Книга Планета супербарона Кетсинга - Виталий Заяц

Переведя дух после выспренней речи, Вок стал ждать развития событий. События развились немедленно. Сосед вскочил, его легкая кровать опрокинулась.

– Сейчас, сейчас, дорогой граф, сейчас все и организую. Это ведь только кажется, что стены непробиваемы. Пробиваемы, пробиваемы, это точно. Сейчас только стражника позову.

Неожиданно оборвав себя, он начал колотить в дверь, причем не хаотично, а выбивая что-то вроде мелодии. Похоже, с той стороны должны были понять, кто стучит, а может, и зачем. Вот и прекрасно. Вок еще раз удивился наивности местной спецслужбы. Ну, всем же известно, что стуком можно передавать сообщения, любые неравномерные удары наводят на мысли о шифре. Хотя какой шифр? Письменности-то нет, а рисунок перестуком не отбарабанишь. Кстати, без письменности нет и детективной литературы, а откуда еще широким массам, пусть даже широким массам инквизиторов, знать про всякие разные шпионские хитрости?

Дверь открылась, архиграф Крумц-Штинг убыл в коридор. Вок вернулся на свою кровать поразмышлять, а может, и поспать в спокойной, неболтливой обстановке.

Крумц-Штинг вернулся после ужина.

– Дорогой граф, можете считать, что мы уже на свободе! Надеюсь, вас хорошо покормили? Отправляемся ночью. Ночью, конечно, в лесу может быть опасно, но мы с вами не робкого десятка. Нас выведут из замка через потайной ход.

Дальше Вок слушать не стал. Всего за несколько дней научился смотреть на Крумц-Штинга, кивать время от времени и не воспринимать ни одного слова, думать совсем о другом. Например, о том, что цену, которую пришлось посулить охране, архиграф не назвал. Действительно, какая может быть цена, если граф де ла Коста должен привести расследование к золоту? Интересно, во что они больше верят? В алхимическую магию или в залежи самородков и в припрятанный рядом с этим Клондайком штамп для производства заморских монет?

Вскоре дверь приоткрылась и в нее просунулась голова в закрытом шлеме. Потом появилась рука, махнула – выходите. Крумц-Штинг вскочил и бросился в коридор, за ним двинулся Вок.

Пройдя самым обычным переходом, спустились по узкой лестнице и оказались внутри крохотного дворика, окруженного довольно высокой стеной. Другой охранник, тоже в закрытом шлеме, молча отворил калитку, за которой стоял все тот же лес. Побег состоялся без обещанного архиграфом потайного хода.

Архиграф уверенно двинулся по тропинке, не особенно заботясь о возможной погоне. Как бы это выглядело, не будь Вок уверен, что происходящее – спектакль? Осталось бы поверить в подкуп всего тюремного штата. Но при любом из вариантов, снаряди овергерцог поиск по всей своей обратной стороне скалы, его люди тщательно обшаривали бы каждый куст, старательно отводя глаза от тропинки, по которой прогулочным шагом двигались сейчас участники дерзкого побега.

Ночь попалась светлая, шагалось легко, Вок решил спросить, не слишком ли просто оказалось выбраться из замка. Почему их так ненадежно охраняли?

– Отнюдь, – пожал плечами архиграф, – бежать-то нам некуда. Вот когда у нас будут деньги, тогда да, но никто ведь не знает, что у нас будут деньги.

Ложь была наивной, ну и ладно, главное, архиграфа она устраивала.

К сожалению, вопрос Вока, а может, мысль о близком богатстве включила разговорчивость Крумц-Штинга на полную мощность. Архиграф болтал не переставая, граф де ла Коста в очередной раз узнал, что собеседник – единственный наследник состояния своего отца. Что, по сути, он не наследник, а владелец, поскольку Крумц-Штинг-старший давно отошел от дел. Что зверей в кустарнике видимо-невидимо и что здесь в лесу тоже. Что женщинам нравятся мужчины именно такого, как он, архиграф, типа. Что погода обещает благоприятствовать… Что… что…

Послышался треск. Не случайный – трещало сразу с обеих сторон каменистой тропинки, казалось, великаны долго крались сзади и сейчас, решив обойти с флангов, охватывают, ломясь через заросли. Речь архиграфа запнулась, он молча побежал вперед. Вок следом. Треск приблизился, первое впечатление не обмануло – их загоняли, брали с боков. Тропинка петляла, слева преследователь не рассчитал скорости, обогнал и на момент выкатился из кустов. Обернулся растерянно и сдал назад, в сумрак под ветками. Движение смазало, спрятало детали, но морда зверя и без них наводила ужас – широкие челюсти, одновременно и волчьи, и жабьи, длинные, переходящие в гриву, уши, тощее тело на расширяющихся книзу лапах. И пугающе-непонятное – блестящее стекло нацепленной на морду водолазной маски.

Архиграф скорости не сбросил, бежал, несмотря на то что зверюга его уже обогнала, несся по тропинке вниз с горы. Вок за ним, стараясь контролировать голеностоп. В темноте да по камням ступня подвернется, и все, допрыгался, дальше только на костылях. Поляна, выскочили на поляну, в середине которой стояло развесистое дерево. То ли выбился архиграф из сил, то ли специально дерево искал, взлетел с разбега на низкую ветку, с нее – выше. Лезший следом Вок случайно ухватил его за ногу, получил босой пяткой в лоб, вскользь. Показалось, что это он гонит архиграфа вверх, ловит его. Внизу сновали серые извилистые тени.

– Кто это? У нас ничего похожего не водится.

– Белки, – просипел не успевший отдышаться архиграф.

– Белки? – Вок растерялся. Прятаться от белок на дереве – такое еще надо придумать! Хотя, конечно, наверное, нет таких на Земле и заложенный в мозг переводчик опять подсовывает что попало.

– А почему же они за нами гнались?

Архиграф неодобрительно прошипел:

– Есть хотели. И сейчас хотят.

От его многословия не осталось ничего, а тон не блистал оптимизмом. Вок пригляделся – архиграф сидел на своей ветке и дрожал. Может, от испуга, может, от холода, может, от адреналина…

Стало еще светлее, даже удавалось рассмотреть животных. Сверху они действительно походили на больших серых белок. Благодаря огромным пушистым хвостам и кисточкам на длинных ушах. К счастью, белки эти по деревьям лазить не умели, вились внизу, скрываясь в лесу и вновь выскакивая на поляну. Сколько их участвовало в осаде, посчитать не удалось, но казалось, не меньше полудюжины. Звери как звери, без грив, которые привиделись вначале, – наверное, просто топорщили шерсть на бегу. Но когда поднимали морды взглянуть на потенциальную пищу, превращались в подобия вурдалаков. Широкие пасти, казалось, не могли закрыться из-за множества торчащих зубов, над пастями блестели… конечно, не привидевшиеся при первом взгляде водолазные маски, а глаза. Два огромных выдвинутых вперед глаза сидели так близко, что не помещались, толкались, плющились друг о друга, выглядели единым наростом, по поверхности которого пробегали блики, отражения серого предутреннего неба.

Оставаться на дереве можно было бы долго, но ведь, как ни крути, а погоню овергерцог вышлет, хотя бы для правдоподобия всего спектакля. Серые солдаты, подгоняемые загадочными командами, спустятся по тропинке, распугают серых же лесных монстров, да и возьмут беглецов тепленькими. Вок подергал притихшего архиграфа за ногу:

– Ваше сиятельство, висим, бездельничаем, расскажите, что за звери?