Книга Право на сына - Адалин Черно

Официант приходит совсем неожиданно и тихо, потому что я настолько погружена в свои ощущения, что ничего не слышу. Перед нами расставляют блюда. Я слышу лишь звон тарелок и столовых приборов. Официант предлагает помощь, от которой Стас отказывается. Он соглашается и говорит, что его всегда можно вызвать, нажав на кнопку под столом.

Мы благодарим его за обслуживание и снова остаемся одни. Тишина, на удивление, совсем не давит, наоборот, помогает почувствовать момент, прислушаться к ровному дыханию Стаса, к своему биению сердца, которое в его присутствии ускоряется. Мы практически наощупь едим. Я накалываю что-то на вилку и отправляю в рот, ощущая целый бум вкусовых ощущений: соленое, слегка кисловатое и… скользкое.

— Что у тебя? — спрашивает Стас.

— Осьминог, — останавливаюсь почему-то именно на нем.

— А у меня баранина. Все слишком предсказуемо, — вроде бы с нотками разочарования, но довольно весело произносит Стас. — Выпьем? Правда, не уверен, что получится соприкоснуться бокалами.

Я шарю рукой по столу, натыкаюсь на бокал, удерживаю его, чтобы не пролить заказанное вино на стол и поднимаю, кажется, не слишком высоко.

— Я готова.

— И я, — шепчет Стас. — Давай аккуратно, чтобы не разбить?

— Ага.

Мы таки соприкасаемся бокалами, аккуратно, едва слышно, но звон все равно ощутим. Наверное потому что обострены ощущения.

— До дна?

— Постараюсь, — отшучиваюсь и пригубляю вино, пробуя его на язык.

— Только не залпом, — предупреждает Стас. — Ты должна распробовать каждый глоток. Ко дну раскроется весь букет напитка.

Я безоговорочно верю Стасу, делаю маленькие глотки и жду того самого момента, когда вино раскроется, но в конце лишь ощущаю что-то холодное, что коснулось губ и со звоном вернулось на дно бокала. Сглатываю, чувствуя, как сердце разгоняется до максимальной отметки. Барабанит о грудную клетку так сильно, что мне становится трудно делать вдох.

Это же не…

Это…

Я выпиваю вино до дна и достаю изо рта что-то металлическое, круглое, шероховатое с небольшой выпуклостью и пустым пространством внутри. Сглатываю и понимаю, что Стас с замиранием прислушивается ко мне. Его дыхание из спокойного становится слегка напряженным, шумным, с долгими задержками и громкими выдохами.

— Стас, — мой голос звучит растерянно и обескуражено.

— Выйдешь за меня? — уверенно спрашивает, будто ни секунды не колеблется с вопросом. Впрочем, как тут колебаться, если он заранее все спланировал, решил, подумал, что ему действительно это нужно.

Я растеряна. Понимаю, что мечтала об этом, думала и даже представляла, но никогда даже не предполагала, что мой самый важный день в жизни произойдет в кромешной темноте, когда я не могу видеть эмоций и чувств собеседника. Впрочем, это и не нужно, потому что я внезапно ощущаю на своих руках его горячие ладони. Стас уверенно забирает из рук кольцо, нащупывает безымянный палец и ждет моего ответа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, — произношу на выдохе. — Конечно, я выйду за тебя.

Стас надевает кольцо на мой палец, и поглаживает подушечками ладонь. Я не успеваю ничего понять, как он садится рядом. Просто двинется ко мне по круглому дивану, обнимает за талию, прижимая настолько сильно, насколько это вообще возможно. Целует. Медленно, растягивая удовольствие и пробуя на вкус, раскрывает языком мои губы, ласкает, дразнит. Эмоции на пределе, я не могу видеть его, но чувствую вкус, запах, его дыхание щекочет мне кожу. Я изучаю его руками, касаюсь плеч, шеи, прощупываю каждую мышцу и сглатываю, когда его ладони касаются моего оголенного живота.

— Я волновался, — признается, с трудом оторвавшись от меня. — Не был уверен в положительном ответе.

— Я была настолько холодной?

— Нет, ты была горячей, — он смеется. — Просто… я слишком сильно тебя люблю, чтобы не переживать и воспринимать все равнодушно.

Это его первое признание мне в любви. Эти слова вместе с тем, что я испытала в последние минуты просто окончательно вгоняют меня в состояние эйфории. Я улыбаюсь, трогаю кольцо, надетое на палец и пытаюсь свыкнуться с мыслью, что совсем скоро стану Анастасией Лебедевой. Женой отца своего ребенка, которого безумно люблю.

— Кажется, тебе полагается на радостях ответить мне тем же.

— Конечно, люблю, — шепчу уже сквозь слезы, потому что не могу справиться с нахлынувшими эмоциями. — Люблю, — выдыхаю ему уже в губы.

И пусть у нас еще так много тем для обсуждений, мне ведь еще есть что ему сказать, объясниться, доказать, но мы заслуживаем шанса подарить друг другу счастье. Стать двумя половинками единого целого.

Глава 46

Я как-то слишком быстро поплыл. Кажется, что еще вчера был свободным мужиком и думать не думал о серьезных отношениях, а вот сейчас готов жениться. И я действительно готов. Надеть на палец кольцо, вынести ее из ЗАГСа на руках, фотографироваться и целовать ее под нелепые крики “Горько!”. Конечно, лучше обойтись без этого, но если Настя захочет. Я согласен.

Как-то две недели назад, когда предлагал ей к себе переехать, а она соглашалась, думал, что этого достаточно. А на утро озарило. Неправильно. Мать бы не одобрила. Отец, конечно, промолчал бы, но тоже был недоволен. У нас сын, я определенно что-то к ней чувствую, да и она ко мне. Нам бы стать нормальной семьей, а я предложил начать с переезда. Сколько помню мои родители были консервативными. Им мои отношения с девчонками не нравились, они мечтали, чтобы я остепенился и обзавелся детьми, а они — внуками. Мать не раз говорила, что такими темпами не доживет.

Грустно осознавать, что она была права. Как и то, что для обретения счастья мне было достаточно приехать к ним на похороны. Зато сейчас у меня есть Настя и Даня. Переезд я больше не планировал, решив повременить. Сказал, что у меня ремонт и как только он закончится, они смогут ко мне переехать. Я безбожно врал, думая, как сделать ей предложение. Вчера давай съедемся, сегодня мыслю над предложением. Так и живем.

Сейчас я не могу оценить ни ее выражение лица, ни то, довольна ли она предложением, рада, хочет этого или, напротив, не особо? Вроде взрослый, самодостаточный мужик, а волнуюсь, хотят ли за меня замуж. Смешно.