Книга Эра войны. Эра легенд - Майкл Дж. Салливан

– Мы уже говорили об этом, – Малькольм указал на свою шею, на которой не было рабского ошейника. – Я не твой раб. Если помнишь, даже твой отец не обращался со мной как с рабом, хотя у него было такое право.

Это уж слишком. Любому терпению есть предел.

– Мы больше не в Рхулине. Мы в Алон-Ристе, и здесь ты – моя собственность. – К удивлению Нифрона, Малькольм улыбнулся, словно услышал нечто забавное. – Что смешного? – огрызнулся фрэй.

– Должно быть, ты забыл, что Алон-Рист больше не во власти фрэев. Теперь здесь правят рхуны, так что я бы на твоем месте не распространялся про рабство и собственность. Может статься, твои слова будут обращены против тебя.

Удивление, смешанное сперва с сочувствием, а потом с раздражением, сменилось гневом.

– Может статься, сейчас я обращу против тебя свой меч.

Малькольм бросил на бывшего хозяина унизительный взгляд, в котором ясно читалась жалость.

Нифрон ни разу не был объектом жалости – по крайней мере, со стороны рхунов. Он задумался. Инстинкт подсказывал ему – не стоит разжигать ссору. Здесь что-то нечисто. Если соперник хорошо защищен, тем не менее легко отступает, – это ловушка. Если противник выглядит чрезмерно уверенным в себе, следует ожидать секретного приема, кинжала в рукаве или подмоги, поджидающей в засаде. Малькольм вел себя слишком уж расслабленно, слишком спокойно.

– Я не шучу, Нифрон, – продолжил раб тем же серьезным тоном. – Ты должен сделать так, как я сказал, и чем скорее, тем лучше.

Нифрон угрожающе двинулся на Малькольма. Любой другой тут же пошел бы на попятную, однако рхун даже не шевельнулся.

Я что-то не понял?

Выражение лица Малькольма изменилось – жалость уступила место раздражению.

– Знаю, ты считаешь меня обычным рабом. Ничего удивительного, ведь ты вырос в доме, где я занимал положение раба. Я вижу, твое самомнение едва ли не выше горы Мэдор, но ты должен забыть о нем и сделать, как я сказал. Если хочешь быть фэйном, послушай меня. Я много лет усердно трудился и не хочу, чтобы мои труды пошли прахом из-за того, что ты считаешь меня ниже себя.

– Ты и есть ниже меня. Намного, намного ниже.

– Ладно, хорошо. Я ниже тебя. А теперь иди и скажи Арион, чтобы она укрыла лучников.

У Нифрона застучало в висках. Ему редко доводилось так гневаться, разве что во время сражения, тем не менее он сдержался. Чутье подсказывало ему – все не так, как кажется на первый взгляд. Его потрясло и даже испугало обнаружить такой сюрприз прямо у себя перед носом. Много сотен лет Нифрон не испытывал страха. Он почти не обеспокоился, когда Гриндал взорвал Страйкера, а когда их окружили в Эрвале и Тэкчин получил тяжелое ранение, встревожился (хотя никому бы в этом не признался), однако не напугался. Нифрона могло устрашить лишь то, что ему неведомо, и Малькольм вплотную приблизился к Царству Страха. С одной стороны, рхун был прав: отец никогда не обращался с ним как с рабом. Единственная работа, которую Малькольм делал в доме, – наливал вино на приемах и собраниях. Отличный способ подслушивать чужие разговоры. Сколько Нифрон себя помнил, Зефирон всегда обращался с Малькольмом как с…

Сколько я себя помню?..

Нифрон напряг память, однако так и не смог вспомнить, когда именно Малькольм появился в Алон-Ристе – бóльшую часть времени наследник Зефирона проводил за пределами крепости. Малькольм впервые попался ему на глаза, когда Нифрон решил воплотить в жизнь свой план – подстроить, чтобы какой-нибудь рхун убил Шэгона, и ему потребовался доверенный человек. Нифрон только что унаследовал отцовский дом, его слуг, лошадей и рабов, так что он наугад выбрал раба по имени Малькольм.

Но ведь он служил в доме задолго до этого. Сколько же времени Малькольм провел с нами? Он появился до тяжелой зимы? Да, точно до нее. До того, как Тэкчин получил шрам? Скорее всего. Мало-помалу Нифрон вспомнил, когда впервые увидел его.

Наверное, я ошибаюсь. Это был другой раб. Конечно, другой. Рхуны так долго не живут.

Малькольм с сочувствием смотрел на Нифрона – так мать смотрит на сына, разбившего коленку.

– Нифрон, я хочу, чтобы ты победил. Я хочу, чтобы ты стал не просто фэйном, а повелителем всего мира. Когда прошлые обиды забудутся, ты встанешь у истоков новой эры и построишь новую цивилизацию. Я могу помочь тебе в этом, если ты послушаешься моего совета.

– Сколько тебе лет? – спросил Нифрон.

Малькольм улыбнулся.

– Ты только сейчас задался этим вопросом? Вряд ли подданные будут считать тебя прозорливым владыкой. Твой отец сразу догадался, он был бы гораздо более одаренным правителем, чем ты. – Малькольм хлопнул себя ладонями по коленям и вздохнул. – Правда, он тоже меня не слушал. По той же самой причине, по которой был бы лучшим правителем. Словами не описать, как меня это расстраивает. А ты зато чрезвычайно избалован. Если ты чего-то хочешь, тебе наплевать, пострадают ли другие, – ты пытаешься сию же минуту заполучить желаемое. Ты просто не способен замечать тех, кого считаешь ниже себя, например, таких, как я. – Малькольм замолчал, как будто его внимание привлекло что-то на потолке. Он смотрел туда так долго, что Нифрон тоже поднял глаза: пусто. – Кстати, именно из-за этого ты и погибнешь, – наконец произнес Малькольм. – Твое нежелание замечать нужды других тебя погубит, и даже мое предупреждение ничего не изменит, потому что ты тут же забудешь мои слова. Ты не готов менять свои привычки и думаешь только о себе. Что ж, так устроен мир. И вот в чем штука: хорошие люди не всегда могут сделать то, что требует долг, потому что долг часто требует от них дурных поступков, а хорошие люди не смогут оставаться хорошими, если будут совершать дурные поступки, верно?

Нифрон был потрясен настолько, что всерьез задумался, не достать ли ему меч. Малькольм – точно не рхун, однако и не фрэй. Кто же тогда? Каким-то образом этому… рабу удалось водить всех за нос в течение многих лет, а может, даже столетий. Нет, не всех. Отец знал правду; оттого и обращался с Малькольмом как с равным, хотя никогда, никогда не рассказывал об этом собственному сыну. Почему?

– Почему отец никогда не говорил мне о тебе?

– О чем он должен был тебе рассказать? – Малькольм сложил пальцы домиком: намеренно зловещий жест, скорее подобающий миралииту.

Неужели? Малькольм – миралиит, принявший облик рхуна? Нифрон слышал, что такое возможно. Малькольм может быть шпионом фэйна. Нет, вряд ли. Он слишком долго живет в Ристе. Его могла подослать Фенелия, но она умерла. И зачем шпиону убивать Шэгона и поднимать рхунов на борьбу против Лесного Трона?

– Почему отец не сказал мне, что ты не рхун и не его раб?

– Ага, все-таки мы сошлись на этом. Хорошо. – Малькольм одобрительно кивнул. – Честное слово, я не знаю, почему твой отец держал тебя в неведении. Я думал, он тебе рассказал. Может, он говорил, только ты все пропустил мимо ушей. С тобой такое часто бывает, знаешь ли.