Книга Лес видений - Павлина Морозова

Целый град вопросов обрушился на неё, и ни на один из них она не смогла ответить полно и искренне, поскольку Яга твёрдо настояла, чтоб Немила никому не рассказывала о том, как и зачем она сюда попала.

Но Соловей отличался не только угрожающим видом, а также нетерпеливым нравом. Не дал он ей ни минуточки на раздумье.

– Ну, быстро говори сюда!.. – он подскочил совсем близко, как вдруг остановился, словно бы натолкнулся на невидимую преграду, и расхохотался. – Ага-а! Что, перепугалась? Да ты, никак, и правда заплутала! На личике всё написано! Видать, маменька с папенькой тебя никуда не пускали дальше деревни!

Немила не мешала птице-человеку веселиться, но и держаться предпочитала на безопасном расстоянии, тем паче что Соловей без зазрения совести кувыркался в воздухе и размахивал когтищами так бойко, что ей так и виделось, как эти когти головушку с плеч снимут. Намеренно это случится или нет – какая разница? А только бежать она пока что передумала. Уж если б хотел этот Соловей напасть, то уже напал бы, верно?

– Соловеюшка, – Немила масляно-приторно улыбнулась и захлопала ресничками, – ты смейся, смейся надо мной, ежели желаешь, но не держи на месте, поскольку спешу я встретиться с дорогим сердцу человеком.

Соловей скривился, будто прокисшего молока попробовал. Сплюнул. Передразнил.

– Дорогим сердцу!.. Ха! Тут тебе не родной край, где каждый второй – брат, сват… Это тридесятое царство, где надо остерегаться всех и вся, а особенно – незнакомых, таких, как я! Позволь, дам тебе совет, проверенный собственным опытом: хочешь искать своего возлюбленного, свата, брата, кого-нибудь ещё – ищи! Но не надейся на то, что они окажут тебе радужный приём. Видишь эти крылья? Эти уродливые лапы, эти неудобные перья, от которых, тьфу, больше мороки, чем пользы? Хочешь знать, кто меня наградил внешностью столь неприглядной? А то моя ненаглядная была! Обещанная мне в жёны, которая сначала глазки строила, а как умерла, так сразу все свои клятвы позабыла! Кстати говоря… откуда ты, из какой деревни? Уж вижу, что точно не городская, я-то повадки городских ещё не успел позабыть.

Сам не осознавая того, Соловей выпятил грудь и распрямился. Даже неприятное выражение на его лице смягчилось, но ненадолго.

– Как там тебя? Мила? Мирна? Ах, точно, Немила. Говоришь, деревенская? А братьев-сестёр много у тебя? В семье любима была али так, средненько? Положили ли плачущие родственники тебе в дорогу что-нибудь мало-мальски ценное?

Подмигнув, он снова стал приближаться.

– Зря ты, Немила, вздумала бродить в одиночестве. Разве не учили тебя матушка с батюшкой, что одной в лес соваться не стоит? Видишь, что из этого вышло? Меня встретила, и теперь я просто обязан преподать тебе урок, раз уж при жизни никто этого не сделал. Ну-ка, ручки убери, а то хуже будет.

Немила схватилась одной рукой за юбку, другую выставила перед собой в защитном жесте. Но разве могла она что-то противопоставить более сильному, опытному и свирепому? Детский кошмар сбылся. С петушиным кличем Соловей налетел на неё, повалил на землю, при помощи одних только когтей задрал юбку…

Она не успела оплакать свою честь, как внезапно всё и закончилось. Гадкий Соловей рванул за пояс, а когда тот затрещал, то отпрыгнул в сторону вместе с добычей.

– Так-так-та-ак.

Немила села, по ходу отправляя одежду, и узрела, что мешочек, который был подвязан под юбкой, валяется прямо у её ступней, надорванный и пустой, а рядом с ним лежат сокровища: клубочек и коса, совершенно не пострадавшие от соловьиных замашек.

Она вскочила на колени, бросилась вперёд, но оказалась недостаточно проворной. Орудуя лапой как рукой, Соловей выдернул обе вещицы прямо из-под Немилиного носа. Она упала.

– Не-не-не. Это моё! Моё, моё! К слову, что тут у нас?

Закончив кудахтать, он первым делом воззрился на косу из девичьих волос. Удивление на человечьем лице сменилось интересом, потом брезгливостью.

– Надо же, цвет точь-в-точь как у неё, у моей суженой… А, бесполезная дрянная вещица! Забирай обратно, мне такого не надоть!

Немила схватила косу обеими руками, стряхнула налипшую пыль и пододвинула поближе мешок.

В теперешнем виде тот никуда не годился, но если проделать дырочки и найти что-то навроде верёвочки, то всё можно исправить, а уж за пояс она как-нибудь его зацепит…

Однако ж, а клубочек! Клубочек гораздо ценнее косички, и Соловей, не будучи распоследним дураком, не спешил расставаться со своим нечестным приобретением.

– Хо-хо-хо, – красуясь, он подкинул клубок и без усилий поймал его когтями. – Это что же за овца даёт такое прекрасное руно? Ась? Значит, я ошибся, и ты не такая уж простая. Зачем тебе пряжа в этом гиблом месте, а? Явно не платочки ажурные вывязывать.

Соловей совершенно очаровался клубком золотой пряжи, а вот Немила смотреть на неё не могла; перед глазами сразу вставали золотые языки пламени.

Она встала на ноги, обняла ближайшее дерево, распласталась по стволу, как вдруг в немыслимой близости от неё на тропу выскочило животное, с огненно-рыжей шерстью, достаточно крупное, но не настолько крупное, чтобы тягаться с Соловьём. Немила успела разглядеть вытянутую чёрную мордочку с белым воротником на шее и лапки в чёрных «сапожках».

Лиса пронеслась мимо, только воздух колыхнулся, а Немила едва успела подумать: «Вот дела, да она размером с волка!».

Рыжая выпрыгнула напротив Соловья, встала на задние лапы и стала принюхиваться, подёргивая носом. А после, Немила могла поклясться, та заговорила человеческим голосом, и был тот голос приятнее всех женских голосов, что ей довелось услышать в своей жизни.

– Здравствуй, Соловушка, масляна головушка. Как жизнь загробная?

Лиса говорила уверенно и нагло. Немила не сразу прониклась симпатией к лисе, подозревая в ней прохиндейку не лучше Соловья (в недобрых намерениях она бы сейчас подозревала любого, даже милого крольчонка или мышонка). Тем не менее появлению третьей стороны Немила была несказанно рада.

– Вали-ка ты отсюда, пока я не откусил твой наглый хвост, – сгрубил Соловей. – Или ты пришла послушать мою песнь?

– И послушаю, и станцую, – фыркнула лиса. – Ты мне не грози, лучше покажи, что там у тебя?

Соловей, продолжая стоять на одной ноге, отмахнулся крылом. Когти вдавились в бедный клубочек ещё сильнее.

– Иди-ка ты мимо, лиса, да не задерживайся, – рыкнул он и отпрыгнул к дереву.

Лиса метнулась вперёд.

Соловей расправил крылья, но не взлетел. Его глаза выпучились, рот раскрылся пугающе широко, что со своего места Немила смогла увидеть гланды во рту. Язык вывалился наружу. А потом изо рта полился звук.И словно дюжины иголок воткнулись Немиле в уши, в затылок и виски. Кажется, она тоже закричала – от боли.

Глаза закрылись сами собой – неосознанный, бесполезный поступок, не могущий спасти от всепроникающего визга. Свиста? Вопля? Это была худшая мигрень в её жизни.