Книга Сон, ставший жизнью - Андрей Сиротенко

– Легко отделались, – выдохнул Степан, вытирая проступившие на лбу бисерины пота. – Я уж принялся жизнь перед глазами прокручивать.

– Рано хоронишь нас, – усмехнулся я. – Но ночь ещё не окончена. Давай попробуем вернуться в деревню и дойти до противоположного входа на кладбище.

И мы двинулись вдоль по дороге. Наверное, стоило поговорить о чем-то, частично обсудить случившееся на кладбище и в густом белёсом тумане, а не молчать. Но ни мне, ни Степану слова не ложились на язык. Потому мы просто шли по тёмной ночи, надеясь поскорее добраться до летнего домика Гаврилы.

Неожиданно впереди показалась странная белая точка. Сперва мы подумали, что это скопище светлячков, решивших собраться в один большой шар и пролететь от дерева к дереву. Но потом точка исчезла. Мы решили не останавливаться, а идти дальше. Через минуту белая точка снова появилась в воздухе. Она висела примерно в том же месте, что и в первый раз. Даже не просто висела, а как будто пульсировала в воздухе, попутно увеличиваясь и уменьшаясь в размерах. Степан сделал шаг в сторону точки, но она тут же исчезла, потухнув и слившись с темнотой. Луна в небе, не желая наблюдать за белым шариком, частично закрылась тёмным облаком. Я, предчувствуя что-то неладное, ускорил шаг. Буквально в следующее мгновение крона ближайшего дерева осветилась десятками белых точек. Они походили на новогоднюю гирлянду. Эффект, конечно, красивый, только что он обозначает?

– Может быть, баба Юля посылает нам сигнал? – высказал своё предположение Степан, пальцем считая белые точки.

– Думаешь, она в том месте, где они светятся? – скептически прокомментировал я. – Если два раза они и появились недалеко от земли, то теперь находятся совсем высоко. Вряд ли это баба Юля. Не на верхушке же дерева она сидит…

– А где нам тогда вообще её искать? Домовой сказал, прислушиваться к своим внутренним ощущениям. Вот мы обратились к ним и пошли на кладбище, где чуть не погибли и возвращаемся по итогу ни с чем. Совсем скоро мы окажемся в той точке, откуда и начали своё путешествие в новогоднем шарике.

– Тогда мы должны попробовать что-то ещё, – я пожал плечами. – других вариантов не остается. Как ты помнишь, мы не можем отсюда выбраться без бабы Юли. Вернее, можем, но только на тот свет, не совладав с моими кошмарами, – я нашёл силы в себе выдавить неловкую улыбку.

– Ну, давай поскорее вернёмся к летнему домику Гаврилы. Вдруг мы были с тобой невнимательны и плохо исследовали его. Должны быть ещё какие-то вещи, которые пригодятся нам в новогоднем шарике.

Степан, конечно, прав. Там могут быть какие-то предметы, которые мы по какой-то фантастической случайности не заметили сразу. Возможно, потому проход на кладбище и оказался закрыт. Но, с другой стороны, такие пропущенные предметы могут быть где угодно. Даже в траве вдоль дороги, ведущей на деревенский погост. Я не стал озвучивать эти мысли Степану. Пусть негатив останется в моей голове. Другу не обязательно знать, что моя интуиция запуталась и не знает, что делать. Мне нужно поскорее взбодрить её и заставить участвовать в процессе выбора дальнейших вариантов движения в новогодней безделушке.

– Хорошо, давай вернёмся, – решительно сказал я.

Если, конечно, там нас никто не поджидает. Ведь тут даже к гадалке ходить не надо, чтобы понять, что после неудачной попытки пройти сквозь кладбище, мы вернёмся к дому Гаврилы.

Едва эхо моих слов затухло в ночном лесу, как в воздухе вдоль дороги стали одна за другой появляться те самые белые точки. Они загорались через одинаковое расстояние и располагались друг напротив друга. Сбившись со счёта на цифре пятьдесят, я плюнул и бросил бесполезное занятие. Точки продолжали загораться где-то вдалеке, а обочина дороги под ближайшими от нас стала размываться. Из земли выползали… Гробы. Очень старые, словно выполненные вручную. Без крышек и пустые. Как только гроб полностью появлялся из земли, обочина снова становилась твердой, а белая точка потухала. Мы настороженно переглянулись со Степаном и аккуратно пошли вдоль появившихся деревянных изделий. Складывалось ощущение, что все они были сделаны под копирку. Даже скошенность на один бок у всех была идентичной. По коже забегали толпы мурашек.

– Да уж… – протянул Степан, переводя взгляд с одного гроба на другой. – Такие сны всегда очень страшные. Интересно, это моё ночное видение? Я когда-то давно видел пустые гробы. Правда, сон ничем не закончился. Я проснулся в таком диком ужасе, что неделю на улицу боялся выйти…

– Мой главный сон с гробом ты помнишь, – я старался сохранять спокойствие, несмотря на ужас, барабанивший в моём сердце. – Во что он вылился, ты знаешь… Вот только гроб там не был пустым.

– А могут ли к нам притягиваться кошмарные сны, услышанные от друзей? – задал резонный вопрос Степан.

– Хотелось бы, чтобы такого не было, – честно признался я, понимая, что рыжебородый дед может с лёгкостью претворить в жизнь высказанное Степаном.

И как он раньше до такого вообще не додумался? Все дети делятся друг с другом секретами. А уж страшные сны так и вовсе пересказывают у вечернего костра, специально додумывая несуществующие детали, чтобы посильнее напугать собравшихся. По крайней мере, в моей компании так делали постоянно.

– Я тут вспомнил, что мне Васька-токарь рассказывал… Ты его вряд ли знаешь.

Ваську-токаря я и в самом деле не знал. Разве что по небылицам, которые периодически всплывали в нашей деревне. То он самогона литр выпил и даже не опьянел. То быка оседлал и полчаса на нём ездил. То баню на протяжении суток топил и сам же в ней и парился. С учётом того, что все бани в нашей деревне топятся по-чёрному, поверить в такой факт было трудно. Как и в первые два. Тем не менее при любом упоминании Васьки-токаря все сразу наперебой рассказывали эти истории. Вот и мне они без промедления пришли в голову.

– Я с ним пару раз автобус ждал, который на вокзал едет. Васька-токарь такой приставучий. Вроде и не смотришь на него, и разговор вести не хочешь, а он к тебе без мыла сам понимаешь куда залезет. Подходит и начинает чесать обо всём без умолку. Видите ли, лицо знакомое, потому вот и решил скоротать время. Во второй раз ещё и автобус на двадцать минут задержался, так я мечтал под землю провалиться, лишь бы не слушать его. А грубить ему не хотелось. Потом всей деревне растреплет. Нужны мне эти проблемы? Оправдывайся ходи на каждом углу…

Я не перебивал Степана, предоставляя возможность выговориться. Мой друг меньше всего любил конфликты и неприятные истории. Мог вытерпеть многое, лишь бы потом пересуды не ходили. Но в душе, бесспорно, всё остро переживал и сопровождал едким словцом. Выговаривался только мне. Я умел слушать. И это Степан очень ценил, всегда открываясь без остатка.

– Вот в тот раз и поведал он мне свою историю про страшное видение. Пять лет назад, если считать с момента той встречи, привиделся ему чудаковатый сон. Якобы бродил он в лесу в поисках грибов и ягод и вышел на какую-то опушку. Помнит, что вокруг всё было очень светлым. Никогда таких ярких солнечных лучей он не видел. Сколько ни пытался проморгаться, не помогало. Он никак не мог разглядеть то, что находится перед ним. Пришлось ждать, пока солнце закроет какая-нибудь тучка. Во сне время оценивать трудно, потому сам для себя он решил, что прошло десять минут. Солнце скрылось за облаком, а перед ним возник деревянный гроб. Открытый. Крышка лежала рядом на траве. Васька-токарь не сразу решился подойти к гробу. Он всеми силами старался проснуться. Говорил, что щипал себя до крови и кусал губы, но эффекта проделанные действия не возымели. В итоге на негнущихся ногах он кое-как подошёл к гробу и, прищурив один глаз, вторым заглянул внутрь. К своему большому удивлению, обнаружил он там своего дедушку. Старик улыбался и смотрел на Ваську-токаря. Собравшись с силами, он разлепил губы и спросил у дедушки: «Ты чего здесь делаешь?». И тот ответил: «Жду, когда вы все ко мне придёте». «Куда?» – спросил Васька-токарь, кладя трясущиеся руки на деревянный край гроба. «А ты не понимаешь?» – ответил старик и расхохотался. Он смеялся, задыхаясь и брызгая слюной. Васька-токарь попятился назад и упал на траву, ударившись головой о землю. Только тогда сон отпустил его. Первым делом своим сном Васька-токарь поделился с отцом и матерью. Они сразу же озвучили общепринятую теорию о том, что гроб и покойник в ночном видении означают долгую жизнь. Это никакой не кошмар. А то, что дедушка приснился, так вообще хорошо, пусть хоть до ста лет живет. Благо он и чувствовал себя хорошо. Васька-токарь успокоился и забросил подальше чудаковатое видение…