Книга Во власти речных ведьм - Ирина Арбузова

– Ну ты даешь, Дашуня, куколка моя! – в истоме простонал Олег, когда уже без сил лег рядышком.

Дашуня! Как он узнал? Но я ликовала!

– Дашуня?!! И что это было?! – Маринка выросла из темноты. Зависла над ним. Ее трясло. Бледное кукольное личико и вовсе все больше зеленело от ярости. Глаза горели проедающей желтизной.

Какая она жалкая! Волосы непонятного цвета, грязные, с прилипшей паутиной и мусором. Ох уж эта затасканная шерстяная кофта! Плачевное зрелище. Она кусает от злости ее за воротник, как голодная моль. А губешки сине-сизые. Вот что значит неумело и рано начать пользоваться косметикой. Я накинула на себя первое, что попалось, его рубашку. Как обычно, впрочем, когда Маринка раньше заставала нас врасплох с Олегом. А она заметила, узнала мой жест и взвилась в крике:

– Это Дашка! Ведьма!! Изводит нас с тобой, Олежа! Мстит! Сгинь, нежить!! А эту девку, – кривой палец, наведясь, задрожал, – удави немедленно!

Олег очнулся. Как был голый, отпрыгнул с мешков подальше от меня, то есть от Анжелы. Его лицо перекосил ужас. Надо же, что-то новенькое! А как же его знаменитая храбрость и «страха нет, там где…». И оправдываться стал, как баба:

– Мариш, ты сама видишь, она теперь речная ведьма! Заморочила. Воспользовалась мной. Из-за неё мы из этого городишки выбраться не можем! Ей-ей, из-за неё!

Заплакал ребенок. Я подскочила к деревянному ящику. Он там, мой сын, мой ненаглядный малыш! Нежно прижала его к себе – сразу успокоился, улыбается!

– Дашка?! – замычал Олег, выпучив напуганные пустые глаза. Пустые!

И вдруг я почувствовала себя свободной от его памяти. Моя страсть к нему сгорела на этих вонючих мешках, вернув покой. Теперь все, что я хотела, – остаться с сыном. Любить, растить его, заботиться. Быть рядом, когда он возмужает, понянчить внуков…

– Мариш? Что делать? – заблеял Олег.

А та заслонила его собой. Зашипела свистящим громким шепотом:

– Уходи, нежить! Не ты сильна, а я-у. Олежа мой!

Я не выдержала и невольно рассмеялась, смотря на эту потасканную драную кошку:

– Забирай его, Маричёртик. Он весь твой! А вот сына и эту девушку не троньте! – Сейчас мне было горько и стыдно, что я воспользовалась ее телом. – Негодяи! Верните моего малыша в дом к Кате, иначе ответите передо мной! – И, вспоминая слова Олега, закричала на них: – Замучаю, умрете гадкой смертью!!

Я постаралась выкрикнуть это дурным голосом, чтобы было более впечатляюще, а у самой все сжалось. Почувствовала, что Анжела просыпается, вытесняя мое сознание. Последние секунды. Успела положить сына обратно в его ящик-кровать. На глаза навернулись слезы. Мои слезы. Ведьмина прорубь раздавила тоннами воды и материнского горя. Скомкала, утащила обратно. Пригвоздила к кровати в Катином доме. К нашей бывшей кровати с Олегом. С моим навсегда бывшим мужем… Хорошо, что призраку не надо дышать, у меня даже на это не было сил. Не сразу вернулись и чувства. Первое – услышала возню в коридоре, встревоженные голоса. Потом увидела, как в комнату, шатаясь, с трудом держась на ногах вошла Катя.

– Я даже представить себе не могла, что мы на это способны! – переведя дыхание, плюхаясь в кресло, сказала сестренка. – С Анжелой ты, конечно, напроказничала. Думаю, ей не надо знать, что произошло в заброшенном цехе. Но ты умница, я успела разглядеть место, где прячутся паразиты. Ты еще не пришла в себя, когда Вячеславу позвонили. Оказывается, все это время с происшествия у моста московская опергруппа прочесывала местность. И конечно, они сразу отреагировали на звонок из нашего полицейского отделения. Переполох поднял правнук Федосея Ложечкина, сторожа бывшей скотобойни. Это дальше от моста, почти у молокозавода. Дед Федосей еще до войны в кожевенном цехе работал. В войну Великую Отечественную там для фронта дубленки шили. Он хорошим мастером был, умный мужик, живчик. Со своей работой так и не смог расстаться. Бойню давно снесли, обувную фабрику тоже закрыли, а постепенно и все цеха. Только в одном здании, в старом административном корпусе сейчас склад. При нем сторожка, где жил Федосей. Территория – бывшая промзона большая. Дед бомжей и хулиганов гонял. У него был дробовик охотничий, и надо сказать, что несмотря на почти столетний возраст Федосея, его боялись. Знали, что он не из пугливых и характера твердого. Правнук Вадим забеспокоился, когда несколько раз до своего родственника дозвониться не смог. Слышал о перевертышах, позвонил в полицию, чтобы проверили, все ли в порядке. Сам молодой человек живет в соседней области, далеко. А внук, то есть отец парня, в Америке. Знаешь, Вячеслав, как об Америке упомянули, скинул Вадиму фотографию Ланы – интуиция сработала! Тот сразу узнал ее. Оказывается, Лана с матерью какое-то время жила с их родственниками в одном городе. Недавно переехала обратно в Россию, хотела свой бизнес открыть. Хвасталась, что у неё и деловой партнер появился с солидным капиталом. Видный мужик, качок, настоящий красавец. Даш, ты о том же подумала? Вот-вот, опять об Олеге все! Да, Вадим говорит, что Лана манерная дамочка, звонила только по делам. О ней он уже с неделю не слышал. В общем, выехали ударной группой – московские и наши. Бывшая промзона место безлюдное. Наши боялись, что передвижение людей, да еще поздно вечером может переполошить душегубов. Нет, конечно, вначале под видом пьяного оперативник заглянул в сторожку. И… надо же, Олег – каков гад и наглец! Деда мертвого на его привычный стул посадил. Через стекло видно только, будто он как всегда спит. Сторожит ночью, значит. Днем, видимо, он его на пол сваливал – в это время Федосей обход до вечера делал. Сторожку и склад душегубы подчистили, кое-что забрали из вещей и продуктов, что у деда нашли. База для них явно временная, они же должны понимать, что сторожа рано или поздно хватятся. Ты как переместилась в тело Анжелы, мое сознание за собой увлекла. Вячеслав испугался вначале, когда я впала в транс. От меня он услышал, что Олег и Маричёртик скрываются в развалинах кожевенного цеха. Я местность знаю, по юности шебутная была, лазила куда не надо. Удивляться и перепроверять Вячеслав не стал. Поверил, Даш! Скрестим пальцы, сестренка. Наши сейчас их брать будут. Только бы все удачно получилось! Я очень за твоего сынишку переживаю. Анжелу тоже жалко, как бы ее Олег не придушил, как тебя…

Мое наваждение оказалось явью. Неведенье много часов подряд, когда даже до полицейского участка нельзя дозвониться, – ужасное испытание. Днем уже следующего дня вернулся Вячеслав, но его рассказ был настоящим шоком для нас с Катей.

– Пришлось свою профессиональную репутацию поставить на то, что гады окопались в кожевенном. Я сказал, что информация из самого надежного источника. – Вячеслав устало потер лоб. – Пояснять больше ничего не стал. Столичные сейчас меньше усмехаются, въехали в особенность нашей чертовщины с Седмицей. Так, так, не торопите и не психуйте, по порядку надо рассказывать, – посмотрел он на Катю и на меня, в сторону неопределенную. – Олег видно почуял, когда стали окружать сарай. Опытный, у него была своя система сигнализации: где доска на растяжке – чтоб, упав, загремела, где осколок зеркала – чтоб отблеск фонарика уловить. Да и много еще чего. В общем по-первому на доске и загремели. А еще и Генка– москвич на грязи проехался, чуть через дыру в сарай не влетел. На него Олег как выскочит! Представляете, совсем голый с тяжеленной кожаной сумкой наперевес. Огрел он Геннадия конкретно! Тот, как сноп, в лужу упал. И пошло-поехало! Наши – брать извращенца, а он в прямом смысле скользкий, весь в грязи. Думаю, приемчик такой, намеренно вывозился. Были слышны только стоны и удары его кулаков. Они, как молоты, разили направо и налево, да и сумка мельницей вращалась. Он сразу пол-отряда московского спецназа покрошил. Наш Антон отличился, в гущу не полез, огородом, и смотрю, чешет за кем-то. А потом мы и плач ребеночка услышали. Он, как сирена, улепетывающую Маринку сопровождал. Мы ее чуть-чуть не поймали. Ей-богу, чуть-чуть! У малыша крик оборвался, и сама Маричёртик конкретно сгинула! На открытом месте! Ведьма! Вот уж кто точно ведьмарка!! Олег тоже умудрился смыться в неизвестном направлении. Не готовы мы оказались к его яростному отпору. Силища, я вам доложу! А еще не думали, что он будет перед нашими как есть голым бегать, но при деньгах… Уверен, они в той тяжеленной сумке были. Кать, Даш, но ушли перевертыши, как есть. Олег даже лопату свою – фетиш воинский в сарае оставил. Вот так! Но хвосты им все равно пообщипали!