Книга Хозяин Пророчества - Николай Бородин

«Думаешь, удержит?» — осведомился наугер, который сидел, подперев голову рукой, и наблюдал за происходящим.

«Если бы это была пассивная защита, можно было бы делать ставки», — усмехнулся Оцелот, резко выбрасывая вперед правую руку.

Кольцо ветра мгновенно разомкнулось, раззявило один конец наподобие змеиной головы и бросилось вперед на сотворенного шаманами аптара. Тот, не растерявшись, наклонил голову, выставил рога и рванул вперед, прямо в раскрытую пасть. Тут-то ему и конец пришел. Грозовое пресмыкающееся натянулось на противника целиком и сцепило клыки. Вздутие в середине змеи еще некоторое время потыкалось в разные стороны, а затем замерло и опало, сходя на нет.

«Ты закончил?»

«Издеваешься?!» — Оцелот, фыркнув, указал пальцем на группу шаманов, впавших в оцепенение при виде легкости, с которой переварили их творение. Заклинание понятливо устремилось вперед, вызвав панику среди заров. Однако в последний миг приплюснутая голова остановилась, раскрыла пасть и презрительно выдохнула прямо в бестий облако пыли. После чего змея гордо развернулась и отправилась восвояси.

Архимаг, напоказ отряхнув руки одна о другую, обернулся к наугеру.

«Ну конечно, я мог бы просто развоплотить этого их аптара. Но такому решению явно недостает изящества».

«И внешних эффектов, верно? — Кьяр самым наглым образом усмехнулся, слезая со своего каменного кресла. — Эх, ладно. Покажу-ка я тебе кое-что занимательное».

«Давай-давай. Пора уже заканчивать, в конце концов, я начинаю скучать».

Битва и впрямь затянулась. Где-то вдалеке походные полки доблестно крошили в капусту заградительные отряды бестий, прорываясь к Каменному Кулаку. Панцири гномов и армия кирссов, двигаясь навстречу друг другу, медленно сближались, зажимая яростно сопротивляющихся заров. Отдельный отряд котов уже ворвался в почти незащищенный лагерь ящеров; часть кирссов добивала охрану, а остальные грузили яйца, чтобы забрать их с собой. Но все это, с точки зрения Оцелота, происходило крайне медленно.

«Ну да, все бы тебе телепортами прыгать и молниями швыряться», — ворчливо подумал наугер.

«Потому что я сражался в основном с магами, — пожав плечами, ответил Радимир. — Всякие красивые эффекты хороши на публике, вот как мы сейчас развлекаемся. Ну или это просто видимая оболочка, когда ты используешь для заклинания частицы, стихий — все эти молнии, огненные шары и прочее».

«Ты меня магии учить будешь? Я отлично знаю, что сражающиеся волшебники по скорости оставляют далеко позади даже охваченных страстью кроликов. И хватит на этом». — Кьяр окинул армию заров оценивающим взглядом мясника, прикидывающего, откуда начать резать оковалок. Оцелот тоже решил закончить с разговорами; в конце концов, меньше слов, больше дела, чем быстрее гном сделает свой ход, тем быстрее все закончится.

Кьяр ткнул в скалу под ногами наугом и уселся прямо на камень, скрестив ноги. Башня послушно брякнулась на землю и пустила корни, закопав все свои маленькие ножки. Наугер, положив оружие себе на колени, закрыл глаза.

Радимир наблюдал уже с неподдельным интересом; как известно, настоящее мастерство начинается тогда, когда маг перестает махать руками и действует одной лишь мыслью. Судя по всему, башня превратилась в огромный передатчик, внутри которого наугер сейчас накапливал магию. Зачем оно ему было надо, архимаг как раз обдумывал, когда собранная в один импульс сила внезапно освободилась, устремившись вниз, к самым недрам земли — туда, где под твердыми слоями камня и руды бурлила раскаленная лава.

Рядом с горами она залегала не так глубоко, как в других местах. И вызвать ее было куда легче — естественно, протащить сгусток лавы наверх не смог бы никто, просто сил бы не хватило. Но суть магии далеко не всегда в применении ее в качестве силы. Иногда магия — это искусство знать, где приложить буквально крохотный импульс, чтобы нарушить равновесие сил, и дать преимущество той, которая тебе нужна.

Магма, сдавленная земной толщей, находится в равновесии и не может вырваться наружу. Но если земная твердь вдруг ослабнет, то это откроет бурлящему огню путь наверх. Но все это на самом деле еще очень несложно.

«Ты сумасшедший», — уважительно подумал Оцелот.

«Кто бы говорил!» — в тон ответил гном.

Сейчас он занимался куда более трудным делом — закрывал лавовый канал, чтобы не организовать на равнине небольшой вулкан, способный похоронить и своих, и чужих, и Каменный Кулак в придачу. Оцелот, полностью переключившись на магическое зрение, наблюдал за этим процессом очень внимательно и был готов, случись что, прийти на помощь. Конечно, дуэль дуэлью, но в данном случае гном, скорее всего, и сам был бы не против принять вовремя оказанную поддержку. Потому что последствия промедления оказались бы куда страшнее.

Однако наугер справился — пусть и из последних сил, но он смог восстановить монолитный каменный пласт, закрывающий лаве путь наверх. В тот момент земля начала дрожать уже настолько сильно, что драться продолжили только самые горячие энтузиасты; остальные крайне внимательно оглядывались по сторонам, предусмотрительно отыскивая участок, где не трясет.

И в этот момент посреди армии заров в небо ударили струи огненных гейзеров. Гномы и кирссы, как счастливые обладатели возможности вовремя удрать подальше, немедленно ею воспользовались. Это было и несложно — после того как наугер перекрыл лаве путь, уже прорвавшийся раскаленный пузырь потерял немалую часть своей скорости и был уже куда менее опасен.

Но весь расчет был на то, что ящеры, зажатые между двумя вражескими армиями, сгрудятся очень и очень плотно, так что даже несколько гейзеров бурлящей лавы нанесли им огромные потери. По сути, конечно, заклинание балансировало на грани успешности — почти все пылающие фонтаны сошли на нет секунд через десять. Только один, самый мощный и пришедшийся как раз в скопление шаманов, заставил землю разверзнуться огненной бездной. Но раз врагов под ударом оказалось очень много, то и результат оказался сокрушительным.

Кьяр, правда, не увидел первых результатов своего труда, он рухнул прямо там, где сидел, не в силах пошевелить и пальцем. В какой-то момент ему показалось, что не хватит сил даже на поддержание мыслеречи, но потом он все-таки собрался и взял себя в руки:

«Хитрая штука… этот запас сил… особенно большой. Пока используешь что-нибудь простое, кажется, что он все полон. И понимаешь, что перестарался, только когда все уже случилось, хе».

«Не сказал бы, что ты перестарался. Скорее сделал все как надо, в самый раз». — Оцелот с мечтательной улыбкой на лице любовался на огненный ад. Жар от медленно остывающей лавы на таком расстоянии почти не чувствовался, однако выглядело все равно красиво — если не задумываться, что вон те мельтешащие фигурки сейчас… ой, накрыло извержением, жалость какая, такие забавные… были. Все-таки маги здорово отличались от обычных людей. Радимир, например, не испытывал ни малейших угрызений совести. В его понимании зары отлично знали, на что шли, так что винить могли только сами себя.