли быть пленниками сирийских правителей, освобожденными при условии, что поступят к ним на службу во время кампаний Кей-Кавуса и Кей-Кубада. Монгольские завоевания, безусловно, положили конец возможности наняться на военную службу в «Руме», но до 1243 года об этом ничего не известно.