Книга Хортарианский ястреб - Александр Гулевич

– Я не знаю, какая кошка пробежала между вами, но по всему видать, очень большая и жирная, раз уж вы сбежали от своей супруги в этот мир, а она кинулась за вами следом, имея страстное желание заполучить в качестве боевого трофея ваш скальп.

– Это наше с ней личное дело, – насупившись, проворчал я, поскрипывая зубами для пущей убедительности, хотя сам лихорадочно соображал, к чему он затеял этот разговор и почему ничего не знает о присутствии на этой планете моей настоящей бывшей жены.

– А вот и нет! – отрицательно покачав головой, воскликнул первый секретарь. – Вы и ваша супруга подписали контракт, согласно которому не возражаете против трансляции ваших похождений, за что вам полагается весьма значительное вознаграждение. Вы, Валентин Александрович, и ваша супруга в последнее время стали настоящими звёздами реалити-шоу, за которыми наблюдают и сопереживают более восьми миллиардов человек.

– Прямо-таки и миллиарды… – скептически обронил я, в душе аплодируя себе за то, что не позволил своим инстинктам взять над собой верх и уволочь покладистых девиц в спальню, а то натуральная порнуха получилась бы, так сказать, в режиме реального времени.

– Пф… У вас даже фан-клубы имеются. Вот, к примеру, в вашем числится на сегодняшний день порядка трёх миллионов человек, разбитых на несколько фракций, одна из которых – реконструкторы.

Задумчиво склонив голову, я негромко задал вопрос:

– Что вы от меня хотите, господин первый секретарь?

Иннокентий да Кошта молчал довольно продолжительное время и, вдруг остро посмотрев мне прямо в глаза, неожиданно спросил:

– Молодой человек, вы знаете, что такое война?

Как хочешь, так и понимай, к чему он клонит, но сразу отвечать я не стал, так как слишком уж многозначительно да Кошта смотрел на меня. Подумав, я, осторожно подбирая слова, стал отвечать:

– Насколько понимаю, война – это продолжение политики иными, насильственными средствами. Как правило, война является средством навязывания оппоненту своей воли. Формы ведения войны могут быть разными: от непосредственного широкомасштабного вооружённого конфликта до психоисторической войны, в которой история твоего вероятного противника переворачивается с ног на голову в сознании общества и прежние национальные герои становятся мерзавцами и наоборот, соответственно. Это требуется для того, чтобы разрушить взаимосвязь между поколениями и тем самым поколебать духовные скрепы твоего противника, ослабить его и в конце концов подчинить своей воле, оставаясь при этом как бы в стороне. – Сделав несколько вдохов-выдохов, я продолжил: – А вообще, война – это цена за развитие цивилизации, чем более развит социум, тем выше вероятность войн, в том числе и гражданских, так как с развитием цивилизации социум всё глубже разбивается на различные группы по интересам, порой прямо противоположных друг другу. Противоборство это во времена кризисных фаз обостряется, что частенько приводит к межгосударственным конфликтам, а иногда и гражданским войнам. Бывает также, обе эти формы совмещаются или сливаются, тем самым образуя своего рода гибридные формы ведения военных действий.

Первый секретарь медленно поднялся и, пройдя по кабинету, остановился возле книжного стеллажа, вкрадчиво поинтересовавшись:

– И почему же, по вашему мнению, цена развития цивилизации – война?

Растерев затёкшую шею, я глубоко вздохнул:

– Всё дело в том, что в обществе, подчёркиваю, в любом отдельно взятом социуме или группе есть определённые правила социального поведения, за нарушение которого предусмотрены определённые же санкции, направленные главным образом для ограничения природной агрессивности человека как универсального хищника. Монополию на применение насилия имеет лишь государство или институты, его замещающие. Со временем нереализованная агрессия и неудовлетворённость накапливаются и могут в любой момент вырваться наружу, особенно если в социуме зашкаливает уровень несправедливости. Именно это и есть самая большая проблема для власти и хозяев денег, а также чужих мыслей и дум. Таких хозяев может быть в отдельно взятом социуме сразу несколько групп. Такие группы и озабочены тем, как и куда направить накопившуюся агрессию, а для этого они используют различные методики.

Иннокентий да Кошта, задумчиво потерев кончик носа и пройдя к письменному столу, по-простецки присел на край столешницы и, взглянув в окно, задал мне очередной вопрос:

– И какие же, по вашему мнению, есть инструменты для безопасного выплеска накапливающейся в социуме агрессивности?

Снова подбирая слова, я ответил:

– Различные клубы по интересам, спорт, фан-движения различного толка, в том числе и ультрас, ну и ещё прививают в обществе ложные преграды и мыслеформы, в борьбе с которыми тратится опасная синергия. Если же этих методов недостаточно, доминирующие группы устраивают где-нибудь на периферии войнушку, большую или маленькую, не важно. Доминирующие группы, стоящие на самом верху социальной пирамиды, извлекают из неё большую материальную выгоду, а те, кто находятся на низших ступенях, выплёскивают свою природную агрессивность на войне, где всяческие ограничения исчезают. Ну, почти исчезают. Всё-таки правила ведения войны имеются, хотя их и немного, но тем не менее они есть, и тот, кто их целенаправленно нарушает, рано или поздно ликвидируется как больное бешенством животное.

Иннокентий да Кошта молчал несколько минут, думая о чём-то своём, а затем встал со стола и, вернувшись в кресло, заговорил:

– А вы, молодой человек, гораздо умнее, чем мне показалось ранее.

– Это что-то меняет в ваших планах в отношении меня?

– И да, и нет, Валентин Александрович. Да-а… придётся внести кое-какие коррективы в наш разговор, – многозначительно вздохнул первый секретарь. – В общем, как я понимаю, вы уже в курсе, что собой представляет мир Хорты?

Я кивнул, и он негромко заговорил:

– Хорта – это полигон для выпуска потенциально опасной пассионарной энергетики у активной части нашего социума, которые, не будь такого полигона, могут направить свою буйную энергию на разрушение всего и вся вокруг себя. Учитывая вашу небывалую прежде популярность, решено в полной мере воспользоваться данным феноменом. По нашим сведениям, в ближайшие недели к вам рванёт на помощь довольно значительное число добровольцев из нашего мира, впрочем, не меньшее число желающих поучаствовать в бойне будет и на стороне вашей деятельной супруги. Примерное количество добровольцев на первом этапе ожидается около тысячи человек, а дальше, вполне возможно, их общее число увеличится до десяти тысяч, а вероятно, и больше. Все они пламенно горят желанием повоевать на вашей стороне, считая вас своим кумиром, впрочем, они все авантюристы и могут в самый неподходящий для вас момент эвакуироваться, хотя мы несколько придержим это, но не более.

– Вы хотите с моей помощью основательно проредить пассионарно настроенных личностей? – напрямую спросил я, несколько волнуясь, а правильно ли я делаю, задавая столь опасный вопрос, но тем не менее получил предельно откровенный ответ: