Книга Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии - Робин Махержи

Впрочем даже у невыразительных слов есть свое звучание, естественная музыкальность, резонирующая с музыкальностью всего произведения. Как мы уже видели в «Двенадцатой ночи», рисуя персонажей, структуру и настроение текста, Шекспир использует звучание и ритм в той же степени, что и прямое значение слов. Я впервые попробовал силы в драматургии, сочинив пьесу в стихах. Я выверил каждое слово на предмет его звукового воздействия, и оказалось, что обед из трех блюд состоял у меня сплошь из шоколада. Мой наставник с BBC заметил, что история ему понравилась, но язык, которым она написана, стал настоящей «пощечиной», и вот это не доставило ему ни малейшего удовольствия. Так что это тоже вопрос художественного мастерства. Создавая напряжение в музыке, вы понимаете, что оно должно то нарастать, то убывать, сбиваться и щекотать нервы. Даже самый прозаичный сценарий, как показал «Таксист», не чужд ни звучанию слов, ни коллективному эффекту, который они производят.

Слова на странице по-своему поражают умы, слова, произнесенные вслух, – по-своему. Хотя письменная речь тоже звучит в голове, она, разумеется, вызывает куда меньше звукового резонанса, чем то, что можно услышать собственными ушами. Так что если хотите потренироваться, проговаривайте реплики героев вслух. Послушайте, как они звучат. Хорошо сказано? Так вообще говорят? Однажды актер отчитал меня за то, что я написал «я по колено провалился, просто проломилась половица», после чего я поклялся всегда проговаривать реплики, которые пишу героям. Просто попробуйте это произнести. Мне казалась, что фраза совершенно нормальная. Но ни один разумный человек так говорить не будет.

Услышав слова, вы почувствуете их ритм, как они ощущаются на языке, как звучат – резко или мягко, текуче или отрывисто. Кроме того, появится чувство меры, вы увидите, какие фразы слишком длинные, какие реплики отнимают много времени и не несут при этом особого смысла. Вы научитесь понимать, как дышит человек, и узнаете, что дыхание во многом определяет речь.

Работа с диалогом

Кратчайший путь к анализу конструкции сценария – понять, как разворачивается действие, кратчайший путь к пониманию персонажа – наблюдать за самим собой. Аналогичным образом, чтобы осознать всю силу диалога, надо понять, как он работает, а значит, разобраться в механизмах собственной речи. Начать можно с того, как говорим мы сами. Как образуются слова? Что за ними скрывается? Как появляются идеи, лежащие в плоскости разума? А в плоскости эмоций? Что происходит на предъязыковом уровне, где рождаются порывы, действует логика, принимаются решения? Быть может, мы не в силах различить подспудный гул, сопровождающий каждый наш шаг, определяющий каждое принятое нами решение – основательное или обыденное, но все же мы в состоянии выявить его природу, характер и логос, учитывая оказываемое им воздействие. Собственно, именно так мы и понимаем героев истории.

Возьмитесь за какое-нибудь рутинное занятие, скажем, заварите чай, сходите погулять или почистите зубы, прислушиваясь к внутреннему монологу. Вы уже определились, что будете делать дальше? Или все еще обдумываете предыдущее действие? Есть ли какие-то шаблоны, знакомые конструкции, повторяющиеся мысли, которые вы большей частью и не замечаете? Имейте в виду: все, что мы говорим сами себе, формирует наше восприятие мира. Насколько наша внутренняя речь является попыткой сориентироваться в окружающей реальности или создать другую, понять которую будет проще? Понаблюдать за собой можно в стрессовых ситуациях, когда на нас давят те или иные обстоятельства, поскольку однажды мы поставим в аналогичное положение своих героев. На что мы полагаемся, чтобы справиться с такой ситуацией? Насколько это помогает? Как мы решаем, что делать? Есть ли какие-то шаблоны, привычная суета, повторяющаяся из раза в раз только потому, что так заведено? К чему это приводит?

Мы вступаем в диалог в стремлении к самовыражению. Как мы уже видели, даже наша машина и одежда – тоже разновидность диалога. Как минимум, подобные вещи обязаны своим происхождением сказанным однажды словам, и неважно, кому те слова были сказаны – другим или самому себе. Однако порой довольно трудно передать свою мысль. Особенно непросто приходится, если мы надеемся кого-то обмануть. Еще сложнее, если мы, как это часто случается, обманываем самих себя. Впрочем, мы рано осваиваем этот навык и, большей частью, неплохо его используем. Драматург должен уметь использовать символы, в которых проявляется логос – лингвистически и не только. Изучайте подсказки, которые мы даем окружающим, и подсказки, которые от них получаем. Используйте их в рамках получения Основы. Момент озарения, когда нечаянный жест или слово позволяют заглянуть в душу другому человеку, может стать той самой искрой возвышенного безумья, которая позволяет собрать Основу.

Будучи писателями, мы вливаемся в поток литературной деятельности, который зародился тысячелетия назад. Нравится нам это или нет, все, что мы пишем, отражает путь и усилия тех, кто проходил через все это до нас. Надо отдавать им должное. Надо проникаться той силой, которую нам это дает. Однако ни в коем случае нельзя допускать, чтобы сила эта становилась нашим единственным ресурсом.

В «Железном человеке – 3» есть очаровательный момент, когда мальчик спрашивает Тони Старка, нельзя ли ему полететь вместе с ним, и получает отказ. Это в очередной раз напоминает ему о том, как однажды его бросил отец, и мы понимаем, что, отказав ребенку, Тони будет вынужден взять на себя ответственность за боль, которую причинил, пробудив воспоминания о детской травме. Момент типичен для Голливуда, этакий избитый ход, который мы видели уже миллион раз. На мгновение нас окунают в ведро с медом (мягко говоря), но тут Тони Старк обвиняет ребенка в том, что тот пытается вызвать у него чувство вины. Мальчишка признает, что схитрил. Мы спасены от агонии клише.

Я говорю «от агонии», потому что никакой свежести здесь нет: это заимствование, если не кража. Более того, нет здесь и аутентичности. Изо всех сил старайтесь придерживаться собственного опыта, точно так же как вышеуказанный пример обращается за жизнелюбием к голливудскому шаблону, и, как говорится, будьте реалистом. Вокруг вас – реальный мир. Это величайший источник вдохновения, где стихийно рождается лучшая основа.

Хорошо проработанный герой сам заявит вам, что и как будет говорить, так что если диалог не идет, взгляните на персонажа. Есть ли он вообще? Насколько он глубокий? Пара штрихов и привычек? Хлипкий сгусток прихотей? Есть ли в нем чувство? Есть ли у него воля? Есть ли внутренний стержень, истинное звучание? Есть ли самовосприятие? Если нет, изучите историю. Есть ли в ней напряжение, энергия, огонь? Если нет, проверьте конструкцию. Конструкция должна брать за душу. Если перед вами куча соплей, скорее всего, не хватает скелета. Убедитесь, что все работает. Теперь насчет ритма и энергии орфической парадигмы: она развивает историю? Развивает сцену, реплику? Если нет, взгляните на тему. Что вы пытаетесь сказать? О чем все это? Если вы сами не понимаете, спросите себя, из чего родилась ваша идея. Из настоящей, мощной, неподдельной Основы? Или из чего-то еще?

Недостаточно поправить строчку, чтобы добраться до самых глубоких проблем. Порой сценарий переписывают несколько раз, так что если какая-то строчка упорно отказывается работать как надо, радуйтесь – она указывает, что в этом месте не хватает глубины. Возможно, она даже подскажет, где искать слабые места в персонажах, истории и теме.