Книга Внучка алхимика - Лариса Шкатула

– Смуглая кожа – тоже красиво.

И на том спасибо. Теперь позавтракаем. Может, хоть сегодня в пищу ничего не подмешали. Да и зачем? Не для того же, чтобы она заснула прямо в комнате Антуана де Баррас.

Она не торопилась, позавтракала как следует. Кто знает, когда ещё удастся. Вдруг получится предприятие, которое постепенно, с каждым глотком великолепного кофе, складывалось у неё в голове.

Прежде всего, как Соня поняла, комната, в которой поселили старого маркиза, угловая. Иными словами, глазок в ней проделан с одной стороны, таким образом, что видна большая часть комнаты и дверь. То есть, всё, что станет делать или произносить Соня, наблюдатель услышит и увидит. Значит, нужно исхитриться и передать Антуану, что к ней применено насилие. Как отнесётся к этому старый друг её деда? Вряд ли одобрит. В противном случае, Соне придётся трудно. Она подумала так и усмехнулась: наверняка Флоримон уверен, что Софья напугана. Значит, не стоит его в этом разубеждать.

Он как раз поджидал её у двери. Небось, тоже подсматривал, как она одевается, потом как ест… бедный, у него весь мир – сплошная замочная скважина.

– Вы так думаете? – удивился он.

Неужели Соня сказала свою мысль вслух? Надо следить за собой. У неё сегодня какое-то залихватское настроение. И, кажется, совершенно не к месту. Зачем настораживать злодеев?

– Как чувствует себя моя Агриппина? – спросила она невольно дрогнувшим голосом.

– Сегодня мы решили дать ей отдохнуть, – сладко улыбаясь, проговорил Флоримон. – Сегодня у нас – выход её госпожи, вы не забыли, ваше сиятельство?

– Не забыла, – сухо сказала Соня. Можно показать, что она его побаивается, но маркиз не должен думать, будто сломал её – этак, он и вовсе удержу знать не будет!

– Не забудьте, – между тем продолжал он, – что от вашего сегодняшнего поведения зависит не только жизнь вашей служанки, но и ваша собственная!

– Об этом трудно забыть, не так ли? – Соня твердо встретила его испытывающий взгляд. – Очевидно, вчера вы подмешали мне в пищу снотворное?.. Не спешите отрицать очевидное. Я могу потерять сознание от какого-нибудь сильного потрясения, но потерять сознание на несколько часов… Лучше, если впредь мы с вами обо всем будем договариваться. Частое употребление подобного лекарства вряд ли способствует здоровью…

– Мне понравилось выражение "впредь мы с вами", – довольно кивнул Флоримон. – Это даёт надежду на будущее. Итак, что вы должны сказать моему папаше?

– Кстати, как он себя чувствует?

Тот удивленно посмотрел на Соню.

– Я произнесла что-то неподобающее?

– Наоборот, именно сегодня ему вдруг полегчало. В его-то годы, и при его болезни! Можно подумать, вы об этом знали.

– Нет, – покачала головой Соня, – я спросила просто из вежливости. О чём ещё мы можем говорить, два совершенно посторонних человека, кроме как о людях, известных нам обоим?

– Ну уж, и посторонних! – не согласился Флоримон де Баррас. – Разве не ждёт вас сегодня мой батюшка, чтобы услышать радостное известие о том, как мы с вами пришли к согласию соединить наши судьбы? Вы ведь за ночь не передумали, моя дорогая?

– А разве вы оставили мне возможность выбора?

– Конечно, оставил. У вас есть ещё один путь – ваша служанка отправится в матросский бордель. Кстати, у меня есть свой собственный в одном портовом городе. Каком, вы непременно узнаете, став моей женой. А вас… О, на вас у меня несколько другие планы…

– Перестаньте! – не выдержала Соня. – Я скажу вашему батюшке всё, что хотите!

– Вот и хорошо, вот и славная девочка, – улыбнулся маркиз, но взгляд его при этом оставался недоверчивым. – Чтобы придать вам храбрости, я буду рядом. Женщины так непостоянны. Только что она клянётся в верности тебе, а стоит отвести взгляд, как она уже улыбается другому…

Он открыл перед Соней дверь, в которой лежал его отец, и едва ли не втолкнул её внутрь.

– Здравствуйте, мсье Антуан, – Соня у порога присела в реверансе, вызвав бледную улыбку у маркиза. – Говорят, сегодня вы почувствовали себя лучше.

– Это так, хвала вашему дедушке! Раз вы наконец появились в моем замке, я перестал беречь эликсир, который когда-то приготовил мой славный товарищ. Прежде для хорошего самочувствия мне нужно было всего каплю-другую, теперь же доза несравненно больше. Впрочем, вам это неинтересно. Как и чем такой старец, как я, поддерживает в себе искру жизни. Но я не могу уйти, не закончив здесь все свои дела…

– Может, вам не стоит так много говорить? – обеспокоилась Соня.

– Увы, время неумолимо, – проговорил старик, – а, как ни крути, мне придётся подняться.

– Подняться? – удивилась Соня. – Но зачем?

– Затем, чтобы показать вам, где находится ваша часть золота… Мой сын сегодня сказал мне, что между вами возможна договоренность… то есть, я хотел сказать, он влюблён в вас и надеется внушить вам то же чувство.

– Мсье Флоримон прав – я взяла слово подумать, но я уже склоняюсь к тому, чтобы ответить на его предложение согласием.

– Значит, это правда? – Антуан де Баррас счастливо улыбнулся. – Моя дорогая, знали бы вы, как я рад!

Он сделал попытку сесть на постели, и Соня воскликнула:

– О, погодите, позвольте мне вам помочь!

Но когда она подхватила под руку старого маркиза, она шепнула ему в самое ухо:

– Это все неправда, меня заставили. Пожалуйста, простите, и постарайтесь ничем не выдавать того, что я вам сказала.

Маркиз кивнул и так же тихо сказал ей:

– Увы, моя дорогая, я так и подумал. Потому ничему удивляйтесь, скоро вы всё поймёте.

С помощью Сони он сел на кровати и сказал громко:

– Спасибо, дитя моё! А теперь позовите ко мне моего сына – пора наконец сделать то, о чем я мечтал все шестьдесят лет!

Не успел он договорить, как дверь отворилась и вошел Флоримон. Если бы Соня немного не знала его, она могла бы поверить его дрожащему со слезой возгласу:

– Папа! Дорогой папа!

И не менее торжественному голосу старого маркиза.

– Поздравляю тебя, сынок! Я рад за тебя. Ты сделал правильный выбор.

– Ты уже сидишь? – Флоримон сделал вид, что очень удивлен. – Ты хочешь показать нам с невестой свою сокровищницу.

– Именно это, дорогой, я и собираюсь сделать.

– Погоди, я позову Мари или Эмиля.

– Нет, прошу тебя! Позволь, я буду опираться на ваши молодые плечи. Вам ведь не тяжело, моя дорогая?

Старый маркиз весил так мало, был так худ, что Соня и впрямь поддерживала его безо всякого напряжения.

– Погодите, – Антуан де Баррас слегка отодвинулся. – Набрось мне что-нибудь на плечи, сынок! Там, в подземелье, может быть сыро.